Ясно, что там — благо и прирожденный душе эрос, ввиду чего эрос связывается с душами и в писаниях, и в мифах. Но так как душа есть нечто отличное от бога и в то же время от него происходит, то она по необходимости любит его. И когда она находится там, она имет небесный эрос. Ибо там Афродита небесная; здесь же она становится низменной подобно блуднице. Да и всякая душа — Афродита. И об этом таинственно повествуется как смысл — и о дне рождения Афродиты и об эросе, который рожден вместе с ней. Следовательно, в своем естественном состоянии душа любит бога, стремясь к единению с ним, как девушка любит прекрасного отца прекрасной любовью. Когда же она как бы ослепляется браком, вступая в становление, она меняет [свою любовь] на другую, земную любовь и ведет необузданную жизнь вдали от отца. Возненавидев же вновь здешнюю необузданность и очистившись от здешнего, она снова отправляется к отцу и испытывает счастье. Кому же неизвестно это состояние, тот пусть поразмыслит о земной любви, о том, чего можно достигнуть, особенно любящему, и что предметы [чувственной] любви тленны и вредны, что это лишь любовь к видимости и что они переменчивы, поскольку они не есть истинный предмет любви, не наше благо и не то, что
553 ,
мы ищем. Истинный же предмет любви находится там, с чем и надлежит соединиться тому, кто его воспринял и истинно обладает им и не только охватывает его плотью. Всякий же, кто это увидел, знает, о чем я говорю, [то есть] как душа принимает иную жизнь, подходя сюда и уже подойдя и участвуя в нем, так что она в таком состоянии знает, что наличествует хороначальник истинной жизни и уже нет нужды в какой-либо иной [жизни]. Наоборот, необходимо отбросить все иное и иметь опору только в нем и только им и становиться, отбрасывая все прочее, во что мы облачены. Поэтому надо спешить выйти отсюда и негодовать на то, что приковывает нас к иному, дабы всей целокупностью нас самих охватить его и не иметь ни одной части, которой бы мы не соприкасались с богом. Таким образом, здесь можно созерцать и его, и себя самого, поскольку позволено созерцать: себя самого — пребывающим в свете, полным умопостигаемого света, скорее же самим светом, чистым, необременительным, легким, ставшим богом, вернее, сущим богом, воспламенившимся в то мгновение и как бы погасшим, если тяжесть вернулась опять.
ПРОКЛ
Прокл (410—485) — самый крупный после Плотина философ неоплатонизма, виднейший представитель его афинской школы. Оставил огромное литературное наследие, насчитывающее несколько тысяч страниц. В числе его произведений наибольшее значение в последующей истории философии имели сочинение «О теологии Платона», комментарии к сочинениям Платона и Аристотеля, ряд произведений на религиозно-мистические темы. Важнейшим философско-теоретиче-ским произведением Прокла является сравнительно небольшой трактат «Первоосновы теологии». Это произведение, несмотря на свое название, в сущности не имеет никакого отношения к теологии (к христианскому богословию), а представляет собой спекулятивно-теоретическое сочинение, в котором автор изложил все основные идеи неоплатоновской философии. Оно было разделено Проклом на 211 тезисов, руководящих мыслей, которые сопровождаются более или менее значительными пояснениями и дополнениями. Большинство тезисов приводится ниже, некоторые из них даны вместе с последующими разъяснениями или с частью их. Перевод А. Ф. Лосева.
554
ПЕРВООСНОВЫ ТЕОЛОГИИ
1 [ЕДИНОЕ И МНОГОЕ]
1. Всякое множество тем или иным образом прича-стно единому.
2. Все причастное единому и едино, и не едино.
3. Все становящееся единым становится единым в силу причастности единому.
4. Все объединенное отлично от того, что едино само по себе.
5. Всякое множество вторично в сравнении с единым.
6. Всякое множество состоит или из объединенно-стей, или из единиц.
7. Все способное производить превосходит природу производимого.
8. Первично [сущее] благо и то, что есть только благо, предшествует всему, что каким-то образом при-частно благу.
9. Все самодовлеющее или по своей сущности, или по активности (energeian) превосходит не-самодовлею-щее, но зависящее от другой сущности — от причины его законченности.
10. Все самодовлеющее ниже блага вообще.
11. Все сущее эманирует из одной причины — из первой.
В самом деле, или ни для чего из сущего нет никакой причины, или причины всех конечных вещей вращаются в круге, или же восхождение [причин происходит] до бесконечности, то есть одна служит причиной другой, и полагание предшествующей причины нигде не прекращается.
Однако если бы ни для чего из сущего не было причины, то не было бы определенного порядка вторичных и первичных [вещей], завершающих и завершаемых, упорядочивающих и упорядочиваемых, рождающих и рождаемых, действующих и испытывающих действие, и не было бы знания чего-то сущего. В самом деле,
555
узнавание причин есть дело знания. И мы тогда говорим, что доподлинно знаем, когда знаем причины сущего.
Если же причины вращаются в круге, то одно и то же окажется и предыдущим и последующим, и сильнейшим и слабейшим, так как все производящее превосходит производимое. И неважно, связывать ли причину с вызванным причиной большим или меньшим количеством промежуточных звеньев и выводить ли [что-нибудь] из нее. Да и причина всех промежуточных [причин] будет превосходить их все. И чем больше будет этих звеньев, тем значительнее причина.
Если же прибавление причин продолжается до бесконечности и всегда одному предшествует другое, то опять-таки не получится никакого [научного] знания никакой вещи, так как нет знания ничего бесконечного, а раз нет знания причин, то нет и знания следствий этих причин.
Поэтому если необходимо, чтобы сущее имело причину, и если причины и вызванное причиной различны и нет восхождения [причин] до бесконечности, то существует первая причина сущего, от которой, как из корня, эманирует каждая вещь. Одни вещи близки к ней, другие — дальше. Так как доказано, что начало должно быть одно, то всякое множество вторично в сравнении с единым.
12. Начало и первейшая причина всего сущего есть благо.
13. Всякое благо способно объединять причастное ему, и всякое единение — благо, и благо тождественно единому.
14. Все сущее или неподвижно, или движимо. И если движимо, то или самим собою, или другим, то есть оно или самодвижущееся, или движимое иным; следовательно, все есть или неподвижное, или самодвижущееся, или движимое иным.
15. Все способное возвращаться к самому себе ' бестелесно. В самом деле, никакое тело по природе не возвращается к самому себе.
16. Все способное возвращаться к самому себе имеет сущность, отдельную от всякого тела.
556
17. Все первично движущее само себя способно возвращаться к самому себе.
18. Все доставляющее бытие другому само есть первично то, что оно передает воспринимаемому.
19. Все первично существующее в какой-либо природе сущего налично во всем том, что установлено в соответствии с этой природой, в одном и том же смысле (logon) и тождественно.
20. Выше всех тел — сущность души, выше всех душ — интеллектуальная природа, выше всех интеллектуальных субстанций — единое.
В самом деле, всякое тело движимо другим: ведь по [своей] природе оно само себя не может двигать, но благодаря присутствию души движется само собой и живет благодаря душе, и при наличии души оно в некотором смысле есть самодвижное, а при отсутствии души оно движимое иным, поскольку такова его природа сама по себе, душа же получила в удел самодвижную сущность. В чем она будет присутствовать, тому и передает она самодвижность. И сама она гораздо раньше того, что она передает в силу своего бытия. Следовательно, она, как самодвижная по своей сущности, выше тел, становящихся самодвижными [только] по причастности. ·
В свою очередь движущаяся сама по себе душа занимает второй разряд неподвижной природы, остающейся неподвижной [даже] в действии (cat' energeian). Вследствие этого движущемуся предшествует самодвижное, а движущему — неподвижное. Поэтому если душа, движущаяся сама собой, движет другое, то необходимо, чтобы до нее существовало неподвижно движущее. Именно ум и движет, будучи неподвижным и всегда действуя одинаково. А душа через ум причастна постоянству мышления, подобно тому как тело через душу причастно самодвижности. В самом деле, если бы постоянство мышления было в душе первично, то оно существовало бы во всех душах, как и самодвижность. Следовательно, оно не существует в душе первично. Поэтому необходимо, чтобы до нее существовало первично мыслящее, а следовательно, до душ — ум.
Однако поистине и уму предшествует единое, поскольку ум хотя и неподвижен, но не есть единое.
557
Действительно, он мыслит себя и есть предмет собственного действия, а единому причастно все сущее, уму же не все. Ведь то, в чем присутствует ум через причастность, должно быть причастно знанию. Поэтому интеллектуальное знание есть начало и первичная причина познания. Следовательно, единое выше ума; и уже нет ничего другого выше единого, ибо единое и благо тождественны, а благо есть начало всего, как доказано.
21. Всякий разряд, ведущий начало от монады, эма-нирует во множество, однородное с монадой, и множество каждого разряда возводится к одной монаде...
В природе тела имеется единое и множество, единая природа содержит много природ, связанных .с ней, и многие природы зависят от единой природы целого; разряду душ свойственно управляться одной первичной душой, быть основанием при переходе душ во множество и возводить множество к одной [душе]; для интеллектуальной сущности имеется интеллектуальная монада и множество умов, происшедшее из одного ума и возвращающееся в эту монаду; и, наконец, в едином, которое прежде всех вещей, есть множество единиц, а в единицах есть устремление к единому. Итак, после первичного единого — единицы, после первичного ума — умы, после первичной души — души и после всеобщей природы — многие природы.