568
завершенность и обращают даже их к благу. При этом одинаковым образом — также и раньше промежуточных, и раньше первых [родов сущего]. И все скреплено и имеет корень в богах и по этой причине сохраняется. А все отступившее от богов и покинутое нисходит совершенно в небытие и уничтожается, будучи полностью лишено того, что его поддерживало бы.
145. Отличительное свойство каждого божественного разряда проходит через все вторичное и отдает себя всем более скудным родам... Ряды простираются до низших ступеней. И одно зависит от них непосредственно, другое — через большее или меньшее число промежуточных звеньев. «Все полно богов»; и что каждое имеет по природе, имеет оно от них.
146. Завершения всех божественных эманации уподобляются их собственным началам, сохраняя безначальный и нескончаемый круг через возвращение к началам.
147. Высшие из всех божественных устроений уподобляются пределам расположенного выше.
148. Всякий божественный разряд объединяется с самим собой трояко: своей вершиной, серединой и завершением.
149. Всякое множество божественных единиц численно определенно... Множество -богов не беспредельно. Оно, следовательно, единовидно и ограничено пределом, и ограничено пределом больше всякого другого множе-• ства, поскольку оно близко единому больше всякого другого множества.
151. Все отчее в богах изначально и в разряде блага впереди всех божественных устроений.
152. Все породительное в богах эманирует благодаря беспредельности божественной потенции, умножая само себя, проникая все и в высшей степени проявляя свою неистощимую силу в эманациях вторичного.
154. Все охранительное в богах оберегает все в своем разряде, будучи единовидно изъятым из вторичного и укрепившимся в первичном.
155. Все живородящее в божественных родах есть порождающая причина. Но не всякий порождающий разряд живородящ.
569
156. Всякая причина чистоты содержится вохрани-тедьном разряде; но не все охранительное тождественно с очистительным родом.
В самом деле, чистота дает всем богам несмешиваемость с худшим и незапятнанность в их провидении для вторичного. Что же касается охраны, то она делает и это, но еще сохраняет все в нем самом и надежно вкладывает его в находящееся выше. Следовательно, охранительное более всеобщее, чем очистительное. Ведь отличительная особенность просто охраны — соблюдение каждой вещью своего разряда в отношении себя и того, что до нее, и того, что после нее. Отличительная же особенность чистоты — обособление лучшего от более скудного. И это относится к богам первично.
159. Всякий разряд богов происходит от первых начал — предела и беспредельности. Но один разряд больше относится к причине предела, другой — беспредельности.
III [УМ]
160. Всякий божественный ум единовиден и совершенен и есть первичный ум, производящий из себя другие умы.
161. Все истинно сущее, зависящее от богов, есть божественно умопостигаемое и не допускает причастности себе.
162. Всякое множество единиц, освещающее [собой] истинно сущее, скрыто и умопостигаемо. Скрыто — потому что связано с единым; умопостигаемо же — потому что ему причастно сущее.
166. Всякий ум или не допускает причастности себе, или допускает ее; если допускает, то ему причастны или надмировые, или внутримировые души.
В самом деле, ум, не допускающий причастности себе, предшествует всему множеству умов, обладая самым первым наличным бытием. Из умов, допускающих причастность себе, одни излучают душу надмировую и не допускающую причастности себе, а другие — вну-тримировую. Действительно, с одной стороны, внутри-мировое множество происходит не прямо из не допу-
570
екающего причастности себе, поскольку эманации происходят через подобное; а то, что отделено от мира, сходно с недопускающим причастности себе больше, чем то, что в нем разделено. С другой стороны, существует не только надмировое множество [умов], но и внутримировое, поскольку имеется внутримировое множество богов, и сам мир одушевлен и одарен умом; и причастность внутримировых душ надмировым богам происходит через посредство внутримировых умов.
167. Всякий ум мыслит сам себя, но первейший ум — только сам себя; и в нем ум и умопостигаемое — одно по числу. Каждый же из последующих умов мыслит и сам себя, и предшествующее ему. И умопостигаемое из этого есть отчасти он, отчасти то, из чего он.
168. Всякий ум, будучи активен, знает, что он мыслит, и [не так, что] одному свойственно мыслить, а другому мыслить то, что он мыслит.
В самом деле, если ум существует, будучи активен, и мыслит сам себя не как иное в отношении к мыслимому, то он знает себя и видит себя. Видя же себя мыслящим и познавая себя видящим, он знает, что ум активен.
169. Всякий ум имеет в вечности и сущность, и потенцию, и активность.
170. Всякий ум мыслит все сразу. При этом ум, не допускающий причастности себе, мыслит все просто; каждый же последующий ум мыслит все в единичном... Если мышление каждого тождественно с его бытием, то и каждый ум есть и то и другое — и мышление и бытие.
171. Всякий ум есть неделимая сущность.
В самом деле, если он не имеет величины, нетелесен и неподвижен, то он неделим. Ведь все, что каким-то образом делимо, делимо или как множество, или как величина, или по действиям, совершающимся во времени. Ум же во всех отношениях вечен, за пределами тел, и множество в нем пребывает в единстве. Следовательно, он неделим.
А то, что ум нетелесен, показывает возвращение ума к самому себе, ибо ни одно тело не возвращается к самому себе... Хотя всякий ум есть множество, однако
571
он есть объединенное множество, Jj6o свернутое предшествует разделенному и ближе к единому.
172. Всякий ум непосредственно принадлежит к вечному и сущностно неизменному.
174. Всякий ум дает существование последующему за ним через мышление, и творчество его заключается в мышлении, а мышление — в творении.
В самом деле, если умопостигаемое и ум тождественны, то и бытие каждого ума тождественно с мышлением, совершающимся в нем.
175. Всякому уму первично причастно мыслительное и по сущности, и по активности.
176. Все мыслительные формы находятся и одна в другой, и каждая сама по себе.
В самом деле, если всякий ум неделим, то и заключенное в нем множество объединено мыслительной неделимостью, и все [формы], будучи в одном [уме], не имеющем частей, объединяются друг с другом; и все проникает все. С другой стороны, если все мыслительные формы лишены материи и бестелесны, то они не слиты одна с другой и [пребывают] раздельно. Каждая форма, оберегая свою собственную чистоту, остается тем, что она есть.
177. Всякий ум есть полнота форм, но один охватывает более всеобщие, другой более частные формы, причем более высокие умы тем более общи, чем более частны последующие за ними; а более низкие умы тем более частны, чем более общи предшествующие им.
180. Всякий ум, хотя и не состоит из частей, есть целое, находится в единении с другими и отличен от них. Но ум, не допускающий причастности себе, есть просто целое как содержащий в себе все части в целостности; каждый же из частных [умов] содержит целое как целое в частях. И таким образом, все [в уме] существует частно.
IV [ДУША]
182. Всякому божественному уму, допускающему причастность себе, причастны божественные души. 184. Всякая душа или божественна, или подвер^
572
жена изменению из ума в не-ум, или занимает среднее между ними место, и хотя наделена умом, но ниже божественных душ.
185. Все божественные души суть боги в качестве душ; а все души, причастные мыслительному уму, всегда суть спутники богов: все души, подверженные изменениям, суть временные спутники богов.
В самом деле, если первые имеют божественный свет, озаряющий свыше, вторые же всегда мыслят, а третьи достигают этого совершенства [только] иногда, то первые существуют во множестве душ аналогично богам; вторые всегда связаны с богами, постоянно действуя сообразно с умом, и зависят от божественных душ, находясь с ними в таком же отношении, как мыслительное с божественным; третьи [лишь] иногда мыслят и следуют богам, не будучи в состоянии всегда одним и тем же образом быть причастны уму и соединяться с божественными душами, поскольку то, что [только] иногда причастно уму, никаким образом не может вечно соединяться с богами.
186. Всякая душа есть бестелесная сущность и отделима от тела.
В самом деле, если она познает самое себя, а все познающее себя возвращается к самому себе, возвращающееся же к самому себе не есть ни тело (ибо никакое тело не может, возвращаться к самому себе), ни неотделимо от тела (ибо и неотделимое от тела по своей природе не может возвращаться к самому себе, так как в этом случае оно отделилось бы от тела), то, следовательно, всякая душа не есть телесная сущность и не неотделима от тела. А то, что она познает самое себя, ясно. Ведь если она познает то, что выше ее, то тем более она по природе может познавать и самое себя, познавая себя на основе предшествующих ей причин.
187. Всякая душа непреходяща и неуничтожима.
188. Всякая душа есть и жизнь, и живое.
В самом деле, в чем присутствует душа, то по необходимости живет. А то, что лишается души, тотчас же становится безжизненным... Душе причастно то, в чем она присутствует; и причастное душе называется одушевленным. Поэтому душа или дает жизнь
573
одушевленному (или есть жизнь), или [есть] только живое, или и то и другое вместе — жизнь и живое. Но если бы она была только живым и уже не жизнью, то она состояла бы из жизни и не-жизни. Следовательно, она не познавала бы себя и не возвращалась бы к самой себе, поскольку познание есть жизнь.
189. Всякая душа жива от самой себя.
190. Всякая душа занимает среднее место между неделимым и тем, что делимо в телах.