Подытожив свои размышления о причинах зла в Поднебесной, Мо-цзы сказал: «Какую питают любовь злые люди Поднебесной, ненавидящие людей, — всеобщую или ограниченную? Ответим: непременно ограниченную любовь. Таким образом, поборники ограниченной любви порождают великое зло в Поднебесной. Поэтому следует отвергнуть ограниченную любовь» (там же).
Если нет любви между людьми, то непременно появляется ненависть друг к другу; если правитель я его
203
подчиненные не питают любви друг к другу, то нет милосердия и верности; если между отцом и сыном нет любви, то нет родительской любви и почитания родителей; если между братьями нет любви, то нет и согласия между ними; если между людьми Поднебесной нет любви, то сильный непременно подчиняет слабого, богатый непременно оскорбляет бедного, знатный непременно кичится перед простолюдином, хитрый непременно обманывает простодушного (гл. «Всеобщая любовь», ч. II).
Высшей драгоценностью называю то, что приносит пользу простолюдинам. Именно справедливость приносит пользу людям. Поэтому утверждаю: справедливость — высшая драгоценность Поднебесной (гл. «Гэнь Чжу»).
Кто делает добро, того следует прославлять; кто делает зло, того необходимо карать (гл. «Гун Мэн»).
Учитель Мо-цзы сказал: «Все слова или все действия, которые полезны небу, духам и простолюдинам, — все это нужно говорить или делать. Все слова и все действия, противные воле неба и несообразующиеся с [желаниями] духов и простолюдинов, нужно отбросить» (гл. «Ценить справедливость»).
[Учение о знании]
Если совершенномудрый правитель желает навести порядок в Поднебесной, то ему необходимо выяснить, почему возникают беспорядки; только тогда он сможет навести порядок. Если же он не выяснит, почему возникают беспорядки, то он не сможет навести порядок в Поднебесной. Это подобно тому, как лекарь, желающий побороть недуг человека, должен знать, почему возник этот недуг, только после этого он сможет противостоять ему; если же он не будет знать, почему возник этот недуг, то он не сможет побороть его (гл. «Всеобщая любовь», ч. I).
Имеются правила определения бытия или небытия того, что исследуется и познается в Поднебесной. Исходным при определении бытия или небытия [чего-то] следует считать свидетельства ушей и глаз многих лю-
204
дей. Если люди действительно видели что-то или слышали что-то, то нужно считать это существующим. То, что никто никогда не видел и не слышал, нужно считать несуществующим (гл. «Духовидение», ч. III).
Слепой может произнести и знать слова «белый мрамор», «черный уголь», но не может различить их по цвету, поэтому слепой не знает, что такое белый мрамор и черный уголь, и не потому, что не знает названия этих вещей, а потому, что эти названия пустые для него: он не может указать и отличить эти предметы в природе (там же).
Всякое высказывание должно отвечать трем правилам. Каковы эти три правила? Должно быть основание, должен быть источник, должна быть применимость. Что такое основание? Высшее основание — это дела древних совершенномудрых ванов. Что такое источник? Изначальный источник — это действительные вещи, дела, суждения, которые слышали или видели простолюдины. Что такое применимость? Высказывания должны быть применимы в управлении страной к выгоде простолюдинов всего государства (гл. «Против судьбы», ч. I).
На основе прошлого познаем будущее, на основе ясного познаем скрытое. Ученик Пын Цин сказал: «Прошлое можно познать, но будущее узнать нельзя». Учитель Мо-цзы ответил: «Предположим, что твои близкие живут за сто ли отсюда и сейчас оказались в большой беде. [Предположим, что] исход дела решает один день. Если ты прибудешь в этот день, то они будут жить; если нет, они погибнут. Перед тобой находится крепкая повозка с хорошей лошадью и другая, четырехколесная арба с разбитыми колесами, запряженная клячей. Тебе предоставляется сделать выбор, на чем ехать. На чем же ты поедешь?» Ученик ответил: «Поеду на крепкой коляске с хорошей лошадью; так быстрее доеду». Тогда учитель Мо-цзы сказал: «Как же можно говорить, что нельзя узнать будущее?» (гл. «Лу вэнь»).
ЯН ЧЖУ
Ян Чжу (ок. 395—335 до н. э.) — древнекитайский философ-материалист и атеист. Выступал против конфуцианского ритуала, принципа «жэкь» и моистского принципа «всеобщей
205
любви». Обосновывая индивидуализм, Ян Чжу протестовал против патриархально-рабовладельческой морали. Этическим воззрениям Ян Чжу свойственны элементы гедонизма, поскольку смысл жизни он усматривал в удовлетворении потреб"-ностей человека и в удовольствиях.
Философские труды Ян Чжу не сохранились. О его взглядах можно судить по свидетельствам из книг «Мэн-цзы», «Чжуан-цзы», «Хань Фэй-цзы», «Люйши чуньцю» и др. Вопрос о подлинности главы «Ян Чжу» из книги «Ле-цзы» до сих пор еще не решен.
Ян Чжу поборник себялюбия. Он даже одного волоса не вырвет ради блага Поднебесной («Мэн-цзы», гл. «Цзинсинь», ч. I).
Ян Чжу дорожит только собой («Люйши чуньцю», гл. «Бу Эр»).
Ян Чжу учит себялюбию, что ведет к отрицанию правителей («Мэн-цзы», гл. «Тэнвэньгун», ч. II).
Сохраняй природу человека в целости и чистоте, не обременяй себя посторонними делами («Хуай Нань-цзы», гл. «Фаньлуньсюнь»).
Следуй разуму и не отвергай своих естественных чувств («Хань Фэй-цзы», гл. «Шо линь»).
Большая дорога с множеством развилин ведет к гибели баранов. Ученые гибнут из-за бесконечности направлении («Ле-цзы», гл. «Шо Фу-нянь»).
Есть такой человек, который согласно основоположениям своего учения считает ненужным входить в опасный город, не хочет идти в поход вместе с войском, полагает, что ради большой выгоды Поднебесной не стоит жертвовать хотя бы одним волоском с голени. Нынешние правители Поднебесной очень торжественно и почтительно принимают его, одобряют его поступки, считают, что он презирает внешние вещи и ценит лишь свою жизнь («Хань Фэй-цзы», гл. «Сяньсюэ»).
МЭН-ЦЗЫ
Мэн-цзы (ок. 372—289 до н. э.) — видный философ-конфу-цианец. Развивал идеалистические положения своего учителя, в особенности его идеи о «человеколюбивом правлении». Осуждая разложение правящих слоев, их жестокость и произвол по отношению к народу, Мэн-цзы видел в этих идеях средство смягчения социального антагонизма. Он отстаивал положения
206
Конфуция о «сходстве природы людей» и его учение о «доброй природе» человека.
Нравственные нормы Мэн-цзы считал данными от неба и существующими извечно. Все сущее в мире воплощено в со-· знании человека, поэтому самопознание и нравственное самоусовершенствование и есть познание мира, познание неба.
На основе записей, сделанных Мэн-цзы и его учениками, возникла книга «Мэн-цзы». Отрывки из нее приводятся ниже. Частично использован перевод П. С. Попова, опубликованный в его книге «Китайский философ Мэн-цзы». СПб., 1904.
[О «пути правителя» и «человеколюбивом правлении»]
Мэн-цзы сказал: «Самое ценное в стране — народ, затем уж следует власть, а наименьшую ценность имеет правитель. Поэтому, лишь снискав доверие простолюдинов, можно стать сыном неба и управлять всей Поднебесной; лишь удостоившись доверия сына неба, можно стать правителем царства. Если правитель царства нанес вред власти, то он лишается своего престола и на его место возводится другой (гл. «Цзинсин»).
Разве могут [одни и те же люди] в одно и то же время управлять Поднебесной, вспахивать поле и засевать его? Должны быть великие люди, сановники, ведающие своими делами, и простолюдины, занимающиеся черной работой, подходящей для людей ничтожных. Если требовать, чтобы человек сам изготовлял все нужное ему, а именно то, что изготовляется различными ремесленниками, то это привело бы к тому, что люди без отдыха сновали бы по Поднебесной. Поэтому утверждаю: одни работают умом, другие используют в работе силу своих мышц. Те, кто напрягает свои умственные силы, управляют другими людьми, а те, кто использует в работе силу своих мышц, управляемы другими людьми. Управляемые содержат тех, кто управляет; те, кто управляет, получают средства от тех, кем они управляют. Это всеобщий принцип Поднебесной (гл. «Тэн Вэнь-гун»).
Только служилые, если даже у них нет определенного занятия, могут иметь устойчивые нравственные принципы. Что касается простолюдинов, то если у них нет определенного занятия, они и не имеют устойчивых нравственных принципов... Поэтому умный правитель
207
назначает простолюдинам различные занятия, чтобы они непременно имели средства и для достаточного пропитания родителей, и для содержания жен и детей и чтобы в урожайный год они были постоянно сыты, а в неурожайный год могли бы избежать [голодной смерти]. Если после этого он будет побуждать простолюдинов идти по правильному пути к добру, то люди, естественно, последуют по указанному им пути (гл. «Лян Хуэй-ван»).
Мэн-цзы сказал; «Почтенный ван! Зачем непременно говорить о выгоде. Я буду говорить только о человеколюбии и долге. Если ван будет говорить о выгоде для своего государства, то сановники начнут думать о том, как достичь выгоды своему дому; и все остальные люди и простолюдины станут думать лишь о том, как достичь выгоды для себя. В таком случае между верхами и низами начнется распря из-за выгоды, а государство окажется в опасности... Если долг будет чем-то второстепенным, а первостепенным — достижение выгоды, то все сановники и простолюдины не успокоятся, пока не отнимут друг у друга всего. Не бывает так, чтобы человеколюбивые дети бросали своих родителей. Не бывает также, чтобы человек, верный свему долгу, ставил своего господина и правителя на второе место» (там же).
Что нравится правителю, то непременно нравится простолюдинам. Правители подобны ветру, а простолюдины — траве. Куда дует ветер, туда и клонится трава (гл. «Тэн Вэнь-гун»).