Небо не имеет души, природа неба [воплощается] в душе человека. Если наблюдает один человек, то его представление не будет исчерпывающим, необходимо соединить в единое наблюдения, содержащиеся в душах множества людей, и только тогда будут обнаружены правила справедливости («Цзинсюэ Лику», гл. «Иси-шу»).
Законы [изменения вещей] не в человеке, а в самих вещах, человек лишь одно из существ среди всего сущего («Изречения»),
[О познании]
Чувства человека должны содержать [образ] вещи. Только имея вещь, можно иметь чувственный образ ее, но если нет вещи, то о каком чувственном образе может быть речь? («Изречения»).
Говорящий о проникновении в природу вещей исходит из общего представления о вещах. Ныне если говорить о проникновении в природу вещей и не говорить о постижении высших законов и если не исходить из того, что слышал или видел человек, то не будет достаточных оснований для утверждения чего-то о проникновении в природу человека (там же).
Душа человека сама по себе не содержит ничего, лишь связь души человека с внешними вещами вызывает чувственные образы. Поэтому человеческая душа создает свои представления благодаря соприкосновению с внешними предметами.
Если ограничить представления души только тем, что человек слышал и видел, но не осмелиться путем размышления достичь истины, то это ограничит душу человека. Пространство между небом и землей наполнено предметами. Если же исходить в познании лишь из того, что каждый сам видел, с чем каждый сам соприкасался, то из этого мало что получится (там же).
Бытие и небытие находятся в единстве, сочетание внутреннего и внешнего — это и есть источник знаний
253
для души человека. Совершенномудрый не ограничивает источник знаний души только тем, что он [сам] видел и слышал («Чжэнмэн», гл. «Цяньчэн», ч. II).
Слышанного и виденного недостаточно для основательного изучения вещей, однако и нельзя отбрасывать их... Если не слушать, не наблюдать, то откуда же возьмется опыт? («Изречения»).
Человек обычно считает свои знания приобретенными посредством глаз и ушей. Знания человека — это сочетание того, что он узнал посредством глаз и ушей, и внутреннего размышления. Если знания человека не ограничиваются тем, что есть лишь сочетание узнанного посредством глаз и ушей и внутреннего размышления, то такие знания непременно превзойдут знания обычного человека («Чжэнмэн», гл. «Дасинь»).
Понимание вещей, понимание самого себя — в этом суть познания дао. Если человек способен понимать изначальное дао, то дао, [скрытое в этом человеке], в полную меру проявляет свое действие через его уши, глаза, обоняние и душу. [Скрытое в нем] дао способно проникать и в [суть] вещей, и в [природу] человека. Такое дао велико. Если же дао не проникает ни в [суть] вещей, ни в [природу] человека, то... оно ничтожно (там же).
Расширяя область размышления сердца, можно осмыслить все сущее в Поднебесной... Обычный человек ограничивается в познании тем, что он сам слышал или видел. Совершенномудрый, проникая в природу своей души, не ограничивается внешними впечатлениями виденного и слышанного; поэтому в Поднебесной нет вещей, которые бы не стали частью «я» совершенномуд-рого. Мэн-цзы говорил о полном проникновении в свою душу как о познании и собственной природы, и неба. Нужно следовать этому [положению]. Небо столь велико, что вне его нет ничего, поэтому сердце также столь велико, что вне его нет ничего. Если же скажем, что есть нечто вне сердца [человека], то этого недостаточно для того, чтобы рассматривать сердце его как сообразное с природой неба. Знания, приобретенные благодаря увиденному и услышанному, — это знания, полученные через соприкосновение с внешними вещами. Эти знания
254
не есть знание добродетели и природы человека. Знание добродетели и природы человека не рождается из знаний, приобретенных благодаря увиденному и услышанному (там же).
ЧЖУ СИ
Чжу Си (ИЗО—1200) — средневековый китайский философ, объективный идеалист, систематизатор и один из основоположников неоконфуцианства. Исходил из дуалистических представлений о существовании ли — разума-закона — и ци. Первое, по Чжу Си, есть бестелесное начало и составляет «основу рождения вещей», а второе — телесное и представляет собой «воплощение рождающихся вещей». Ци распадается на пять стихий: дерево, огонь, металл, воду, землю. Ли и ци неразделимы, хотя и самостоятельны. Им предшествует и наряду с ними существует «великий предел» — тайцзи, который можно постичь только интуицией.
Как идеалист, Чжу Си исходил из того, что конфуцианские этические принципы человеколюбия (жэнъ), долга, ритуала (ли), мудрости, доверия представляют собой воплощение разума-закона ли.
В своих взглядах на познание и воспитание Чжу Си находился под сильным влиянием буддизма. Цель воспитания человека, по его мнению, изгнание страстей. В теории познания он придерживался древнего принципа «постижения существа вещей и приобретения знания». Однако здесь Чжу Си рассуждал в духе конфуцианской традиции.
Чжу Си очень много занимался комментированием древних конфуцианских текстов и оставил после себя большое литературное наследство.
Учение Чжу Си оказало большое влияние на развитие философии в Китае и на Дальнем Востоке, особенно в Японии и Корее. Исключительно большим было влияние Чжу Си на систему нравственного воспитания и обучения населения в Китае в течение многих столетий.
Наиболее крупные философские сочинения Чжу Си — «Сышу цзичжу» («Комментарий к собранию четырех канонов»), «Подлинный смысл „Книги Перемен"» («Ицзин»), «Тайцзу ту шоцзе» («Пояснения к схемам учения о великом пределе»), «Чжу-цзы Юйлэй» («Сборник систематизированных изречений»).
Ниже приводятся переводы из отдельных работ и переписки Чжу Си.
[Натурфилософия]
Я полагаю, что на заре существования неба и земли, когда хаос еще не разделился, были лишь две вещи — вода и огонь. Вода, сгущаясь, превратилась в землю;
255
поэтому, когда ныне поднимаешься на вершину и смотришь на горные хребты, они все с виду похожи на волны, и перед взором открывается такой же простор, как на море. Неизвестно лишь, почему произошло сгущение; очевидно, земля была вначале очень мягкой, а затем затвердела и стала такой, [как ныне] («Хуэйвэнь сюэань»).
Вначале между небом и землей было лишь ци, состоявшее из мягкого инь и твердого ян. Трение частиц ци при его движении привело к ускорению этого движения и образованию уплотнений, сжатий и сгущений, в которых земля оказалась в середине. Чистые и тонкие частицы ци превратились в небо, образовали солнце, луну, а также звезды. Все они вращаются по кругу, а земля неподвижно находится в середине, но не внизу (там же).
Если бы движущееся небо делало остановки в движении, то земля падала бы вниз («Чжу-цзы Юйлэй»).
Янь и як — это лишь частицы ци: исчезновение ян ведет к рождению инь; если ян не исчезает, то и инь не рождается (там же).
Великий предел — это лишь разум-закон, [скрытый] в небе, земле и во всем сущем. Если говорить о небе и земле, то они имеют [свой] великий предел; если говорить обо всем сущем, то и оно имеет свой великий пре дел. Ничего не существовало прежде неба и земли, однако разум-закон существовал прежде [неба и земли], он пришел в движение, и родилось ян, но ян всего лишь воплощение разума-закона. Разум-закон успокоился и родилось инь, но и оно воплощение разума-закона (там же).
Могут спросить: вы утверждаете, что ничто не существовало прежде неба и земли, и в то же время полагаете, что разум-закон существовал прежде неба и земли. Как это понять? [Отвечаю]: лишь разум-закон создает небо и землю. А если бы его не было, то не было бы ни неба, ни земли, ни людей, ни вещей — все это не имело бы содержания. Разум-закон положил начало расточению ци, рождению и взращиванию всего сущего (там же).
Спрашивают: как понимать, что разум-закон обнару-
256
живается внутри ци? Отвечаю: это подобно разделению [изначального ци] на отдельные части инь — ян и пять стихий. Когда нет скоплений ци, у разума-закона нет места для своего пребывания («Хуэйвэнь сюэань»).
То, что называют разумом-законом и ци, — это все же две сущности. Но если рассматривать вещь, то они растворены друг в друге, их невозможно разделить и нельзя [определить], где находится каждая из них; это не мешает тому, чтобы разум-закон и ци создали единое целое. Если рассматривать разум-закон, то хотя сам по себе он не обладает телесностью, но все же он разум-закон телесных вещей. Он всего лишь разум-закон вещей, и нельзя представлять его бытие как бытие телесных вещей (там же).
Возможно спросят: если наличествует разум-закон, то необходимо наличествует и ци. Как это понимать? Отвечаю: разум-закон не может существовать отдельно от ци, но разум-закон лишен телесности и формы, а ци обладает телесностью и формой. Если говорить о том, что лишено телесности и формы и что обладает телесностью и формой, то хотя нельзя определить, что было раньше и что позже, но разум-закон бестелесен, а ци грубо и сгущенно. О разуме-законе и ц и нечего говорить, что из них было прежде, а что потом. Однако если необходимо показать их источник, то придется сказать, что разум-закон существовал прежде. Но разум-закон опять-таки не отдельная вещь, ибо он сохраняется и существует лишь в ци. Если бы не было ци, то у разума-закона не было бы места для своего пребывания. Ци — это металл, дерево, вода, огонь; разум-закон — это человеколюбие, справедливость, правила ли, мудрость (там же).