Бестелесное называют дао, то есть разумом-законом вещей (там же).
[Природа человека, его сознание, воля и чувства]
Причина рождения человека — в сочетании разума-закона и ци, и только. Небесный разум-закон изначально необъятен и беспределен, ци не таково. Хотя имеется разум-закон, но у него нет местонахождения. Для того чтобы разум-закон обрел место для своего пребывания,
257
легкие и тяжелые частицы ци должны слиться, отвердеть и создать скопление («Чжу-цзы Юйлэй»).
Возможно спросят: у человека и предметов природы один источник, почему же они имеют различие? Отвечаю: природа человека, можно сказать, и светлая, и темная; природе же вещей свойственно стремление к скрытности. Темное можно сделать светлым, но то, что уже имеет стремление к скрытности, нельзя сделать понятным, явным (там же).
Природа и есть разум-закон. Конечно, нет недоброго разума-закона. Поэтому Мэн-цзы, говоря о природе, указывал на доброту как на её основу. Однако должна быть телесная основа для существования природы. Поэтому ци изначально не могло не иметь различия глубокого и мелкого, толстого и тонкого. Конфуций, когда говорил, что «по природе люди сходны между собой», имел в виду сходность состава ци [у людей].
Спрашивают: имеют ли частицы ци различия прозрачного и мутного? Отвечаю: особенности изначального ци разнородны и не ограничиваются лишь «прозрачностью» и «мутностью». Ныне бывают люди очень умные, понимающие толк в любом деле, их ци прозрачно, но если поступки людей не обязательно разумны, то это означает, что их ци подобно помутневшему вину не совсем чисто. Есть люди усердные, добрые, преданные, честные, их ци чисто и прозрачно, но если люди в своем познании не во всем постигают разум-закон, то это означает, что их ци непрозрачно («Синли цзин и»).
Спрашивают о различии четырех вещей: неба и судьбы, природы и разума-закона. О небе говорят как о природе, о естественном. Судьба — это течение и движение неба, но иногда люди говорят о ней как о чем-то таком, что [небо] дарует вещам. Природа вещей — это именно то, что придает формы всему сущему. Разум-закон— это то, чем обладает все сущее. Говоря о всех этих четырех вещах вместе, можно сказать, что небо и есть разум-закон^ а судьба и есть природа вещей. Так ли это? Отвечаю: конечно («Чжу-цзы Юйлэй»).
Природа вещей и есть разум-закон, свойственный сердцу. Сердце и есть обиталище разума-закона (там же).
258
Природа вещей — это и есть небесный разум-закон. Все сущее изначально воспринимает его, нет ничего, что не обладало бы разумом-законом. Сердце — это главный министр тела, желания исходят от сердца, чувства вызываются движением сердца; воля — это предел сердца, она важнее, чем желания и чувства (там же).
Жэнъ, справедливость, правила ли, мудрость — основа природы человека. Сочувствие, ненависть, различение правды и неправды — это чувства. Любить, проявляя окэнь, судить [о чем-то], соблюдая справедливость, быть уступчивым, следуя правилам ли, познавать, обладая мудростью, — в этом основа сердца. Природа человека — это разум-закон сердца; чувства — это движение природы человека; сердце — владыка природы человека и его чувств («Синли цзин и»).
[О воспитании и знании]
Все множество поучений совершенномудрых и мудрых сводится к тому, чтобы научить людей определять небесный разум-закон и уничтожать страсти людей («Чжу-цзы Юйлэй»).
Мудрый должен с корнем уничтожить страсти человека, вернуть небесный разум-закон — таков путь, по которому следует идти, когда начинают учиться (там же).
Если в сердце человека сохраняется небесный разум-закон, то страсти уничтожаются; если же побеждают страсти, то небесный разум-закон вытесняется (там же).
Книга «Учение о золотой середине» ' — это великая основа учения. Книга «Великое учение» 2 — самим названием все сказано. Книга «Великое учение» говорит прежде всего о постижении сути вещей и приобретении знания. Для чего нужно постигать суть вещей и приобретать знания? Именно для того, чтобы не было ничего не изученного, не познанного. Постижение сути вещей и приобретение знания — это способ, которым можно изменять [природу] сердца и совершенствовать тело. Ничто не мешает распространить этот способ на упорядочение семьи, управление страной, умиротворение
9· 259
Поднебесной, проникновение в природу («Хуэйвэнь сюэань»).
То, что называют приобретением знания, — это постижение сути вещей... Знание вещей состоит в изучении разума-закона этих вещей. Дух человеческого сердца непременно имеет знания, а вещи Вселенной непременно содержат разум-закон. Если разум-закон не изучен исчерпывающе, то знание не может быть полным («Тайцзу ту шоцзе»).
Разум-закон изучают из желания познать, почему события и вещи таковы и что делает их естественными, и только. Знать, почему вещь такова, — значит не вводить в заблуждение свою волю. Если знаешь, что делает вещи естественными, то поступки не будут неправильными («Хуэйвэнь сюэань»).
Если говорить о том, как много нужно знать, то не лучше ли знать главное? Зная главное, не лучше ли претворять эти знания в поступки? («Чжу-цзы Юй-лэй»).
Совершенномудрый, когда говорит о знании, имеет в виду поступки человека (там же).
Все сущее, наполняющее мир, непременно подвержено изменению и гибели, и оно недостойно занимать место в сокровенных мыслях [совершенномудрого]; лишь изучение разума-закона и самосовершенствование суть высший способ и предмет, достойный познания (там же).
О знании и поступках [человека] скажу следующее: если обладать способом приобретения лишь такого знания, которое не касается поступков человека, то такое знание будет очень поверхностным. Если исходя из собственного опыта сделать свои поступки предметом познания, то такое знание в отличие от вышеуказанного знания будет полезным и ясным (там же).
Усердие мудреца обращено лишь на две вещи: на проявление почтительности и исчерпывающее изучение разума-закона. Эти две вещи поспешествуют друг другу. Если будешь исчерпывающе изучать разум-закон, то это будет способствовать проявлению почтительности. Если будешь следовать почтительности, то будешь усердным в исчерпывающем изучении разума-закона.
260
Это подобно двум ногам человека: когда движется левая нога, правая нога стоит; когда движется правая нога, левая нога стоит (там же).
Усердие мудреца обращено только на достижение истины. Разум-закон Поднебесной — это лишь две крайности: истина и ложь, и только. Тот, кто следует истине, творит добро; тот, кто следует лжи, творит зло. Служение родителям состоит в почтении к ним, без этого нет служения родителям. Служение господину состоит в преданности, без этого нет служения господину. Всякое служение предполагает различение истины и лжи, выбор истины и претворение этой истины в поступки (там же).
АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ
Наиболее развитая, богатая и дифференцированная философия древнего мира — античная — известна нам по многочисленным литературным памятникам. Правда, в большинстве случаев это лишь фрагменты не сохранившихся произведений, но имеется немало и таких, которые дошли до нас полностью. Античной философией мы называем учения, возникшие не только в Древней Греции, но и в эллинистическом, а затем и в римском мире. Большая часть произведений написана на древнегреческом языке, меньшая — на латинском. По высказанным в вводной статье соображениям мы не выделяем римскую философию в особый раздел, включая отрывки произведений римских философов в соответствующие подразделы греческой философии.
Подбор фрагментов из Гомера, Гесиода и из философов досократовского периода, до софистов включительно, и авторство предварительных замечаний к ним принадлежат А. Н. Ча-нышеву, философов-атомистов (Демокрита, Эпикура. Лукреция) — В. Е. Тимошенко, Платона и Аристотеля — В. Ф. Асмусу.
ГОМЕР И ГЕСИОД
В Древней Греции предфилософская мифология нашла свое выражение главным образом в эпических произведениях Гомера «Илиада» и «Одиссея» и особенно Гесиода (VIII— VII вв. до н. э.) — «Работы и дни» и «Происхождение богов». У Гомера элементы мировоззрения тесно вплетены в ткань художественного повествования и их очень трудно вырвать оттуда для данного издания. Отрывки из Гомера и Гесиода приводятся в переводе В. В. Вересаева: «Илиада». М. — Л., 1949; «Одиссея». М., 1953; «Эллинские поэты». М., 1963.
262
ГОМЕР
Сон-усладитель немедля владычице Гере ответил: «Дочь великого Крона, богиня почтенная Гера! Всякого бога другого средь всех небожителей вечных Я бы легко усыпил; и теченья реки Океана Я усыпил бы, — его, от которого все происходит. К Зевсу ж Крониону я ни за что подойти не
посмел бы («Илиада» XIV 242—247). Я отправляюсь взглянуть на границы земли
многодарной,
Предка богов Океана проведать и матерь Тефию...
(«Илиада» XIV 200-201). ...Евринома, — Дочь Океана, в себя же текущего кругообразно
(«Илиада» XVIII 398-399).
Яркое солнце, покинув прекрасный залив, поднялося На многомедное небо, чтоб свет свой на тучную
землю
Лить для бессмертных богов и людей, порожденных
для смерти («Одиссея» III1—3).
Либо, схвативши, швырну я ослушника в сумрачный
Тартар, Очень далеко, где есть под землей глубочайшая
бездна,
Где из железа ворота, порог же высокий из меди, — Вниз от Аида, насколько земля от небесного свода
(«Илиада» VIII 13—16).
Дочь кознодея Атланта, которому ведомы бездны Моря всего и который надзор за столбами имеет: Между землею и небом стоят они, их раздвигая
(«Одиссея» I 52—54). Так меж собой они бились, и гром возносился
железный
Через пространства эфира бесплодного к медному небу («Илиада» VIII 13—16). ...Бессмертная кровь у богини, — Влага, которая в жилах течет у богов всеблаженных: Хлеба они не едят, не вкушают вина, потому-то Крови и нет в них, и люди бессмертными их