Глобализация, как всякое сложное явление, представляет собой единство стихийно-спонтанного и целевого начала, объективного и субъективного факторов социальной динамики [1].
Глобализация как естественный, стихийно-спонтанный процесс представляет собой объективно возросшую взаимосвязанность мира, взаимодействия и взаимовлияния различных частей человечества друг на друга, что проявляется, в первую очередь, в том, что географические и государственные границы становятся более легко преодолимыми и прозрачными. Потоки людей, капиталов, факторов производства, товаров, услуг и информации с возрастающей скоростью циркулируют по планете, делая ее обозримой и «маленькой». Все это становится возможным благодаря наличию современных средств коммуникации и связи. Вместе с тем, наметилась тенденция к определенной унификации образа жизни, стилей поведения, взглядов, вкусов.
У. Бек в своей работе «Что такое глобализация?» исходит из того, что глобализация – явление социальное, феномен «Второго модерна». Существенным признаком различия между Первым и Вторым модерном, с точки зрения Бека, является необратимость достигнутой глобальности. В процессе глобализации разрушается основная социально-политическая предпосылка Первого модерна – методологический национализм, – что проявляется в крушении государств как территориальных, отграниченных друг от друга целостностей, отказе от авторитета и «контейнерной» теории общества, согласно которой социум территориально упорядочен. Глобализация приводит к обязательному столкновению локальностей, требует их нового самоопределения. Таким образом, глобализация приводит к изменению природы человеческого единства.
В книге М. Кастельса «Информационная эпоха» описываются экономические, социальные, политические параметры современного информационного общества в глобализирующемся мире. Главными признаками информационной эпохи являются структурная реорганизация производственных отношений, изменение отношений власти и отношений опытного познания, сетевой характер всех современных социальных явлений. По мнению Кастельса, во-первых, изменяется природа экономических процессов. В посткапиталистическом мире возникает реальный коллективный капиталист в лице глобальных финансовых рынков. Глобальная экономика способна работать как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты, что обеспечивается единством мировой информационной сети. Во-вторых, в информационном обществе изменяется характер и функции государства, что связано с кризисом не только национального государства, но и той формы политической демократии, которая создавалась в течение последних двух веков. Зарождается новая форма государства – сетевое, – в котором власть не исчезает, но вписывается в культурные коды. В-третьих, кризис опытного познания Кастельс связывает с кризисом патриархальности, переосмыслением роли семьи, отношений полов, сексуальности. Таким образом, трансформация экономики, отношений власти и отношений опыта приводит к формированию «сетевого общества», которое строится не как система мест, а как пространство потоков.
Тенденция к формированию глобальной экономики, единого всепланетарного рынка находит свое выражение в деятельности транснациональных корпораций (ТНК), которые как закономерный итог концентрации производственного и финансового капитала обрели в ряде аспектов возможность уходить из-под национального регулирования, контроля со стороны государственных и общественных структур отдельной страны.
В своей совокупности все это означает, что на нашей планете возникли и утверждаются новые центры принятия решений и реальной власти, способные конструировать на глобальном уровне новые правила игры для субъектов современных международных отношений. Результат этого – потеря отдельными сильно отставшими странами возможности не только создавать, но и поддерживать на своей территории конкурентоспособные предприятия без активного вмешательства ТНК.
Глобализация как рукотворная реальность. Сегодня в определенной степени утверждается «плановая «история, «управляемое», «конструируемое» общество, имеют место непрекращающиеся попытки определенными силами, в частности мировым олигархическим интернационалом, взять под контроль ее движение. Исторический парадокс заключается в том, что нарастающая сила целенаправленного воздействия на природную и социальную среду отнюдь не сопровождается гуманизацией социума, а, скорее, наоборот, ведет к разрушению фундаментальных основ человеческого бытия, оборачивается не прогрессивными, как этого хотелось бы, а регрессивными общественными изменениями. Глобализация – это не только объективное следствие техноэкономического развития, но и политическое явление. Глобализацию инициируют, направляют и проводя в жизнь вполне определенные круги, точнее, транснациональные круги США, Западной Европы и Японии, реализующие в этом процессе свои экономические и геополитические интересы с помощью таких международных институтов как МВФ, Всемирный банк, ВТО, отнюдь не совпадающие с национальными интересами других народов и государств. Как результат – ослабление и дестабилизация конструктивной взаимозависимости национальных экономик, усиление социально-экономической дифференциации народов и, соответственно, господствующего положения одних стран и зависимо подчиненного – других. Таким образом, глобализация как искусственный процесс включает в себя элемент прямого или замаскированного, осознанного (просчитанного) насилия, т. е. попыток навязать силой или другими методами те или иные ценностно-мировоззренческие, экономические, политические представления и соответствующие им решения и направленность действий.
В каком смысле глобализация неприемлема? Во-первых, становление и утверждение глобального мира нельзя однозначно связывать с его американизацией; во-вторых, недопустимо лишать народы мира их права на демократический суверенитет; в-третьих, глобализация, в ее теперешнем проявлении, действует в направлении деконструкции суверенных национальных государств и национальных сообществ, открывает возможности вывода элит из сферы их служения национальным интересам и системы национального контроля; в-четвертых, глобализация в сегодняшнем мире способствует увеличению разрыва в уровне жизни населения стран третьего мира и индустриально развитых государств.
Глобализация – это амбивалентный процесс, с позитивными и негативными чертами. К достоинствам глобализации относят следующее:
1. Рост количества потребительской продукции на мировом рынке.
2. Технологический прогресс, в результате которого уменьшается себестоимость выпускаемой продукции и снижаются цены на значительную часть товаров массового спроса.
3. Возникновение новых рабочих мест, главным образом в непроизводственной сфере, в результате развития информационных технологий.
4. Значительно более широкий и свободный доступ к информации.
5. К недостаткам глобализации, как правило, относят следующие ее проявления:
6. Резкое увеличение разрыва в экономическом и социальном развитии между богатым севером и бедным Югом.
7. Мировая экономика становится более нестабильной и уязвимой.
8. Возрастание масштабов миграции населения, в первую очередь из бедных стран в зажиточные. Этот процесс выходит из под контроля национальных правительств и международных организаций.
9. Увеличение даже в самых благополучных странах разницы между уровнем жизни и благосостоянием богатых и бедных слоев населения.
10. Усиление влияния транснациональных корпораций на политические процессы в современном мире, возрастание возможностей вывода элит (в первую очередь экономической и финансовой) из-под контроля системы национального контроля.
Поставим вопрос: как быть, действовать России, Беларуси, Украине с учетом современного мирового контекста, связанного как с новыми интеграционными процессами, так и новыми разделительными линиями? К сожалению, славянский мир вступил в третье тысячелетие раздробленным и обессиленным, подверженным внутренним распрям и разрушительному внешнему воздействию. Наиболее важно в геостратегическом плане для восточнославянских народов в данный исторический момент – это формирование восточнославянского цивилизационного центра развития и силы на собственной культурно-цивилизационной основе. Объективно вопрос стоит так. Объединяющаяся и объединенная Европа однозначно не считает православные восточнославянские народы своими и, похоже, в обозримом будущем считать не будет. Для «тигров» Азии (прежде всего Юго-Восточной) и народов исламского мира мы тоже далеко не свои. В этой ситуации восточнославянским народам остается два пути: или они консолидируются, объединяются и создают свой собственный центр развития и силы, или превращаются в «этнографический материал», почву и удобрение для развития других цивилизационных центров развития. Вот и получается, что только в союзе друг с другом и некоторыми другими странами Евразии восточнославянские народы могут сохранить себя, найти свою нишу и место в мире. Но союз этот должен быть равноправным и справедливым [1].