Ненасилие в отличие от насилия является не особым случаем иерархической связанности человеческих воль, а перспективой их солидарного слияния. Его координаты — не вертикаль властных отношений, а горизонталь дружеского общения, понимая при этом дружбу в широком аристотелевском смысле этого слова. Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех в добре и зле. Одно из часто повторяемых возражений против ненасилия как исторической программы заключается в том, что оно исходит из слишком благостного и потому реалистического представления о человеке. В действительности это не так. В основе ненасилия заложена концепция, по которой человеческая душа является ареной борьбы добра и зла, как писал Мартин Лютер Кинг, «даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла». Считать человека радикально злым — значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым — значит откровенно льстить ему. Должное же ему воздается тогда, когда признается моральная амбивалентность человека.
Отрицание насилия всегда выглядит как сугубо моральная программа, вступающая в непримиримую конфронтацию с реальной жизнью общества. Мы сразу же встаем на путь критики современной цивилизации, основанной на насилии и принуждении. То есть исходя из этого нет большого различия между разбойником с большой дороги и монархом. Данный морализирующий абсолютизм и служил причиной отторжения идеи ненасилия в обществе. Прагматический подход ориентируется на ценностно нейтральные и объективное определение насилия и отождествляет его с экономическим и физическим ущербом, насилием признается то, что очевидно является насилием - убийство, ограбление и прочее . Однако не существует единой единицы измерения насилия, поэтому будет очень проблематично определить количество насилия, которое необходимо причинить, чтобы предотвратить большее насилие. Сложнее предотвращать насилие с помощью насилия.
Насилие такое принуждение или ущерб, который причиняется против воли лица, на которого они направлены. Насилие -узурпация свободной воли . Люди не могут до сих пор решить, что считать злом, а что добром. Если убивать дурных полезен, то кто решит: кто вредный .
Насилие как способ принуждения, в той или иной степени присущ любому человеческому обществу. Насилие в политикой системе использовалось всегда. Но в ХХ веке приемлемость насилия как универсального способа регуляции общественной жизни все чаще подвергается сомнению и зоны использования насилия все более сужаются. Насилие, запланированное как временное и локальное, легко перехлестывает через любые заранее определенные грани. Акты насилия в современном мире легко могут привести к катастрофическим последствиям. Для граждан развитых стран насилие стало неприемлемым по моральным соображениям.
Должны ли граждане государства, поддерживать его в несправедливых войнах, которое оно ведет? Ответ на этот вопрос относительно ясен. А вот должны ли люди поддерживать любую войну и любого вида насилие (над собой или над другими) - вопрос неоднозначный. Военная служба сама по себе предполагает исполнение любых приказов на применение насилия.
3. Действительно, логическим завершением идеи ненасилия должно являться то, что человек должен полностью порвать с государством, которое само по себе олицетворяет насилие и являет собой главный его источником. Однако такое решение проблемы насилия неприемлемо, т.к. почти невыполнимо индивидуумом, без опасных последствий для последнего. Хоть исторические примеры таких поступков имеются, но все они сопровождались уходом не только от государства, но и физическим уходом от самого общества, другими словами, добровольным изгнанием.
Но даже разрыв всех социальных связей, не уменьшает насилие, которое и возможно только в обществе, поскольку насилие - принуждение одного человека другим. Таким образом, Ильин резонно замечает, что "…Л.Н. Толстой и его последователи стараются прежде всего обойти эту проблему или снять ее с обсуждения ." Уход от насилия не есть борьба против насилия, а есть лишь примитивная попытка ухода от самой проблемы.
Концепция ненасилия встречается и у древних мыслителей. При этом, принцип ненасилия распространялся только на личную сферу, отношения между людьми. Ненасилие не могло занять какой-либо ниши в сфере политических и межгосударственных отношениях. Так, например, римский император Марк Аврелий, ведший беспрестанные войны с варварскими племенами и преследовавший ранних христиан писал в своем дневнике:
…благожелательность, если она искренняя, а не напускная, есть нечто неодолимое. Что в самом деле сделает тебе разнузданный насильник, если ты останешься неизменно благожелательным к нему и, при представившемся случае, будешь кротко вразумлять его, а в тот самый момент, когда он собирается сделать тебе зло, ты, сохраняя спокойствие, обратишься к нему: "Не нужно, сын мой: мы рождены для другого. Я-то не потерплю вреда, но ты потерпишь".
Ненасилие в политике - концепция, признающая необходимость, целесообразность и оправданность отказа от использования насилия, силы вообще при решении каких бы то ни было политических и социальных проблем, ставящая в основу политической деятельности принципы гуманизма, требования общечеловеческой морали и нравственности.
Ненасилие не отрицает эту жизненно важную, оборонительную воинственность, но преобразует ее в позитивное, ненасильственное средство обороны в решении всевозможных конфликтов. Реакция людей на насилие и несправедливость возможно в трех формах: пассивности, ответном насилии, так же активном ненасилии. Пассивность рассматривалась М. Ганди как подчинение злу, уподобление человека рабу. Пассивность противостоит активному ненасилию и должна быть безусловно отвергнута. Ненасилие учит людей преодолевать страх. Те, кто прибегают к ответному насилию, их позиция выше пассивности . Когда мы используем ответное насилие, мы тем самым, позволяем своему противнику (агрессору , врагу) также прибегать по отношению к нам к силе. Следовательно, делая так, мы отрицаем свои собственные принципы (уважение к человеку) и наши цели (стремление к большей справедливости и миру). Прежде, чем осилить другого, мы в первую очередь разрушаем в себе самих свою человечность. Злые средства, даже если они используются во имя благих целей, рушат нашу человечность.
4. Несмотря на очевидную положительность моральных принципов "правильного поведения" они подвергаются определенной критике. Теодор Адорно вскрывает нераздельность и несовместимость двух постепенно переходящих друг в друга моральных установок - "этики убеждения", сконцентрированной только на смысле поступка безотносительно к его практической результативности, и "этики ответственности", берущей во внимание практическую целесообразность того или иного выбора. По мнению Адорно обе позиции несут в себе гибельную опасность: сторонник "этики убеждения", заботящийся только о чистой совести, рискует оказаться бессильным перед реальным злодеянием, а "этика ответственности", бесконечно проигрывающая и сопоставляющая возможные варианты, чревата утратой самоценности добра.
Предлагаемая нами парадигма ненасилия относится к "этике убеждения". Тем не менее, мы подчеркиваем, что этика и философия ненасилия, отправная точка, жизненная аксиома, кантовская максима, практическое руководство к действию.
Ненасилие представляет собой философию, образ жизни, которые на основе верховенства правды любви, предполагают личные, социальные и межнациональные изменения ради преодоления несправедливости в достижении мира, примирения. Цель ненасилия - не достижение победы над противником или врагом, а в преодолении несправедливости, в решении конфликтов и посредством этого в создании условий для всех. Ненасилие устанавливает власть справедливости, правды и любви. Ненасилие разворачивает борьбу за преодоление несправедливости еще на уровне человеческой совести. Оно организованно отказывается подчинятся несправедливым порядкам и законам или действовать в ситуации несправедливости и подавления прав человека. Ненасилие делает невозможным функционирование несправедливой системы самой по себе, не разрушая человеческие жизни и не уничтожая материальные ценности.
Принципиальное ненасилие осуществляется в определенном типе личности или в определенном образе действий, или же и в том, и в другом, он может сообщать нам ненасильственный модус бытия и действия . В первом случае ненасилие принадлежит этике добродетелей, во втором случае - этике поведения.
Принципиальное ненасилие имеет две формы: абсолютную и условную. Абсолютное ненасилие отвергает использование насилия при любых обстоятельствах, что нельзя сказать об условном ненасилии. Оно допускает такие случаи , в которых насилие будет обоснованно, с уточнением, что такие обстоятельства складываются в мире всё же крайне редко. Ганди был сторонником условного ненасилия, поскольку говорил, что если придется делать выбор между насилием и трусостью, то достойнее избрать насилие.
Принципиальное и прагматическое ненасилие в свою очередь имеют отличие друг от друга широтой использования ненасилия. Прагматическое ненасилие имеет опору на политические, социальные, или государственные соображения, а принципиальное ненасилие в дополнение к ним или вместо них руководствуется еще высокими моральными целями. Важным фактором ,к тому же, является моральная эффективность, а не практическая.
В обоих случаях ненасилие получает обоснование, но принципиальное ненасилие получает моральное обоснование, в то время как прагматическое ненасилие может иметь лишь практическую целесообразность, а моральные мотивы совсем не являются обязательными. Получается, что прагматическое ненасилие может быть использовано ради аморальных целей так же, как и ради моральных. Принципиальное ненасилие не может быть использовано ради аморальных целей.
5. Ненасилие проблематично только в том мире, в котором некоторые используют насилие, в то время как другие - нет. Проблема чисто терминологическая, оно определяет то, что подвергается отрицанию. Однако эта проблема возникает только в случае трактавания ненасилия как отказа только лишь от физического насилия. Принципиальное ненасилие также подразделяется на минимальное, предполагающее отказ от физического насилия, и максимальное ненасилие, которое отрицает даже психологическое насилие.
Ненасильственная борьба (сатьяграха) - выход, предложенный М. Ганди. Сатьяграха не является физической силой. Сатьяграха не причиняет страданий противнику, он не стремиться к его уничтожению. Сатьяграха никогда не прибегает к помощи оружия. В применении сатьяграхи нету ничего враждебного. Сатьяграха - чистая сила духа. "Ненасилие - высшая дхарма". Ненасилие- это покой, но активное ненасилие - это любовь. Обманутые западной цивилизацией, мы забыли нашу древнюю цивилизацию и поклоняемся силе оружия - писал Ганди.
Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого отдельного человека, как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в добре и зле. Речь идет о моральной амбивалентности человека. Человек -это путник. Важно не то, где он находиться. Важно то, куда он идет и сама эта готовность идти до конца. Еще одни принципы ненасилия сводятся к тому, что человек отказывается от возможной монополии на истину, критика своего собственного поведения, анализ ситуации глазами оппонента, бороться со злом, но любить людей, стоящих за ним, полная открытость поведения. Понятие насилия и ненасилия нельзя понять вне соотнесения друг с другом. Необходимо их рассматривать в контексте добра и зла. Насилие и ненасилие представляет собой разные перспективы в борьбе за справедливые отношения людей в обществе. Три линии поведения образуют восходящий ряд с прагматической и аксиологической точек зрения. Ненасилие представляет собой постнасильственную стадию в борьбе за социальную справедливость в обществе. В отличие от пассивности, являющейся позицией человека, который не поднялся, не дорос до ответного насилия, оно представляет собой способ поведения человека, который просто перерос насильственный способ решения проблемы. Перерос и духовно, так как в противовес насилию, всегда предполагающему разделение людей на две неравноправные касты -своих и чужих, "добрых" и "злых" и т.д., оно исходит из метафизической святости каждого отдельного человека, и душевно, так как требует большего мужества, чем то, которое требуется для преодоления "животного" страха.
Большинство людей считает, что принципы "подставьте другую щеку", "возлюбите врагов ваших" имеют практическую ценность там, где индивиды имеют конфликт друг с другом, там же, где был конфликт между расовыми группами или нациями, необходим другой, более реалистичный подход. М.Л. Кинг говорил также о "реальном пацифизме". Пройдя действительный опыт протеста, насилие становится большим, чем метод, с которым я был теоретически согласен, оно стало обязательством жить определенным образом, - писал Кинг. Многие из проблем ненасилия, которые я не мог прояснить для себя интеллектуально, разрешились в области практических действий .