Разумная часть разумной души и высшее блаженство. Эта часть души направлена на созерцание неизменных принципов бытия, т. е. метафизических сущностей. Добродетель разумной, теоретической части разумной души состоит в мудрости. Мудрость выше практичности. Предмет мудрости - необходимое и вечное. Мудрость, наука, высшая дианоэтическая добродетель так же приобретаема, как и все другое. Только мудрость и наука способны принести высшее блаженство.
При этом Аристотель понимает мудрость и науку как чисто созерцательную деятельность, это апофеоз отрыва теории от практики, что характерно для развитых античных учений. «Этика» Аристотеля заканчивается восхвалением истинного блаженства чисто созерцательной, антипрактической жизни философа-мудреца. Он подобен в этом отношении богу, которого Аристотель превращает теперь в созерцающего философа, ведь «деятельность божества, будучи самою блаженною,- говорит Аристотель,- есть созерцательная деятельность».
2.4. Политика и социология
Политическое учение Аристотеля изложено им главным образом в его работе "Политика", примыкающей к "Этике". Но в известием смысле "Политика" уже по своему предмету, чем "Этика". "Политика" развивает лишь одну тему "Этики" - тему практического разума, политической практичности и рассудительности. Аристотель чувствует, что государство все же ограничено в своих воспитательных возможностях, в его ведении находятся скорее этические, чем диаиоэтические добродетели. Поэтому в "Политике" Аристотель говорит лишь об этических добродетелях и о таких дианоэтических, которые связаны лишь с практическим разумом. В качестве таковых Аристотель выделяет мужество, благоразумие, справедливость и рассудительность.
Эти добродетели - условие счастья. Ведь "никто не назовет счастливым того, в ком нет ни мужества, на благоразумия, ни справедливости, ни рассудительности, кто, напротив, страшится всякой мимолетной мухи, кто, томимый голодом или жаждою, не останавливается ни перед каким из самых крайних средств, кто из-за четверти обола губит самых близких друзей, кто наконец, так не рассудптелен и так способен на ошибки, как будто ребенок или безумный" 1 /Аристотель Политика. СПб., 1865, кн. IV, гл. 1, с. 145 - 146./. Аристотель отмечает, что "добродетель не вредит тому, в ком она пребывает" (III, 6, с. 118), что "без добродетели человек становится самым нечестивым и самым диким существом, а в отношении к половому наслажденшо и пище он хуже тогда всякого животного" (I, 1, с. 8). Ведь "от прочих животных человек отличается тем, что имеет сознание о добре и зле, о справедливом и несправедливом (I, 1, с. 7).
Аристотель понимает справедливость как оощее благо. Достижению общего блага и должна служить политика, это ее главная цель. Достичь этой цели нелегко. Политик должен учитывать, что человек подвержен страстям и что человеческая природа испорчена. Поэтому политик не должен ставить своей целью воспитание нравственно совершенных граждан, достаточно, чтобы все граждане обладали добродетелью гражданина - умением повиноваться властям и законам.
Такова программа-минимум "Политики" Аристотеля, которая сильно отличается от той заявки, которую мы находим в "Этике". Программа-максимум распространяется Аристотелем лишь на правителей: для умения властвовать необходима не только добродетель гражданина, но и добродетель человека, ибо власть имущий должен быть нравственно совершенным.
Метод политики как науки. Метод политики как науки у Аристотеля - метод анализа, ведь "каждое дело должно исследовать в его основных самомалейших частях" (1, 2, с. 8), что применительно к политике означает анализ государства, выяснение, из каких элементов оно состоит. Необходимо также исследовать реально существующие формы политического устройства и созданные философами социальные проекты, интересуясь при этом не только абсолютно наилучшими формами государственного устройства, но и лучшими из возможных. Оправданием такого исследования является, как подчеркивает Аристотель, несовершенство существующих форм политического быта.
Государство и его состав. Аристотель определяет государство как "форму общежития граждан, пользующихся известным политическим устройством" (III, 1, с. 100), политическое же устройство - как "порядок, который лежит в основании распределения государственных властей" (VI, 1, с. 217). Политическое устройство предполагает власть закона, определяемого философом как "бесстрастный разум", как "те основания, по которнм властвующие должны властвовать и защищать данную форму государственного быта против тех, кто ее нарушает" (VI, 1, с. 217).
Аристотель различает в политичсском устройстве три части: законодательную, административную и судебную. Говоря о составе государства, Аристотель подчеркивает его многочастность и неподобие частей друг другу, различие составляющих его людей - "из людей одинаковых государство образоваться не может" (II, 1, с. 39), а также различие семей в государстве.
Но главное в государстве - это гражданин. Государство состоит именно из граждан. Отмечая, что каядое политическое устройство имеет свое понятие о гражданине, сам Аристотель определяет гражданина как того, кто участвует в суде и в управлении, называя это "абсолютным понятпем гражданина" (III, 1, с. 95). Аристотель этим, по-видимому, желает сказать, что оно истинно для всех полптических устройств, разница между ними не столько в понятии гражданина, сколько в том, какие слои населения допускаются там до суда и управления. Кроме того, граждане несут военную службу и служат богам. Итак, граждане - это те, кто исполняет воинскую, административную, судейскую и жреческую фуикции.
Происхождение государства. Аристотель пытается подойти к государству исторически. Но, будучи идеалистом, он неспособен понять причины возникновения государства, ограничиваясь лишь внешним описанием его "формирования. Государство, будучи формой общежития граждан,- не единственная его форма. Другие формы - семья и селение. Они предшествуют государству, которое по отношеншо к ним выступает как их цель. Государство - энтелехия семьи и селения, энтелехия человека как гражданина. Аристотель определяет человека как по своей природе политическое существо. Об этом он говорит дважды: в "Этике" (I, 5, с. 10) и в "Политике" (I, 1, с. 6 - 7).
Больше Аристотель ничего не может сказать о стимулах создания государства, для него государство существует естественно. Это означает, что философ не может найти специфические законы общественного развития, он даже не подозревает об их существовании. Историзм Аристотеля мнимый. Говоря о семье, предшествующей образованию государства, философ знает лишь семью развитого рабовладельческого общества, о которой он неисторически мыслит, считая, что это "первая естественная форма общежития, неизменявшаяся во все времена человеческого существования" (I, 1, с. 4).
Действительно, семья в изображешш Аристотеля непременно имеет три двойные части и соответствующие им три формы отношений, "первые и самомалейшие части семьи суть: господин и раб, муж и жена, отец и дети" (I, 2, с. 8), а потому "в семье имеют место отношения троякого рода: господские, супружеские и родительские" (I, 2, с. 9). В соответствии с этим Аристотель различает в семье власть господскую и власть домохозяина, первая власть - власть над рабами, вторая - над женой и детьми. Первая простирается на предметы, необходимые для жизни, на рабов в том числе, вторая имеет в виду пользу семьи, жены, детей. Власть домохозяина - своего рода монархическая власть. Власть жены в семье протпвоестественна: "где природные отношения не извращены, там преимущество власти принадлежит мужчине, а не женщине" (I, 5, с. 32). Аристотель с одобрением приводит в своей "Политике" слова Софокла: "Молчание придает женшине красоту" (Аякс, стих 29). В таком отношении к женщине сказалось ее приниженное положение в Аттике, в Афинах, где женщины были совершенно выключены из культуры, образования, общественных дел и политики.
Далее в своем историческом экскурсе Аристотель неправильно считает, что несколько семей со временем ооразувт селение. На самом деле, как известно, индивидуальные семьи выделяются из первобытной общины, из групповых семей. У Аристотеля же сение - разросшаяся семья, интересы которой уже превосходят обыденные нужды. Из нескольких селений как их энтелехия возникает государство. Аристотель описал здесь внешний процесс. Афины действительно сложились из нескольких селений, в каждом из которых поклонялись своей Афине. Отсюда и множественное число в названии центра Аттики. Однако это лишь внешняя сторона дела. Аристотель в силу своей классовой и исторической ограниченности не смог глубоко взглянуть на суть процесса генезиса государства. Неверно представляет он себе и природу государственной власти. Для него власть в государстве - это продолжение власти главы семьи.
Такова патриархальная теория происхождения государства Аристотеля. А так как власть домохозяина по отношешпо к жене и детям, как отмечалось, монархическая, то и первой формой политического устройства была патриархальная монархия.
Формы политического устройства, их классификация. Однако патриархальная монархия - не единственная форма политического устройства. Таких форм много. Ведь всякое государство - сложное целое, состоящее из неподобных частей со своими представлениями о счастье и средствах его достижения, причем каждая из частей государства рвется к власти, дабы установить собственную форму правления. Разнообразны и сами народы. Одни поддаются только деспотической власти, другие могут жить и при царской, а для иных нужна и свободная политическая жизнь, гoворит философ, имея в виду под последними народами только греков. При изменешш политического устройства люди остаются теми же самыми. Аристотель не понимает, что человек не внеисторическое явление, а совокупность всех общественных отношений, продукт своей эпохи и своего класса.
Классифицируя виды политического устройства, философ делит их по количественному, качественному и имущественному признакам. Государства различаются прежде всего тем, в чьих руках власть - у одного лица, у меньшинства или у большинства. Таков количественный критерий. Однако и одно лицо, и меньшинство, и большинство могут править "правильно" и "неправильно". Таков качественный критерий, Кроме того, меньшинство и большинство может быть богатым и бедным. Но так как обычно бедные в большинстве, а богатые в меньшинстве, то деление по имущественному признаку совпадает с количественным делением. Поэтому получается всего шесть форм политических устройств: три правильных - царство, аристократия и полития; три неправильных - тирания, олигархия и демократия.
Монархия - древнейшая форма политического устройства, первая и самая божественная форма, особенно абсолютная монархия, которая допустима при наличии в государстве превосходнейшего человека. Аристотель здесь, в сущности, говторяет взгляды софиста Калликла. Аристотель утверждает, что человек, превосходячий всех людей, как бы поднимается над законом, он бог между людьми, он сам закон и пытаться подчинить его закону смешно. Выступая против остракизма, обычно применяемого в античных демократиях против таких людей как средство противотиранической защиты, Аристотель утверждает, что "такие люди в государствах (если они, конечно, окажутся, что случается редко. - А. Ч.) суть вечные цари их" (III, 8, с. 131), что если такой человек окажется в государстве, то "остается только повиноваться такому человеку".
Однако в целом аристократия предпочтительнее монархии, ибо при аристократии власть находится в руках немногих, обладающих личным достоинством. Аристократия возможна там, где личное достоинство ценится народом, а так как личное достоинство обычно присуще благородным, то они и правят при аристократии. При политии (республике) государство управляется большинством, но у большинства, утверждает философ, единственная общая им всем добродетель - воинская, поэтому "республика состоит из людей, носящих оружие". Другого народовластия он не знает.
Таковы правильные формы правления. Аристотель в какой-то мере признает их все. В пользу третьей формы он также находит довод, ставя вопрос о том, обладает ли преимуществом большинство перед меньшинством, и отвечает на него положительно в том смысле, что, хотя каждый член меньшинства лучше каждого члена большинства, в целом большинство лучше меньшинства, ибо хотя там каждый ооращает внимание лишь на одну какую-нибудь часть, все вместе видят все.