Между тем специфика социальной структуры мусульманского Востока начиная с 17века препятствовала как политической так и культурной экспансии Запада. При этом собственного потенциала для модернизации она не имела
Исторические уроки глобализации на протяжении последних 70 лет показывают, что одной из ее особенностей было формирование новой социальной и экономической культуры в отдаленных регионах мира. Так или иначе этот процесс способствовал ускоренному развитию населявших эти регионы народов. Нельзя считать, что европейская колонизация была абсолютным благом для стран третьего мира. Колонизм и его последствия остаются и сегодня достаточно спорной проблемой мировой истории. Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, хотелось бы отметить, что влияние процессов глобализации на развитие стран третьего мира, включая и мусульманские страны, можно рассматривать по крайней мере с двух точек зрения.
Во-первых, если рассматривать основную цель культуры как средство выражения человеческой универсальности в социальной форме, то можно сказать, что духовно-ценностные основания общественной жизни стран мусульманского Востока так или иначе, но достаточно жестко привязаны к социальной среде. Тем не менее, во-вторых, история развития мусульманской культуры показывает, что ее выдающиеся достижения не являются непосредственным результатом социума, который можно рассматривать как нечто производное, а религия и религиозное понимание личности – вот исходные начала мусульманского сообщества. Однако эо противоречит достаточно известной исламской аксиоме: ислам – это «религия общины». Трудно сегодня говорить о каком-либо однозначном понимании влияния процессов глобализации на развитие мусульманской цивилизации, поскольку мусульманский мир весьма неоднороден в различных сферах духовной жизни народов, считающих себя принадлежащими к мусульманской цивилизации.
Итак, на протяжении почти шести столетий ( с 7 по 13 век) мусульманская цивилизация являла собой пример открытости к диалогу с другими культурами и цивилизациями. Именно открытость к диалогу позволила средневековой Европе рассматривать как составную часть собственной культуры не только наследие античности, сохраненной и переданной арабами, но и многие достижения классической арабо-мусульманской философии, науки и культуры. Интересно отметить, что на стыке межцивилизационного взаимодействия сформировались и развивались самостоятельные культуры, одновременно принадлежащие к мусульманской и европейской цивилизациям.
Важно отметить, что открытость к диалогу и плодотворность взаимодействия мусульманской и европейской культур определялись тем обстоятельством, что они сформировались и развивались в ареале единой средиземноморской цивилизации. Устойчивость взаимодействия культур в ее рамках была связана с базовыми принципами единого способа мировидения на основе античной культуры и авраамистической традиции.
Поворотным пунктом в истории мусульманского мира, стоявшего перед цивилизационной альтернативой, стал 15 век. С завоеванием Византии в 1453 году и развитием Османской империи консолидирующей основой мусульманского мира были уже не принципы толерантности и плюрализма, открытости к диалогу с другими цивилизациями, а жесткая консервативная религиозная доминанта. Исторический цивилизационный выбор, определивший не диалог, а противостояние Османского халифата и европейской цивилизации, привел к тому, что мусульманский мир видел и слышал Европу таким образом, каким он сам этого хотел. Многие достижения европейской цивилизации с 15 и почти до 19 века стали рассматриваться как нечто угрожающее и разрушающее духовную культуру мусульманского мира. Эта принципиальная установка закрытости к диалогу породила тенденцию к возникновению и развитию радикальных общественно-политических движений.
Цивилизационная альтернатива сегодня во многом определяется по крайней мере тремя взаимосвязанными проблемами, решение которых должно позволить некогда единому мусульманскому миру выйти на уровень открытости к диалогу с другими цивилизациями. Речь идет о попытке гармонизации или согласования ислама, национализма и модернизма. Ислам, как правило, рассматривается как цивилизационная основа, национализм – как государственно-культурная составляющая и модернизм – как общий контекст, который должен позволить мусульманскому миру ответить на вызовы глобализации.
В настоящее же время мы можем сказать, что процесс формирования национально-государственной идентичности мусульманских стран еще не завершен: его потрясают радикальные религиозные и общественно-политические изменения, не позволяющие в целом говорить о готовности мусульманского мира к диалогу с другими культурами и цивилизациями. Впрочем, нельзя не замечать и очевидного «прорыва» на уровне ряда отдельных арабских государств. Но это уже диалог не столько культурный, сколько технологический.
Принимая во внимание, что ислам – это цивилизационная характеристика, необходимо отметить, что он включает культуры многочисленных народов, большая часть которых не имела единой исторической общности судеб. И поэтому проблема ислама в контексте диалога Восток-Запад должна учитывать кросскультурное взаимодействие и внутри самой мусульманской цивилизации. Представляется, основой диалога в широком смысле слова могут быть теория, практика и политика мультикультурализма. Политику последнего можно рассматривать как средний путь создания свободных цивилизационных пространств, не разрушая традиционного бытия этносов, сформированных историей локальных цивилизаций.
Пересечение культур создает массу проблем, и чтобы их избежать, необходимо, во-первых, решить вопрос о границах, во-вторых, определить социальное поле, в котором возможен поиск согласия, и в-третьих, установить дискурс, призванный осуществлять такое согласие. Рассматривая историю с точки зрения мультикультурализма, можно предположить, что теория глобализации с ее ориентацией на линейно-прогрессивное понимание мирового развития требует определенной корректировки и изменения, в частности, с учетом своеобразия мусульманской цивилизации в целом, и многочисленных культур внутри самого исламского мира. Развитие можно рассматривать не только как линейно-прогрессивное, но и как колебательное или спиралевидное. Потому понятие исторической асинхронности, видимо. Тоже должно занять свое место в общей картине мироздания.
3 ИСЛАМСКИЙ РАДИКАЛИЗМ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
В конце 1980 - начале 1990 годов в республиках Северного Кавказа стало отмечаться усиление активности исламских радикалов, проповедовавших идеи всеобщей исламизации населения. В Дагестане и Чечне в этот период наблюдался рост числа приверженцев ваххабизма. Они стремились подчинить своему влиянию официальные культовые учреждения, а также противопоставить верующих органам власти. Ими создавались религиозно-политические структуры и вооруженные формирования, налаживались контакты с руководителями экстремистских движений как внутри России, так и за ее пределами.
Последователи «чистого ислама» в Дагестане, а затем и в Чечне, заявляли, что на Земле должен действовать только закон Аллаха, а все другие законы, написанные людьми, не подлежат исполнению. Провозглашалось, что для установления всеобъемлющего божественного закона необходимо объявить джихад, трактуемый ими как вооруженная война против «неверных», в разряд которых зачислялась и мусульмане, не придерживающиеся ваххабистских взглядов.
Со временем ваххабиты перестали скрывать свои политические цели, которые сводились к силовому захвату власти в Дагестане и Чечне и, в перспективе, созданию на территории Северного Кавказа исламского государства. Такая и идейная политическая позиция ваххабитов вызвала внутриконфессиональный конфликт в Северокавказских мусульманских общинах. Следует отметить, что подобное развитие событий характерно не только для России, но и для стран центральной Азии, а также других регионов, где получили распространение идеология и практика исламского радикализма.
Исторически ваххабизм представляет сбой фундаменталистское религиозное движение в суннитском исламе, ставшее идейным столпом саудовского государства. Исследование идеологии и практики ваххабаствского радикализма, форм и методов его пропаганды и деятельности, а также степени идеологического воздействия оппозиционных общин ваххабитов на определенные слои населения позволяет сделать вывод о религиозно-политическом характере данного явления в рамках суннитского ислама.
У ваххабизма как формы религиозно-политического экстремизма имеются как сильные, так и слабые стороны. Среди сильных сторон – мощный идеологический потенциал, способный мобилизовать отдельные социальные группы; привлекательная идея альтернативной модели социальной организации в виде мини-общин, воплощающих идеи братства, равенства и справедливости, имеющих социально-политический, конфессиональный иммунитет от внешних воздействий.
Для обоснования возможности насилии над всеми, кто не подчиняется воле Аллаха, ваххабитами используется известная концепция, согласно которой мусульманин обязан побуждать всех следовать тому, что предписано шариатом, и предотвращать совершение запрещаемого им (сура 3:104)
Одно из центральных мест в идейной платформе сторонником ваххабизма занимает концепция непризнания любой власти, отходящей от предписания шариата. С этой целью они ссылаются на стихи Корана: «И не за что Аллах не дарует неверным победу над ве5рующими» (4:141), «не повинуйся неверным и упорно борись с ними при помощи Корана» (25:52).