«Интеллект утомляется – воля неутомима». Воля сверхприродна, неразрушима, интеллект природен и разрушим. «Зачатие, развитие и сохранение организма, излечение ран, замена и викарирующее увеличение искалеченных частей тела, кризисы в болезнях, приводящие к выздоровлению, произведения животного влечения к искусству и творчество инстинкта вообще» есть дело природы, иначе говоря, воли. Все это происходит без участия интеллекта.
Хайдеггер
Философия Мартина Хайдеггера возникает в период кризиса капиталистической системы. В поисках твердой опоры в колеблющемся общественном мире, потрясенном в своих основах, немецкая крупная буржуазия бросилась в объятия мистико-идеалистических течений. По ту сторону реального буржуазного мира, все яснее обнаруживающего свою непрочность и преходящей характер, воздвигался идеальный, неизменный мир, царство вечного бытия.
Мистический идеализм должен был явиться противоядием диалектическому и историческому материализму, указавшему на преходящий характер классового господства буржуазии.
Хайдеггер, как и его французский ученик Сартр, заходит довольно далеко в исключении религиозно-метафизического из философии. Хайдеггер, как и Ясперс, находится под влиянием кантиантства.
Но Ясперс ставит в центр философии человеческое существование в том специфическом смысле, которые был придан этому понятию Кьеркегором.
Совпадение здесь доходит до деталей. Так, и тот и другой усматривают в человеке существо, которое живет в определенных пограничных ситуациях, в страхе и ожидании смерти и так далее. Оба философа подчеркивают веру в способность индивида к свободному, ничем не обусловленному решению.
Он был представителем современной буржуазии, который стремился подкрепить свою философию духовно-исторически, сконструировать линию развития от идеалистических течений античности до современного экзистенциализма.
Хайдеггер ставит в своей философии вопрос о бытии – что такое бытие. Постановка вопроса бытия и о смысле бытия, по его мнению, утрачено традиционной философией.
Традиционная западная философия думает о сущем, говорит о бытии, согласно Хайдеггеру, как о данности, однако не ставит вопроса о сущности и смысле бытия. Поэтому Хайдеггер видит свою задачу в том, чтобы способствовать выяснению вопроса о бытии.
«Чтобы проблему бытия истолковать со всей возможной прозрачностью, необходимо сначала прояснить способ проникновения в бытие, понимания и концептуального владения его смыслом, а также прояснить возможность определенного сущего в качестве образца и указать подлинный путь доступа к нему».
Итак, философская проблема бытия, по Хайдегтеру, постичь проблему бытия означает сделать прозрачным определенное сущее и нас, ищущих смысл бытия - проблема бытия человека. Этому и посвящена экзистенциальная аналитика.
Человек, следовательно, - сущее, вопрошающее о смысле своего бытия. Поэтому корректная постановка проблемы требует предварительного выяснения, каково это вопрошающее сущее. «Это сущее — мы сами, имеющие средь многих иных бытийных возможностей ту, которая понуждает нас искать нечто, обозначаемое как Dasein, здесь-бытие» («наличное бытие»). Человек, взятый с точки зрения способа бытия, всегда находится внутри ситуации, заброшен в нее и активно соотносится с ней. Но Dasein, человек, - не только сущее, вопрошающее о смысле бытия, но также такое сущее, которое не позволяет свести себя к бытию, отождествляемому западной философией с объективностью, то есть по выражению Хайдеггера, с «просто-присутствием». Все вещи невыносимая легкость бытия, сколь угодно различные между собой, являются объектами (objecta), преданными мне. В их присутствии традиция привычно видела знак бытия. Человек не может быть только объектом, простым и чистым, вещью среди вещей. Человек как Dasein есть сущее, для которого вещи выступают как присутствующие.
Способ Dasein — экзистенция, в ней и природа, и сущность человека. Ее характер не имеет ничего общего с простым присутствием, главное свойство Dasein — бытие-в-возможности, то, что может быть. Сущность бытия — не пустая логическая возможность и не эмпирическая случайность.
Для человека бытийно важна возможность актуализации, возможность выбирать себя, потеряться или найти себя. В этом смысле Dasein — сущее, к которому идут экзистенция в процессе решения «быть или не быть», обрести или пропасть, и выбор основные формы бытия, ставящий индивида перед самим собой.
Альбер Камю
Родился в 1913 году в небольшом городке Мондови во французском Алжире. Материальную нужду, как вспоминал Камю, значительно легче переносить там, где ее восполняет красота природы, полнота телесной жизни. Средиземноморской природе посвящены самые прекрасные страницы прозы Камю. Театр также занимает в жизни Камю огромное место – он был талантливым актером, постановщиком, драматургом.
Подобно всем философам-экзистенциалистам, Камю полагает, что важнейшие истины относительно самого себя и мира чело-иск открывает не путем научного познания или философских спекуляций, но посредством чувства, как бы высвечивающего его существование, «бытие-в-мире». Камю ссылается на «тревогу» Хайдеггера и «тошноту» Сартра, он пишет о скуке, неожиданно овладевающей человеком. О том, что spleen, или «русская хандра», может понемногу овладеть кем-нибудь, известно всем и без философии. Кьеркегор был первым философом, который придал таким чувствам, как «меланхолия», страх, онтологический характер. Настроения и чувства не субъективны, они приходят и уходят не по нашей воле, раскрывают фундаментальные черты нашего существования. У Камю таким чувством, характеризующим бытие человека, оказывается чувство абсурдности - оно неожиданно рождается из скуки, перечеркивает значимость всех остальных переживаний.
Сам по себе мир не абсурден, он просто неразумен, так как является внечеловеческой реальностью, не имеющей ничего общего с нашими желаниями и нашим разумом.
Камю исследует в «Мифе о Сизифе» два неправомерных вывода из констатации абсурда. Первый из них - самоубийство, второй - «философское самоубийство». Если для абсурда необходимы человек и мир, то исчезновение одного из этих двух полюсов означает и прекращение абсурда. Абсурд есть первая очевидность для ясно мыслящего ума. Самоубийство представляет собой затмение ясности, примирение с абсурдом, его ликвидацию. Такое же бегство от абсурда представляет собой «философское самоубийство» - «скачок» через «стены абсурда». В первом случае истреблен тот, кто вопрошает, во втором - на место ясности приходят иллюзии, желаемое принимается за действительное, миру приписываются человеческие черты - разум, любовь, милосердие и т. п. Философские доктрины, будь они рационалистическими или иррационалистическими, равноценны религии, когда утверждают наличие последнего смысла, порядка, промысла.
«Бунтующий человек» Камю - это история идеи бунта - метафизического и политического - против несправедливости человеческого удела.
Камю считал, что исходный пункт его философии остался прежним - это абсурд, ставящий под сомнение все ценности.
Предметом рассмотрения Камю является трагедия философии, превращающейся в «пророчество», в идеологию, оправдывающую государственный террор. Божеством «немецкой идеологии» сделалась история, священнослужителями новой религии стали пропагандисты и следователи. «Пророчество» обладает собственной логикой развития, которая может не иметь ничего общего с благими намерениями философа-бунтаря.
«И это не бессмысленная борьба. Ибо существует абсурд человеческой жизни, но существует также глубоко укоренившийся в человеке протест против уничижающего подчинения. Дух бунта рождается в тот момент, когда человек обнаруживает, что щель между ни самим и судьбой не заполнена никакой благодатью высшей цели, через нее не перекинуто никакого моста, ведущего в божий или человеческий рай. Но, отвергая ложь трансцендентности, в отличие от Кафки, который заявляет также о беспомощности перед категорией абсурда. Камю говорит, что человек и только человек по всей природе обладает способностью к бунту».
Но чтобы понять характер этой своеобразной умственной перестановки, необходимо выяснить философские мотивы, которые Камю развил и преобразовал. Это ведет нас к мотивам, которыми Камю увлекался в творчестве Шопегауэра, Ницше и Хайдеггера, к мотивам благодаря которым он встречал свою проблематику в произведениях Конрада.
«Неужели это всего лишь трусливый и эгоистичный отказ смириться с собственной смертью?.. Бунтующий требует не жизни, а смысла жизни. Он отвергает логичность смерти. Если ничто не продолжается, если нет никаких оправданий, то смерть лишена смысла. И бороться со смертью — значит требовать смысла жизни, бороться за закон и единство». Все творчество Камю — поиск этого смысла, без которого жизнь превращается в нескоординированный поток преходящих ощущений и желаний.
Камю не ищет социальные или исторические причины возникновения такого душевного состояния, а занимается психологическим анализом его, чтобы в результате создать новый литературный образ, новый тип героя: Мерсо — Постороннего.
«Если повесть, — замечает Камю, — выражает только ностальгию, отчаяние, разочарование, то все же она создает форму и дает спасительное решение. Назвать отчаяние своим именем — уже значит побороть его». Но этого недостаточно. Камю не только разоблачает ужасающую действительность существования, зараженного чувством абсурда. Он пытается найти положительное решение. Старается дать ответ на вопросы: «Зачем жить?» и «Как жить?»
Его интересовало не только открытие абсурда, но и его последствия. Камю понимает, что человек обречен, несмотря на это, хочет бороться.
Габриэль Марсель
Французский философ и драматург, с именем которого связано возникновение в 20-х гг. прошлого века экзистенциализма во Франции. В центре внимания Марселя - проблема бытия, преломленная через индивидуальный опыт, существование отдельного человека