Еще до Эпикура и Зенона, начиная с 323 г. до н.э. Пиррон в своем городе Элиде основал движение скептиков. Новизна, отличающая его от предшественников и современников, состояла именно в том убеждении, что можно жить полноценно и вполне счастливо, даже в отсутствии истины и ценностей, по крайней мере таких как в прошлом. Кто хочет быть счастливым, должен сообразовать потребности, иметь в виду три вопроса:
1) каковы вещи по природе (в чем их польза, вред, иные нужные или не нужные, или опасные качества),
2) каково должно быть наше отношение к ним,
3) каковы они будут и как надо себя вести.
Пиррон полагает, что: все вещи одинаковы, неразличимы и непостоянны, значит, нельзя питать к ним ни малейшего доверия, но нужно жить без мнений, ни склоняясь к чему-то, ни отвращаясь ни от чего, при таком положении дел уместны лишь апатия (как минимум потребностей), а еще непоколебимость.
Затем в Платоновской Академии при Аркесилае (315—240 гг. до н.э.) наступила новая фаза в развитии школы. Иронический метод Сократа и Платона был использован в новом скептическом духе, для массированной и неуступчивой атаки на стоиков, особенно, на Зенона. Смысл их критики был таков: давая согласие или выбирая действие, мы всегда рискуем согласиться с тем, что ложно. А значит, либо мудрец должен согласиться, что владеет лишь мнениями, либо, если лишь мудрец знает истину, он должен быть "акаталептиком" (то есть несогласным), и значит, скептиком. Аркесилаю приписывают "эзотерический догматизм" рядом с "экзотерическим скептицизмом", т.е. скептиком он был для публики, но догматиком — для учеников и доверенных лиц, в стенах Академии.
Новый импульс к развитию скептицизма в Академии сообщил Карнеад. Что касается критерия истины, то, возражая сразу всем, он говорил, что абсолютного критерия вообще нет: ни в мышлении, ни в ощущении, ни в представлении, ни в чем-либо еще: все вещи обманывают, исчезает сама возможность найти какую бы то ни было истину, но не исчезает необходимость действовать. Отсюда известная доктрина "возможного".
1)Представление относительно объекта, есть или истинно, или ложно, а поскольку объективная истина скрывается от человека, остается довольствоваться "похожим на истинное", т.е. вероятным - и соответственно планировать все потребности исходя из того, к чему это наиболее вероятно может привести, не повредит ли, поможет ли, даст ли радость.
2)Поскольку представления всегда между собой связаны, то большей степенью вероятности обладают те из них, которые связаны непротиворечивым образом – то есть, и свои потребности необходимо реализовать, не мешая другим людям, не ущемляя их прав и не оскорбляя их чувств.
3)Наконец, еще большим уровнем вероятности обладает представление непротиворечивое и апробированное во всех своих частях – то есть, вести себя нужно так «как все это делают».
Начиная со II в. до н.э. начала набирать силу эклектическая тенденция (от греческого ek-legein,— разобрать и соединить снова). Цицерон так поясняет такую позицию: стоический критерий истины не выдерживает критики, а значит, объективно вещи неуловимы, для нас они не понятны. Потому нет необходимости тотально отвергать истину, достаточно допустить отличимость истинного от ложного. Нет критерия, который приведет нас к истине (то есть, к безупречному поведению в любых ситуациях), но есть видимость, дающая вероятность, а, значит, возможно наше приближение к истине на основе вероятной очевидности – другими словами вести себя (в действии, или в бездействии) надо в соответствии с тем, какие наиболее вероятные последствия от этого наступят.
Философия киников интересна, многогранна, но, к сожалению, еще мало изучена в отечественной философии и литературе, несколько работ, посвященных непосредственно кинизму, в основном, принадлежат двум Л.Ф. Лосеву и И.М. Нахову. Нет единой точки зрения и на сущность кинизма: одни исследователи считают, что это не философия, а образ жизни (Гегель), другие – в частности, Чанышев A.M. [4, с. 92-121] – видят во взглядах киников презрение к людям вообще, третьи (Нахов И.М.) считают кинизм «крайне левым воинствующим плебейско-демократическим и материалистическим крылом в античной философии».
При всем внешнем примитивизме и кажущейся наивности киники поставили немало теоретических и практических вопросов: свобода мнимая и истинная, внутренняя и внешняя; моральная автономия и ответственность перед обществом; личность в отчужденном мире; антиномия культуры и природы, «имманентная разумность природы»; социальная роль науки; пределы самоограничения, разумные и безудержные потребности; подчинение долгу; роль революционного отрицания; критика и переоценка ценностей, внешних благ; нравственный идеал и жизнь как деяние и пр.
Сам термин «киники» историческая традиция связывает с названием гимназия для детей неполноправных в пригороде Афин – Киносарге («Зоркий пес»), в котором учился, а затем преподавал Антисфен – основатель кинизма. Впоследствии он и сам получил прозвище «обычной собаки», которым очень гордился.
Кинизм, возникший на рубеже V и IV веков до н.э., впитал в себя и отразил противоречия полисной морали, девальвацию традиционных ценностей, кризис афинской демократии. Это было время общего кризиса Афинского государства и сопредельных полисов. Кризис охватил не только экономику и политику, но и духовную жизнь: дух коллективизма уступил место индивидуализму, что пробудило интерес к человеку как таковому, а не как к члену общества. В связи с этим изменились приоритеты в истории, философии, литературе. Время восхваления мифических и реальных героев прошло, античная наука как бы повернулась к человеку. Натурфилософия сменилась антропологией, физика – этикой. Философия теперь стремилась ответить на главные вопросы человеческого бытия: как жить, в чем счастье и добродетель? Философы давали на эти вопросы разные ответы, исходя из опыта своего класса и своего личного опыта.
Наиболее яркими представителями философской школы киников являлись Антисфен, Диоген Синопский, Кратет. Главная цель кинического учения — не выработка глубоких философских теорий, а философское обоснование особого образа жизни — вне связи с обществом (нищенство, одиночество, бродяжничество и т. д.) — и проверка данного образа жизни на себе.
Характерными чертами философии и образа жизни киников являлись:
1) возведение в абсолют асоциальной свободы (то есть свободы вне общества). Свобода объявлялась «первейшей потребностью; истоком, критерием и основой всех иных потребностей». Реализовать свободу киники предполагали следующим образом:
- критика и отвержение иных философских учений, особенно идеалистических, непризнание авторитетов;
- воинственность и агрессивность в отстаивании своих взглядов и образа жизни;
- отсутствие патриотизма, готовность жить в любом обществе не по его, а по собственным законам;
- концентрация внимания на пороках общества, худших человеческих чертах как объяснение своего нежелания следовать «за большинством».
2) добровольная отверженность, разрыв социальных связей, одиночество – как отсутствие потребности в общении, в занятии положения в обществе;
3) отсутствие постоянного места жительства, скитания как отсутствие потребности в жилье и связанных с ним занятиях;
4) паразитический образ жизни, попрошайничество – как путь удовлетворения потребности в пище и питье;
5) предпочтение, отдаваемое наихудшим условиям жизни, старой, изношенной одежде, пренебрежение к гигиене – как минимум телеснывх потребностей;
6) восхваление физической и духовной бедности, крайний аскетизм – как отсутствие потребности в роскоши и материальных благах;
7) радикализм, парадоксальность, скандальность как свобода мнений.
Киническая философия возникла в период кризиса античного полиса и завоевала симпатии людей, не нашедших своего места в официальной системе общественных отношений. Большинство киников были или выходцами из социально угнетенных слоев (Антисфен – сын свободного афинянина и фракийской рабыни, Диоген – хотя и был полноправным гражданином, но изгнан из Афин за подделку денег, Моним – раб коринфского банкира, Бион – сын вольноотпущенника), или людьми, порвавшими со своим классом и ставшими на сторону бедняков (Кратет, Гиппархил, Метрокл). С позиций своей социальной среды киники и создавали свой этический и эстетический идеал. Идеал кинической философии и самих киников не был жестким, он менялся на протяжении почта тысячелетней (V в. до н.э. – V в. н.э.) истории кинизма в зависимости от тенденций времени и социальных привязанностей философов. Это позволяет говорить нам об их противоречивости и непоследователъности: проповедь изоляционизма («Диоген в бочке»), с одной стороны, и действенный филантропизм («добрые демоны» Кратет и Демокрит) – с другой; крайний аскетический ригоризм Диогена и «гедонизирующий» кинизм Биона и Телета; отрицание любой формы государства (на ранних стадиях кинизма) и допустимость просвещенной монархии. Но в целом это учение основано на нигилизме, на отрицании. Киники критиковали государство за его рабовладельческую сущность, его законы, правителей, политику – а соответственно и связанные со всем этим общественные потребности. В основе их критики лежала софистская антитеза «природа-закон». Природа – это естественное, истинно человеческое (и только минимум этих потребностей допустим), закон – нечто искусственное, навязанное людям, навязаны и потребности с ним связанные. В понятие «закон» включали не только государственные законы, но и человеческие мнения, традиции, обычаи, т.е. все поведение людей. Киники считали, что именно «закон» исказил природу людей, разрушил их естественное счастье, внес зло и несправедливость, хорошие люди в законах не нуждаются, а плохие от законов лучше не становятся.