Даже из этого краткого очерка становится ясно, что основные: темы исследования Шакки — философская антропология и проблема Бога; они объединены принципом объективной интериорности и имеют под собой разработанную онтологическую основу. Есть все основания считать, что философия Шакки — реальный опыт построения метафизической системы в современную эпоху, с учетом достижений «неклассических» философских учений о человеке первой половины нашего века. В одной из своих относительно ранних работ (1943 г.), до того как он приступил к осуществлению замысла создать свой метафизический «corpus», Шакка писал о философии Луи Лавеля как об инициативе, заслуживающей очень большого внимания «вследствие ее усилия разрешить — в духе новейшей философии — наиболее серьезные проблемы традиционной онтологии» 3 . Имея перед собой более широкий диапазон исследования, не ограничивающийся рамками одной только онтологии, мы можем эти же слова применить и к творчеству Шакки.
Примечания
1 Христианский спиритуализм — идеалистическое направление итальянской философии послевоенного периода, родственное французской «философии духа», однако в большей мере, чем зто имеет место у Л. Лавеля и Р. Ле Сенна, подчеркивавшее именно трансцендентное, божественное начало в человеческом, духе. Христианский спиритуализм в Италии возник и развивался в оппозиции; к неогегельянскому имманентизму; в то же время христианский спиритуализм продолжает идеалистические традиции, значительно упрочившиеся в начале XX в. В отличие от неотомизма, христианский спиритуализм — одно из направлений современного религиозного модернизма, которое возрождает августи-; нианскую установку на самопознание как путь обретения непосредственной связи верующего с Богом. Термин «христианский спиритуализм» был введей М. Ф. Шаккой для характеристики собственной философской позиции 30—;
90
40-x годов. Надо отметить, что другие представители этого направления — Д. Карлини, Л. Гуццо, Ф. Батталья — не довольствуясь этим общим термином, давали своим философским системам различные определения.
2 Однако уже «аналитическая философия» признала за метафизикой известное право на существование, правда, трактуя ее не вполне традиционно (см. подр.: Berti Е. Ragione e filosofia // Atti del Colloquio Interdiscipliriarc ili Trieste. Trieste, 1983). В последние же десятилетия, как об этом свидетельствуют работы Н. С. Юлиной и Ю. К. Мельвиля, в США происходит «метафизический ревавилизм». Для него характерна, во-первых, опора на идеи прагматизма, особенно на У. Джемса, и, во-вторых, отрицание «бытия самого по себе» (Аристотель) в качестве предмета метафизики, а также отрицание претензий самой метафизики быть абсолютно достоверным учением о действительности (см.: Юлина Н. С. Проблема метафизики в американской философии // Критический очерк эмпирикопозитивистских течений. М., 1978; Мельвиль Ю. К. Новые веяния в метафизике США // Вопросы философии. 1989. N 6. С. 138-147).
3Sciacca М. F. Filosofia e Metafisica. Brescia. 1950. P. 28.
4 Ibid. P. 67.
5 Такая «христианизация» Шаккой Платона не вполне корректна. Для большей рельефности создаваемой картины Шакка в данном случае не выделяет особо неоплатонические источники философии Августина. Но применительно к Платону еще в большей степени будет справедливо замечание А. Л. Доброхотова: «. . .Оказалось, что онтология, в сущности, плохо сочетается с теологией. Если Августин строит специфически христианскую теорию бытия, то он вносит не всегда заметные, но существенные коррективы в неоплатоническую концепцию бытия. Например, мир идей превращается в мысли бога, но тем самым идеи теряют автономию и пропадает смысл учения о сверхлогическом принципе перехода от эйдосов к единому. Это августинианское искажение платонизма сказывалось в истории философии вплоть до начала XX века» (Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М.,
1981. С 234).
6 Впервые отказ от имманеитизма обозначен в работе: Sciacca M. F. Linee d'mio spiiitiialisino eritico. .Napoli. 1936.
7 Журнал «Ciornale di Metafisica» был основан Шаккой и возглавлялся им с 1946 по 1975 г.; объединял представителей религиозной философии как Италии, так и других стран — в первую очередь франко- и испаноязычпых.
8 «Философ истины, человек сердца» (лат.)
9 Цит. по: Sciacca M. F. II problema del Dio e della rcligione nella filosofia attuale. Milano, 1964. P. 272.
10 См. подробнее: Mareau J. Micliele Foderico Sciacca et Louis Lavelle // Ciornale di Metafisica. Cenova, 1976. N 4-6. P. 595-603.
11 Отношение Шакки к Канту более сложно. По мнению Шакки, Кант допускал возможность существования метафизики в сфере морали, хотя его последователи утеряли эту позицию.
12. Это отнюдь не единственная точка соприкосновения мысли Шакки с Платоном, но здесь нет возможности останавливаться на этом подробнее.
13 Задачи теологического порядка мы здесь опускаем.
14 Sciacca M. F. Filosofia e Metafisica. P. 259.
«…весь период античной философской классики отличался по преимуществу своим объективизмом, когда мало обращалось внимания на субъективный коррелят идеи и материи, но обращалось исключительное внимание на объективную самостоятельность того и другого, или на объективно-субстанциальный характер того и другого» (Лосев А. Ф. История античной философии в кон-
15 спективном изложении. М., 1989. С. 62).
16 Фактически Шакка признает наряду с разумом, волей и чувствами — традиционными формами духовной деятельности еще одну, интуитивную форму, непосредственно направляющую все остальные: интеллигенцию, intelligentia — одна из наиболее важных категорий философии Шакки.
17 "Психология Августина в своей основе является ярко неоплатонической психологией» (Блонский П. П. Философия Плотина. М., 1918. С. 177).
18 Блонскии П. П. Указ. соч. С. 191.
91
19Sciacca M. F. Saint-Augustin el le neoplatonisme, la possibility d'ime pliilosophie cliretienne. P., 1954. P. 56-57.
20 Речь идет только о представителях религиозного экзистенциализма.
21Sciacca M. F. II problems del Dio e della religione nella filosofia attuale. P. 240.
22 Ibid. P. 232.
23 Ibid. P. 247.
24 Между тем было бы чрезвычайно интересно исследовать вопрос о связи философии Шакки с творчеством Достоевского, а также с творчеством другого любимого Шаккой писателя — Л. Пиранцелло.
25Платон. Теэтет. М., 1936. С. 41.
26Sciacca M. F. L'interiorita oggettiva // Sciacca M. F. Opere complete. Milano, 1967. Vol. 1. P. 50.
27Достоевский Ф. М. Письмо брату Михаилу (№ 14, 16.08.39). Цит. по: Лосский Н. Достоевский и его христианское миропонимание. N.-Y., 1953. Р. 56.
28Sciacca M. F. L'interiorita oggettiva. P. 24.
29Sciacca M. F. Filosofia e Metafisica. P. 265.
30 См. об этом подробнее: Эрн В. Розмини и его теория знания: исследование истории итальянской философии XIX столетия. М., 1914.
31Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. С. 204.
32 Эта концепция используется Шаккой для объяснения «экзистенциальной драмы личности», заключающейся в его конечности и одновременно бесконечности и следующим отсюда побуждениям к тому, чтобы превзойти себя (см.: Sciacca М. F. L'uomo, questo «squilibrato».)
33Sciacca M. F. L'interiorita oggettiva. P. 67.
31 Слово «наука» применительно к метафизике Шакка употребляет с очень большими оговорками.
35Hollhuber J. Michele Federico Sciacca — ein Wegweiser abendlandischen Geistes. Meisenheim am Glan., 1962. S. 82.
36Sciacca M. F. Filosofia e Metafisica. P. 197.
37Sciacca M. F. II problema del Dio e della religione nella filosofia attuale. P. 278.
«НОВАЯ ФИЛОСОФИЯ» И РЕЛИГИЯ
Б. Л. Губман
«Новая философия» — заметное явление в панораме французской мысли 70 —80-х годов1. Само ее имя несет в себе притязание на нетрадиционный стиль философствования, критику стереотипов решения мировоззренческих проблем, которые принимались в классической традиции западной философии за незыблемые и не нуждающиеся в пересмотре. Сделав центральным предметом своего анализа «патологию власти в истории», А. Глюксман, Ж.-П. Долле, К. Жамбе, Г. Лардро, Б.-А. Леви и другие «новые философы» пытаются по-своему истолковать задачи философии, обрести такой способ ее самовыражения, какой необходим, на их взгляд, для того, чтобы запечатлеть трагический путь, пройденный человечеством, стоящим сегодня перед перспективой вселенской катастрофы. Можно и нужно всесторонне рассматривать социальную обусловленность и итоги предпринимаемых ими усилий, но важно прежде всего понять, почему за изысками эссеистической формы их сочинений скрывается искренняя горечь и боль, ощущение драматизма современной
92
ситуации, а также обращение к абсолютным религиозно-нравственным ценностям — тем ориентирам, которые, казалось бы, никак не вытекают из стремительного концептуального вихря, низвергающего устоявшиеся представления, несущего в себе пафос тотального отречения от традиционного типа философского дискурса. Наверное поэтому специального внимания заслуживает вопрос об отношении «новой философии» к религии, иудео-христианскому миропониманию, лежащему в основе многих феноменов европейской культуры.