Итак, отказ от всего комплекса понятий и концепций философии истории несет с собой опасность исторического и морального релятивизма, хотя либеральная критика философского историзма и христианской эсхатологии у Поппера опирается на этические аргументы (совесть, ответственность). Поппер отказывается от обобщения в области истории и от понятия исторического развития, заменив его на понятие фактов истории. В истории нет всеобщего, а есть только логика ситуации.
Контрольные вопросы
1. Почему автор считает, что гегелевская и марксистская философия истории ведут к тоталитаризму?
2. Каков смысл исторических событий и кто или что придает его им?
3. К чему ведет последовательное применение принципа историзма? В чем его отрицательные последствия для морали и исторической справедливости?
4. Почему Поппер отказывается от понятия исторического развития?
Домашнее задание
1. Из трех утверждений выберите верное: историзм иудейскохристианского происхождения предполагает, что: А) история имеет высшую цель и смысл, Б) смысл истории придаем мы сами своими действиями, В) ход истории на основе исторической закономерности подведет к необходимой исторической ступени развития.
2. Сформулируйте основные затронутые в тексте проблемы.
3. Заполните таблицу:
| Знал | Хотел узнать | Узнал |
Прежде чем обратиться к современности, бросим еще раз взгляд на историю в целом так, как она структурировалась в нашем изложении. Вся история человечества делится на три последовательных сменяющих друг друга фазы: доисторию, историю и мировую историю.
1. Длительный период доистории охватывает время становления человека – от возникновения языка и рас до начала исторических культур. Здесь мы соприкасаемся с тайной человеческой сущности, осознаем неповторимость существования человека на Земле, перед ним встает вопрос о нашей свободе, которая неизбежно должна быть связана с прохождением всех вещей и которую мы больше нигде в мире не встречаем.
2. История охватывает события приблизительно тысячелетней давности в Китае, Индии, на Ближнем Востоке и в Европе.
С Европой следует сопоставлять Китай и Индию, но не Азию в целом как географическое понятие.
Здесь складываются сначала великие культуры древности: шумерийская, египетская, эгейская, культура доарийской Индии, культура долины Хуанхэ. Затем в результате завоеваний возникали новые культуры. Они формировались во взаимодействии победителей и побежденных, в ходе восприятия победителями преднайденных искусно существовавших культур, так было в Китае, в арийской Индии; так воспринимали культуру побежденных вавилоняне, персы, греки и римляне.
Всем этим географически сравнительно небольшим областям противостояли изолированные культуры Мексики и Перу, а также разбросанные по всему земному шару первобытные народы, сохранявшие до соприкосновения с европейцами в эпоху великих географических открытий все многообразие своих примитивных культур.
3. С возникающего в наши дни глобального единства мира и человечества фактически начинается универсальная история земного шара, мировая история. Ее подготовила эпоха великих географических открытий, начало ее относится к нашему веку.
Членения внутри этих фаз существенно отличаются друг от друга.
Первая фаза, если оставить в стороне всевозможные гипотезы, доступна нашему восприятию только как параллельное существование безмерно различных людей и многообразных явлений природы. Здесь, вероятно, была общность явлений и однотипность мышления, обусловленные свойствами человеческой природы, а не историческими условиями. Величественные картины происхождения человеческого рода, его рассеяния и распространения по земному шару, свидетельствующие о том, как люди забыли свое прошлое и, заблуждаясь, создали множество различных объяснений своего происхождения – все это либо полные глубокого смысла символы, либо просто гипотезы.
Членение второй фазы отправляется от прорыва, который является по своему значению осевым временем истории. К нему и от него идут все пути.
Третья фаза еще в значительной степени относится к будущему. Для ее понимания необходимо вернуться к тем явлением прошлого, которые являются как бы неким предвосхищением или подготовлением; к крупным государственным объединениям в истории (империи), к великим универсальным людям античности и Нового времени, – этим людям, преисполненным значительными по своему содержанию идеями, которые являются не рассудочными вехами в развитии абстрактной человеческой природы как таковой, а выросшими из корней своего народа образами человеческой сущности вообще, и поэтому их слова и самое их существование обращены ко всему человечеству.
Дальнейшее членение на три фазы состоит в следующем.
1. В первой фазе все происходящее близко к тому, что бессознательно происходит в природе. Доисторические или неисторические народы (т.е. первобытные народы до того времени, когда они вымирают или становятся материалом для технической цивилизации) живут в сфере фактической общности языка и культуры. То и другое распространяется в незаметном движении, выявить которое можно только по его результатам. Непосредственный и сознательный контакт между людьми ограничивается обычно самой узкой сферой при абсолютной разбросанности их существования. Фактический же контакт, происходящий посредством распространения достижений цивилизации, охватывает обширные пространства, иногда даже весь земной шар, но без ведома людей.
В доисторический период существуют культурные процессы, которые в некоторых случаях представляются нам достаточно своеобразными и как бы являют собой зародыши того, что впоследствии найдет свое место в исторических культурах. Различие заключается в том, что эти процессы и при соприкосновении с достижением исторических народов быстро приходят в упадок; сами по себе они достигают поразительных свершений, однако они как бы скованы природным существованием людей и постоянно близки к тому, чтобы опять погрузиться в него.
Культуры первобытных народов были распространены по всему земному шару. Знакомясь с каждым народом, мы ощущаем особенность его духа: она присуща даже пигмеям, бушменам, находящимся на самой низкой ступени развития, или народом севера, таким, как эскимосы, и – в высокой степени – полинезийцам.
Что касается народов Америки – Мексики и Перу – то здесь уже допустимо сравнение с Вавилоном и Египтом.
2. Во второй фазе развертывание немногих великих культур идет – несмотря на ряд случайных соприкосновений – параллельно. Это – отдельные истории.
Единство этих исторических процессов не более чем идея; ни в коей степени нельзя считать, что все становится повсюду известным и повсюду оказывает свое воздействие. Напротив: самое высокое и значительное остается ограниченными рамками узкого пространства и времени. Оно расцветает, погибает и как будто надолго, быть может, навсегда забывается. Здесь нет никакой уверенности в том, что будет сохранено и передано другим поколениям. Правда, в сфере каждой данной культуры как будто сохраняется последовательность традиций. Культура распространяется и живет, но вскоре достигает той границы, за которой следует упадок и гибель.
И все-таки в определенных относительно небольших областях земного шара возникает универсальная по своему духовному значению сфера всеобщей истории, внутри которой появляется все то, о чем размышляли люди, и что непосредственно касается нас.
Развитие расчленяется. Мы видим процессы, охватывающие несколько веков и составляющие одно целое в последовательности своих стадий – от расцвета до завершения в поздний период развития. Мы видим типичную смену поколений, которые в своей совокупности охватывают почти столетие (распространение, завершение, упадок). Видим подчас, быть может, и шпенглеровский тысячелетний процесс.
Однако движение все продолжается. Нет ни непрерывных поздних стадий, ни бесконечного «существования феллахов», ни полного окостенения. Новое изначально пробивается и в Китае, и в Индии.
Напрасно делались попытки охватить ход истории в целом. Те, кто считал, что путь идет от Вавилона через греков и римлян на север, приходили к заключению, что далее путь должен вести в Америку. Однако в Индии путь шел от Инда (эпоха … Вед) через центральные области (эпоха Упанишад) к Гангу (Будда и его время), т. е. с запада на восток. К тому же и на Западе можно обнаружить движения в противоположном направлении, и вообще следует сказать, что подобные схемы значимы лишь под определенным углом зрения для небольших пространств, да и то с известными ограничениями.
Мир Передней Азии и Европы противостоит в качестве относительной целостности двум другим мирам – Индии и Китаю. Запад являет собой взаимосвязанный мир – от Вавилона и Египта до наших дней. Однако со времѐн греков внутри этой культурной сферы Запада произошло внутреннее разделение на Восток и Запад, на Восточный и Западный мир. Так, Ветхий завет, ирано-персидская культура и христианство принадлежат, в отличие от Индии и Китая, к Западному миру – а ведь это Восток. Области между Индией и Египтом всегда испытывали индийское влияние – эта промежуточная область обладает неповторимым историческим очарованием, однако при этом она не поддается простому, обозримому и правильному членению в рамках всеобщей истории.
3. В третьей фразе выступает единство целого, за пределы которого вследствие его окончательной пространственной замкнутости выйти уже невозможно. Предпосылкой здесь служит реализованная возможность всемирного обобщения. Эта фаза – еще не историческая реальность, но предвосхищение грядущих возможностей, поэтому она не может быть предметом эмпирического исследования, а служит лишь материалом для наброска, в основу которого положено осознание настоящего и современной нам ситуации.