Домашний уклад семьи заводчан эпохи социализма нес в себе очевидные элементы социально-бытовых диспропорций. Примером тому может служить чрезмерный объем домашнего труда, необходимого для нормального поддержания функционирования семьи. В семье, состоящей из работающих родителей и несовершеннолетних детей, непреложные обязанности (домашняя работа, уход за детьми) отнимали у ее взрослых членов до 50 часов в неделю. Обеспечение повседневных нужд семьи требовало от отцов и матерей семейств затрат труда, эквивалентных почти двум третям времени, которое они уделяют производству. Повседневные обязанности в заводской семье распределялись так, что на долю матери выпадал домашний труд, тогда как отец имел возможность большую часть внерабочего времени уделять развлечениям, культурной деятельности, общению и т. д. Из 50 часов в неделю, которые работающие родители должны были уделять домашнему труду и занятиям с детьми, более ¾ приходилось на долю женщин. Это и был двойной рабочий день, который существенно ограничивал возможности женщин для саморазвития [1]. Л. Л. Рыбцова отмечает, что в советский период «усилилась феминизация нижних этажей профессиональной и квалификационных структур; представительство женщин в органах власти незначительно, особенно на высшем уровне; сохраняются традиционное разделение труда в домашнем хозяйстве по полу и “двойная занятость”» [14, 50]. На распорядок жизни семьи большое воздействие оказывал и до сих пор оказывает специфический характер заводского труда с его четким режимом — чередованием смен, выходных дней, очередных отпусков и т. д. Это накладывает свой отпечаток на домашний быт, во многом определяя характер и режим питания семьи, распределение обязанностей между ее членами, формы проведения досуга и пр. При этом нельзя игнорировать и значение традиций, присущих данной социальной среде. В одних случаях они способствуют развитию прогрессивных сторон семейного быта, в других, наоборот, задерживают его.
Реформы 90-х гг. XX в. поставили каждую российскую семью перед дополнительными трудностями и жизненными проблемами. По сути, в этот период российская семья находилась в экстремальной ситуации и существовала на грани своих возможностей. Предполагалось, что введение рыночных механизмов регуляции производства и потребления позволит вывести страну на более высокий уровень экономического развития. В итоге по основным экономическим показателям Россия оказалась далеко позади не только капиталистических, но и иных бывших социалистических стран. Наиболее сложным оказалось положение семей с двумя и более детьми, неполных семей, которые скатились за черту бедности. Подчеркивая это, Г. И.Осадчая пишет: «Среди многодетных в категорию нищих попали 84 % семей, среди неполных — 75 % семей. Выигрывали семьи с одним ребенком, а также городские семьи, чья обеспеченность в 2, 03 раза превышала аналогичный показатель сельских семей» [12]. В условиях резкого падения качества жизни усилилось экономическое значение семьи. Семейные отношения или отношения по типу семейных в еще большей степени, чем в советское время, стали восприниматься как единственная защита в нестабильном и враждебном внешнем мире. Семья превратилась в главную (нередко единственную) гарантию выживания не только для «традиционных» и «новых» бедных, но и для относительно состоятельных граждан. Таким образом, на первый план в постсоветский период вышла экономическая функция семьи. Семья становится своего рода буфером, смягчающим социальное напряжение в обществе, а также резервом неоплаченного и экономически неучтенного труда, компенсирующего провалы в экономике. Коренным образом изменилась жизнь основной массы населения, изменились условия и оплата труда, особенности быта, уровень жизни и качество жизни россиян.
Все описанные выше процессы сказались на состоянии семьи заводчан. Шоковая терапия 90-х гг. ХХ в., приведшая к общему падению уровня производства, передел собственности, остановка производства на большинстве промышленных предприятий стали причинами экономической, а следовательно, и социальной нестабильности на Урале. В индустриальных городах резко увеличилось количество семей, члены которых начали употреблять алкоголь и наркотики. В переходном российском обществе произошла деформация социально-экономических и нравственных ценностей, как следствие этого процесса, изменились массовые представления о том, что такое норма в семье. Разрушилась старая система внутрисемейной иерархии, которая распространялась как на отношения мужчин и женщин, так и на отношения разных поколений, степеней родства, родителей и детей, детей разного пола и возраста.
В постсоветской семье ХХI в. не только не стало явно выраженного главенства одного статуса над другими, но поменялся тип зависимости между носителями разных семейных ролей. Взятый еще в СССР курс на активное включение женщины в общественное производство привел к изменению в семье статуса мужа и отца. Как показывает история становления заводской семьи на Урале, традиционно ведущую роль домохозяина играл мужчина, отец. Это напрямую было связано со спецификой его труда: в роли кормильца выступал, как правило, мужчина, занимающийся тяжелым физическим трудом на заводе. В современной России роль отца и институт отцовства претерпел существенные изменения в ходе социально-экономических изменений в обществе. Эти изменения ударили в первую очередь по мужчинам, главам семейств. Именно к ним стали предъявлять повышенные требования члены семей. Заводская культура советской эпохи традиционно позиционировала в сознании людей образ успешного мужчины-труженика, связанного с индустриальным производством: инженера, горнового, плавильщика и т. д. В постсоветском обществе резко упал престиж инженерных, рабочих профессий. В сознании нынешних россиян представления об успешной карьере связаны с деятельностью экономистов, менеджеров, банкиров и т. п. Но в среднем уральском городе не банк и не торгово-развлекательный комплекс являются главными «источниками жизни». Кстати, их существование напрямую зависит от налаженной, бесперебойной работы градообразующего предприятия. Восстановить престиж традиционных для уральского города профессий можно, но для этого понадобится не только время, но и действенные меры, направленные на то, чтобы заводские профессии стали социально и материально привлекательными.
По мнению О. М. Здравомысловой-Стюниной, в российском обществе происходит движение от семьи советского типа с двойной занятостью работающей женщины-матери к семье с мужем-кормильцем [4, 152]. Данная тенденция не является закономерностью для уральской семьи заводчан, поскольку материальное благополучие семьи является результатом участия обоих супругов в производственной деятельности. Характерным признаком современной уральской семьи выступает воспроизводство традиционных отношений, типичных для семьи «двух работающих супругов», т. е. семьи советского периода. По нашему мнению, также преждевременно говорить о формировании в средних индустриальных городах Урала семей двухкарьерного типа. В провинциальной семье в значительной мере сохраняется традиционное разделение ролей между мужчинами и женщинами при ведении домашнего хозяйства.
В течение последних 20 лет в индустриальных городах России происходит распространение альтернативных форм брака. По данным Фонда общественного мнения, в июне 2006 г. в зарегистрированном браке состояло 52 % наших сограждан, а 16 % поддерживали незарегистрированные отношения, т. е. у части населения современная семья создается в настоящее время до юридического оформления брака [15]. Это явление не обладает абсолютной новизной, указания на распространения подобных отношений были сделаны в церковных летописях начала ХХ в. и приведены в данной работе [2]. Незарегистрированные браки были распространены и после Великой Отечественной войны. Этот факт объясняется высокой эмоциональной и репродуктивной мотивацией вступления в семейные отношения без их юридической регистрации. Особенность альтернативных браков начала ХХI в. заключается в том, что молодые люди вступают в них открыто и с согласия родителей. Подобные взаимоотношения не осуждается общественным мнением, что свидетельствует о либерализации половой морали в современном российском социуме.
На стыке ХХ и ХХI вв. нормой постсоветской семьи, и уральской заводской семьи в частности, окончательно становится малодетность. У этого явления есть как позитивные так, безусловно, и негативные последствия. С одной стороны, малодетность является возможностью для самореализации (профессиональной, карьерной) индивида за пределами семьи. Малодетность сделала семейную группу мобильной в социально-профессиональном и географическом отношении, т. е. сделала возможной индивидуализацию профессиональной занятости, профессионального самоопределения и индивидуального выбора места проживания. Но, с другой стороны, малодетность, наряду с высокой смертностью в 90-е гг., оказала непосредственное влияние на демографическое состояние России и ее регионов, которое в настоящий момент многими исследователями оценивается как кризисное ввиду прогрессирующей депопуляции. До последнего времени экономика нашей страны не испытывала в полной мере последствий депопуляции, так как на рынок труда приходило достаточное количество людей, чтобы заменить выходящих на пенсию. К 2015 г., согласно прогнозам, численность россиян, вступающих в трудоспособный возраст, сократится в 2 раза и численность выходящих за пределы трудоспособного возраста будет превышать их тоже в 2 раза. В 2006 г., по статистике, впервые произошло абсолютное сокращение численности рабочей силы. При таких обстоятельствах особенно важным для государства является необходимость верной ориентации молодых людей в жизненной стратегии и в профессиональном выборе.