Ю. Хабермас признает резкий рост научных исследований в сфере евгеники и последующее внедрение таких спорных, но реальных на сегодняшний день практик, как преимплантационная диагностика и клонирование, коррекция на генном уровне и опыты со стволовыми клетками и пр. Он говорит о трудности морального определения позиции современного человека по отношению к данным исследованиям: «Не убедительно, что аргумент человеческого достоинства с необходимостью распространяется на всю человеческую жизнь “с самого начала”» 30 . Рассуждая, Ю. Хабермас исходит из вопросов: «Эмбрион — это уже человек или еще нет?» и «Имеют ли значение генные технологии для людей, с точки зрения здоровых и больных людей?», даже если речь идет о преимплантационных состояниях. Сам автор свои рассуждения сводит к двум аспектам — этическому и юридическому, но в целом четко не проясняет личную позицию. Мы признаем сложность выработки позиции по сциентизации будущего в отношении человеческой природы, но сам факт нарастания такой перспективы сформировал еще одно проблемное поле для гуманитарных наук.
В другом аспекте выход из ситуации кризиса видит П. Вирилио 31 . Он признает происходящую радикальную трансформацию мира под воздействием основного «критического» фактора — революционных возможностей использования современных технологий, телекоммуникационных и компьютерных систем, которые преобразуют восприятие мира и Другого, всю среду человеческого бытия, ее географию и экологию, организацию социального поля и политические практики. Основным итогом данной трансформации является «виртуальная реальность». Автор подчеркивает нарастание креативно-эстетической роли виртуальной реальности, ее способность реализовывать радикальные фантазматические проекты сюрреализма, кубизма, футуризма.
В современной культуре, по мнению П. Вирилио, разыгрывается драма отношения двух реальностей — виртуальной и «старой». Как и любая драма, она содержит угрозу смерти и деструкции. Эстетическое измерение виртуальной реальности и киберпространства ставит этический вопрос: человек в сфере виртуальной реальности может уподобиться Богу (машины): быть вездесущим, всевидящим, видеть даже себя изнутри и со спины, всезнающим. Такие перспективы виртуальной реальности в функциональном аспекте хотя и отсылают к критическому осмыслению ее возможностей, но позволяют автору с оптимизмом представлять будущее человека. П. Вирилио считает, что виртуальная реальность — это не симулякр, а субститут, революционный шаг в развитии технологий после телевидения. Главным врагом культуры, общества и человека П. Вирилио называет «скорость» (как основной фактор хроноскопического общества). Скорость убивает цвета, все становится серым. Серый — цвет загрязняющих мировой город выбросов данных, отходов информации. Поэтому нужна новая экология, считает П. Вирилио, необходима также и новая этика восприятия.
Здесь мы должны выделить один из важнейших аспектов современной жизни — «время». Данный аспект позволил Р. Хассану охарактеризовать современное общество как «хроноскопическое». По Р. Хасану, его отличительная черта — «информационная экология», когда жизнь человека насыщена информационно-коммуникативными технологиями (ИКТ), а сам человек приобретает новый способ восприятия и проживает в условиях ускорения темпов жизни 32 . Р. Хассан, наряду с отрицательными, выявляет в указанном процессе и главный положительный момент — специфическое производство и распространение знаний в обществе, отмечая, что знания — это эффективный фактор развития человека. Автор — сторонник развития «различных темпоральностей» 33 , что означает не подчиняться темпу времени, а контролировать его. Мы считаем, что в таком аспекте Р. Хассан говорит о рефлексии, ее значении и необходимости для человека хроноскопического общества, для выработки критического отношения к жизни.
Р. Флорида и Ч. Лэндри считают, что именно тип современной культуры делает креативность, естественную творческую смекалку, свойственную человеку, определяющим способом его выживания и жизненной успешности в обществе. Креативность, как признак нестандартной, но эффективной реакции на сиюминутные обстоятельства, фактически все больше превращается в актуальное жизненное качество современного человека. Оно способствует достижению и упрочению им желаемого статусного состояния, преодолению трудностей, поддержанию высокой жизненной активности. Р. Флорида считает, что креативность имеет экономическую природу. Креативность — это производство новых форм и моделей, которые можно с легкостью распространять и широко использовать, и она есть движущая сила современного социального развития, в первую очередь в сферах экономики и политики. Главная задача власти — обеспечить условия для осознания и дальнейшей самореализации представителями креативной части общества своих сил и возможностей 34 . Несмотря на спорность и безапелляционность данных высказываний, следует признать, что креативность действительно является фактором развития и быстрых перемен, но часто она сопровождается беспринципностью, крайним индивидуализмом и эгоцентризмом. Следовательно, креативность как свойство, оптимизирующее будущее человека, не может приниматься без развития самосознательной позиции, «восстановления» у современного человека рефлексивности.
Профессор М. Кастельс сетевые структуры считает наиболее характерным явлением современного мира, а формирующуюся сегодня в глобальном масштабе социальную структуру — сетевым обществом. Его важнейшей чертой выступает не доминирование информации или знания, а изменение направления их использования. «Сетевые» структуры, вытесняя прежние формы личной и вещной зависимости, начинают играть главную роль в жизни людей. М. Кастельс видит в развивающемся «сетевом обществе» высокую динамичность, открытость для инноваций, желание рисковать, отсутствие боязни при этом потерять свою сбалансированность. «Сети» — институты, способствующие развитию инновационной экономики, гибкости и адаптируемости сферы труда; сфера культуры, характеризуемая постоянным расчленением и воссоединением различных элементов; ориентированность на мгновенное усвоение новых ценностей и общественных умонастроений в сфере политики; социальная организация 35 .
М. Кастельс ключевой технологией называет Интернет. Он воплощает культуру свободы и личного творчества для современного человека, не только имеющего доступ к разнообразной информации, но свободно оперирующего ею. Несмотря на оптимизм автора, нельзя не признать, что информация, конечно, доступна, но часто именно «используется» — без действительной и глубокой проработки или безответственно. Посредническое общение упрощено, и не знания, а «содержательно поверхностная осведомленность» 36 отличает человека «сетевой» культуры. Сам он больше напоминает навигатора в мире и информации, и культуры в целом.
М. Кастельс противопоставляет социум и личность, отмечая, что их взаимоотношения с наступлением информационной эры не только не гармонизируются, но скорее становятся все более напряженными. По его мнению, современные общества во все возрастающей степени структурируются вокруг противостояния сетевых систем и личности. Именно глобализация и реструктуризация хозяйства, появление организационных сетей, распространение культуры виртуальной реальности и развитие технологии ради лишь самого такого развития и вызывают к жизни тот феномен, который автор рассматривает как нарастание самобытности, помогающей человеку противостоять внешнему миру.
М. Кастельс выделяет три типа самосознания, каждый из которых способен выступать реальным движителем социального прогресса: «законообразующее самосознание» — этот тип характерен для индустриального строя и соответствует системе ценностей, порождающей гражданское общество и национальное государство; «самосознание сопротивления» — этот тип обусловливает переход к типу ценностей, формирующемуся вокруг признания значения локальных общностей; «самопроектируемое сознание» как основа формирования личности 37 .
В контексте феномена типов самосознания М. Кастельс пересматривает роль социальных движений, характеризующихся прежде всего выражением протecтa против существующих форм общественных структур, относя их в разряд значимых явлений современного мира, несмотря на то, что порой они несут значительный деструктивный заряд. Характерно, что распространение криминальной экономики исследуется М. Кастельсом в первую очередь с точки зрения культурной самобытности криминальных структур как специфического рода сообществ.
По А. Турену, перемены последних десятилетий сделали человека информационного общества способным выбирать как цель своей жизни, так и пути ее достижения 38 . Согласно автору одни и те же новые технологии создают сегодня мир, где ценности и экономика, многократно взаимодействуя между собой, производят нечто совершенно новое. Впервые культура формируется электронными средствами коммуникации, ориентированными на максимальные прибыли. Никогда прежде общество не допускало, чтобы коммерческий рынок практически полностью определял его ценности и ролевые модели. В связи с тем что число зрителей увеличивается и они проводят все больше времени у экранов, телевидение становится всепроникающей культурной силой, которой никогда не существовало раньше.
Нужно заметить, что ряд авторов («альтернативисты», «зеленые») видят выход из сложившейся кризисной ситуации в перестройке социально-политической структуры современного общества, его систем ценностей на основе принципа гармонии человека с окружающей средой.
В целом рассмотренные нами направления видения будущего имеют общий акцент: авторы признают угрозу для человеческой духовности в аспекте идентичности и, так или иначе, пытаются предвидеть пути разрешения этой угрозы. Изменение личности является отправным моментом появляющейся новой цивилизации. Воздействие на человека может осуществляться на уровне его эмоционально-интуитивного восприятия — на наиболее интимные и сокровенные сферы человеческого сознания, на системы мотиваций, предпочтений и ценностей, на представления о счастье и социальном будущем человечества. Всегда существует опасность манипуляции сознанием человека через формирование идеи заранее запланированного будущего, выгодного для небольшой части общества. Следовательно, для человека на первый план выходят смысложизненные и смыслопорождающие проблемы, которые требуют серьезного осмысления философией в контексте будущего.