А.Уотс справедливо отметил, что китайский Чань-буддизм унаследовал от даосизма свойства "пути освобождения", - учения, уводящего своих последователей из системы общественных соглашений, или как их называет в своей книге Уотс – конвенций[7]. Даосизм возник в Китае как противовес традиционной философии конфуцианства. Конфуцианство строго регламентировало жизнь китайского общества во всех его сферах, доводя почитание традиций до уровня религиозного поклонения. Поэт и насмешник Чжуан-цзы, последователь Лао-цзы говорил: "я буду прям внутри и податлив снаружи, я буду верен своим убеждениям, но уступать царской воле ". Первоначальное китайское Чань имело сходство с русским юродством. Босоногие учителя чань бродили по стране, пренебрегая комфортом и критикуя власть имущих.
Чань(и дзен) на Востоке можно сравнить с киниками античности, с альбигонской ересью в средневековой Европе, с анархизмом двадцатого века. Именно наличие сходных бунтарских традиций на Западе позволило дзен-буддизму завоевать то место в западном мире, которое он занимает сейчас. Однако, роль Дзен в жизни Востока ни в коей мере не ограничивается отрицанием традиционного уклада жизни.
Среди западных философов, чья философия близка к философии Дзен называют Сократа, Спинозу, Лейбница и, конечно, экзистенциалистов. Сократ близок Дзен своими поисками пути познания человеком самого себя. Спиноза – концепцией свободы как осознанной необходимости. Исходя из других онтологических представлений, Спиноза подошел очень близко к дзенским взглядам на жизнь и смерть. В “Этике” Спиноза пишет: “Человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни”. Лейбниц читал и изучал “Книгу Перемен” и его онтологические единицы – монады – весьма похожи на элементарные дхармы буддизма.
Экзистенциалисты, так же как и дзен-буддисты, интересуются прежде всего внутренним миром человека. Как и дзен-буддизм, экзистенциализм не признает абсолютной истины вне человека. Кьеркегор писал: "Истину нельзя знать – в истине можно быть или не быть”. М.Хайдеггер, усиленно изучавший труды Д.Судзуки о Дзен, утверждал, что нашел в Дзен все, что хотел выразить в своих сочинениях.
Однако, в отличие от дзен-буддизма, экзистенциализм противопоставляет личность и окружающий мир, проповедует уход от жизни, отрицание общественных норм. Дзен же, наоборот, обращен к человеку, смотрит проблему взаимоотношений человека и мира оптимистично. Человек в состоянии преобразовать мир в соответствии со своими желаниями, если у него достаточно понимания устройства этого мира. Дзен-буддизм довел до критической грани идею ответственности человека за свои поступки и свою судьбу. Мы сами ответственны за свои действия и их результаты. Каждый может сам для себя решить, какие правила и в какой мере он желает соблюдать.
Как уже было указано, Дзен оказал и продолжает оказывать большое влияние на современный психоанализ и психотерапию. Э.Фромм, Р.де Мартино, А.Уоттс, Д.Судзуки сравнивали психоанализ с дзен-буддизмом, в котором они выделяли четко выраженный психотерапевтический аспект. Образованные люди нашего времени предпочитают верить в силу гипноза, внушения и самовнушения, и потому охотно принимают Дзен как метод совершенствования личности и практический путь обретения психологического равновесия. Наибольшую популярность на Западе получили дзенские методы психотренинга, позволяющие познать себя и научиться управлять своими эмоциями.
Глубоко изучал и использовал опыт Дзен в своих трудах такой классик психоанализа как Карл Густав Юнг (1875-1961). Подобно дзенским мыслителям, Юнг выделяет в сознании архетипы (например, тень, вода, мужское и женское начала), пребывающие в "бессознательном" психики человека. Термин "бессознательное" практически тождественнен дзенскому "у-синь", "не-уму", и именно в "бессознательным" Юнг ищет истинное "Я" человека, источник личностных качеств и творческих способностей.
Как уже было показано, в культуре Востока дзен-буддизм играл роль философского основания искусства. Именно через искусство дзенского толка Запад впервые узнал и оценил дзен-буддизм. Трудно переоценить влияние дзенской философии через японское искусство на искусство символистов и постимпрессионистов. В науке принята дата - 1856 год. Это начало знакомства французских художников с искусством дзенского толка. В этом году альбом цветных гравюр на дереве Хокусая появился в Париже. Но поначалу увлеченность японской графикой сказывалась чисто внешне.
Лишь в творчестве Винсента Ван Гога и Анри Матисса можно найти непосредственную связь с искусством чань(дзен). "Живая" линия рисунка Ван Гога сделала бы честь любому японскому рисовальщику тушью. Сам Ван Гог в Арльский период своего творчества копировал японские гравюры и рисовал портреты и автопортреты в японском стиле. Ван Гог говорил, что стал смотреть на мир "японскими глазами", что "хотел понять, как чувствует и рисует японец". В его картинах присутствует чаньское очеловечивание природы, глубокое взаимопроникновение всех элементов окружающего мира.
Эстетический постулат Матисса "точность не есть правда" соответствует дзенскому постулату о неописуемости реальности. Поэтому Матисс следует скорее внешним сторонам японской эстетики, таким как орнаментальность и условность рисунка, лаконичность цвета, использование выразительности белого фона. "Белая страница привлекает внимание читателя не меньше, чем текст" – писал Матисс.
"Произведения Ван Гога и Матисса, как и искусство великих чаньских мастеров, отличает естественность - свойство, относительно редкое в искусстве первой половины нашего века и присущее только нескольким прекрасным художникам. Эта естественность обусловлена предельной правдивостью этих художников - они не знали конформизма, раздвоенности мировоззрения и искусства, слова и дела. Ван Гог писал о себе, что "в искусстве он стоит точно там, где и в самой жизни". [11]
В западной литературе влияние Дзен приводило в большинстве случаев к мистицизму или психологизму. Наиболее яркий пример первого – творчество Германа Гессе, долгое время жившего в Индии, и хорошо знавшего большинство восточных учений, в том числе и Дзен. Роман "Игра в бисер" непосредственно следует многим правилам "И-Цзин", а его персонажи пользуются дзенскими методами обучения через переживание. Также приведу цитату из популярного фантастического романа “Звездные войны”, практически дословно повторяющую приведенные выше наставления Такуана: "Постарайся ни на чем конкретном визуально либо мысленно не сосредотачиваться. Твой мозг должен скользить и скользить, только тогда ты сможешь использовать Силу. Тебе нужно войти в состояние, при котором ты будешь действовать в соответствии с тем, что ты ощущаешь, а не в том, что ты обдумал заранее. Ты должен прекратить мыслить, расслабиться, перестать думать, соскользнуть… свободно, свободно…" – так говорит учитель фехтования своему ученику, заставляя его отражать удары с завязанными глазами.
Дж.Сэлинджер и Ричард Бах отмечают в Дзен другую его сторону – непредвзятость и искренность восприятия, которой наделяют своих любимых персонажей. Оба писателя считали себя последователями Дзен по крайней мере на некоторых этапах своей жизни. Сэлинджер воспевает как высшую ценность детскость и непосредсвенность, презрение к "правилам", пронизывающим всю жизнь "взрослых". Бах сосредотачивается на иллюзорности всех знаний о мире и предлагает человеку творить свою собственную реальность из глубины своего сознания.
Эгоизм такого подхода также глубоко импонирует западной традиции. Забывая о том, что для дзен-буддизма реальность – это не только следствие, но и единое целое с субъектом, большинство западных последователей Дзен видят в нем, вслед за экзистенциалистами, средство противопоставить себя миру.
Как говорит А.Уотс, "Дзен не пытается бороться против самих конвенций, наоборот, он принимает их как нечто само собой разумеющееся" Быть свободным от конвенций — не значит отвергать их; это значит — не быть обманутым ими и вместо того, чтобы быть инструментом в их руках, уметь пользоваться ими как инструментом. Дзен – это учение для сильных, способ стать выше привычных понятий, а также и выше законов общества и этических норм.
Еще в Дао дэ Цзин говорилось: "С овершенномудрый ставит себя позади других, благодаря чему он оказывается впереди. Он пренебрегает своей жизнью, и тем самым его жизнь сохраняется. Не происходит ли это оттого, что он пренебрегает личными [интересами]? Напротив, [он действует] согласно своим личным [интересам]. "
Познавший единство мира может преобразовывать его согласно своим желаниям. И в этом конструктивная сторона Дзен. Хочешь быть царем – стань царем. Главное – будь естественным. Ведь сансара есть нирвана, и если "отпустить" свои стремления и действовать спонтанно, то стремления перестанут быть стремлениями.
Существует история об одном монахе, который заплакал, услыхав о смерти своего близкого родственника. Когда его товарищ по Дзен заметил, что монаху не к лицу выказывать столь сильную личную привязанность, он возразил: “Не говори глупостей! Я плачу потому, что мне хочется плакать ”[12]
В этом прагматизм дзен-буддизма, принимающий жизнь такой, как она есть. Именно это качество позволяет популяризатору дзен-буддизма, Д.Судзуки объяснять его христианам – с христианской точки зрения, психологам – с психологической, востоковедам – с исторической. Если вы уверены, что для вас именно такой способ познания является естественным, говорит им Судзуки, то познавайте мир таким способом, и вы будете по-своему практиковать Дзен.