В большинстве случаев в странах, подвергшихся кризису, до его начала действовала система фиксированного валютного курса по отношению к одной из резервных валют. Это связано с тем, что фиксация курса стимулировала приток капитала в страну и приводила к росту зависимости банковской системы от притока капитала. Резкая остановка притока капитала и действия центральных банков по поддержке валютного курса, прежде всего увеличение процентных ставок, являлись одной из причин возникновения банковских кризисов. Практически все страны были вынуждены пойти на девальвацию национальной валюты или перейти на плавающий валютный курс, в результате чего процентные ставки снижались, что способствовало стабилизации банковского сектора. Однако во всех случаях было необходимо предпринимать дополнительные меры по санации банков.
В ходе кризиса реальный объем кредитования (в процентах от ВВП) обычно снижался в среднем на 32% в течение 3 - 4 лет. Исключение составила лишь Южная Корея, где с кризисом быстро справились, и Чили, где на первых порах кредитование формально продолжало расти за счет пролонгации действующих кредитов. В конечном счете это обернулось большими затратами на спасение банков, поскольку кредитование через некоторое время все же начало снижаться.
Причиной снижения кредитования являются как проблемы с ликвидностью, так и рост плохих долгов на балансах банков. Этот рост связан с ухудшением ситуации у заемщиков в связи с девальвацией национальной валюты, особенно при валютной задолженности, банкротством крупных компаний и банков, общим падением спроса и т.д. Пиковый объем плохих долгов в процентах от всех кредитов в среднем составлял 27%.
Почти во всех случаях кризис сопровождается масштабным и достаточно долгим падением ВВП. Среди рассмотренных нами случаев падение ВВП в среднем составляло 6,3% и продолжалось 1 - 2 года (исключение составляет Норвегия, которой удалось избежать падения). Значительное падение наиболее вероятно в тех случаях, когда предкризисные темпы роста ВВП были обеспечены кредитным бумом.
Что касается мер, предпринимаемых для санации банков, то, как показывает опыт, успех зависит не столько от выбранной политики и объема направленных на ее реализацию средств, сколько от качества исполнения - прозрачности и четкости принятия решений, скорости осуществления реформ. Важную роль играет своевременная и реалистичная оценка положения банков и ожидаемых потерь. Программы, в основе которых лежит недооцененное представление о потерях, способны лишь ненадолго завуалировать кризис, и их принятие равносильно промедлению. Кроме того, такие программы усиливают неоправданную нагрузку на бюджет: во-первых, помощь может предоставляться тем банкам, которые уже невозможно спасти, во-вторых, в ожидании последующих программ спасения банки могут продолжать вести рисковую политику и наращивать свои плохие активы, что в конечном итоге выльется в дополнительные затраты для государства.
В странах, где выход из кризиса был более длительным, фискальные затраты на его преодоление были большие и зависели от масштабов самого кризиса. Самый удачный опыт выхода из кризиса, не сопровождавшийся падением ВВП, - в Норвегии, где суммарные фискальные затраты на преодоление последствий кризиса оказались минимальными по сравнению с другими странами.
Как показывает анализ кризисных ситуаций, рост объема плохих долгов - одна из ключевых проблем, возникающих в период банковского кризиса, требующая от государства наибольших усилий для ее преодоления. Во многих странах банки так или иначе пытались скрывать истинный объем плохих кредитов. В странах, где существовало доверие между крупными компаниями и государством (например, в Чили), подобная политика была обусловлена ожиданиями банками того, что государство поможет компаниям выполнить свои обязательства. В Чили с этой проблемой в конце концов успешно справились, но она существенно удорожила программу санации банковской системы.
От успеха проводимой финансовой политики зависит состояние экономики после выхода из кризиса. Средний рост ВВП в некоторых странах после кризиса составлял 4,4% в год. Минимальный рост после восстановления был в Японии. Сегодня принято считать, что это связано с промедлением японского правительства в принятии действенных мер по санации банков.
Роль государства в разрешении банковского кризиса
Изученный нами опыт разных стран показывает, что при решении задач по выходу из кризиса прежде всего нужно провести быструю оценку будущих потерь с использованием различных сценариев развития событий и создать стимулы для банков в короткие сроки очистить балансы от плохих активов и рекапитализироваться с использованием государственных и частных средств. Дополнительно может потребоваться расширение государственных гарантий для предотвращения паники и введение программ по реструктуризации долгов заемщиков.
Программы санации банков весьма дорогостоящие. Затраты оказываются больше в тех случаях, когда на первых этапах возникновения проблем в банковском секторе государство содействует банкам в том, чтобы отсрочить разрешение проблем и часть их перенести на будущее. Ослабление норм регулирования и пролонгация плохих кредитов в таких случаях ведут к коллапсу банковской системы и накоплению будущих потерь. Гораздо более эффективной является политика быстрого признания плохих долгов и стимулирование банков к тому, чтобы они стремились от них избавиться.
Существуют три модели поведения государства во время кризиса, взятые из опыта разных стран.
Первая модель - быстрая и реалистичная оценка потерь. Это действия правительств Скандинавских стран в начале 90-х гг., в том числе кризис 1991 г. в Финляндии.
Стратегия по выходу из кризиса в этих странах включала в себя национализацию крупнейших банков, которая оказалась крайне эффективной с точки зрения быстроты выхода из кризиса и размера затрат. Кроме национализации, в Швеции и Финляндии были созданы компании по работе с плохими долгами и введены гарантии по банковским обязательствам. Хотя стратегии всех стран оказались успешными, в качестве положительного примера можно отметить программы, реализованные в Швеции, при этом внимание акцентируется на успехе национализации и создании "плохого" банка. Однако, ссылаясь на этот опыт, важно помнить и учитывать две особенности экономической ситуации Швеции в годы кризиса:
1) два национализированных банка составляли 90% банковских активов, и 98% помощи государства пошло именно на их спасение;
2) работу "плохого" банка значительно упрощал факт владения государством на тот момент всеми проблемными активами, и благодаря этому не возникал вопрос оценки их стоимости. Кроме того, возможно, эта мера не была решающей для успешного выхода из кризиса.
Одновременно, как показывает пример Норвегии, при сравнительно небольшом объеме плохих активов преодолеть кризис можно и без создания специальных структур для работы с ними (при этом плохие активы в Норвегии составляли больший процент от всех займов, чем в Швеции - 16% и 13% соответственно). Скорее всего, именно благодаря решению отказаться от создания "плохого" банка суммарные издержки на выход из кризиса в Норвегии оказались меньше.
В одном эффективность стратегии Швеции и других Скандинавских стран не подлежит сомнению и остается актуальной во всех ситуациях - это следование стратегии быстрой и реалистичной оценки потерь, то есть первой модели поведения государства. Благодаря таким действиям проблемы удалось выявить на самой ранней стадии и доверие к банковской системе страны было быстро восстановлено.
В целом успех политики Скандинавских стран по выходу из кризиса связан с оперативным принятием решений.
Вторая модель - это опыт Чили и Кореи, где проблема плохих долгов во время кризиса стояла куда более остро, чем в Скандинавских странах в 90-х гг. Поэтому для второй модели особенно важно создание действенной программы по выходу из кризиса. Из проанализированных эпизодов Чили и Корею мы выделили в отдельную группу.
Чили удалось избежать национализации, сохранить платежеспособность банков и создать у них стимулы для выявления и работы с плохими долгами с помощью программы временного выкупа долгов по номинальной стоимости. Часть долга (до 150% банковского капитала) выкупалась за наличные средства, которые банки могли использовать для платежей по обязательствам центрального банка, на оставшуюся сумму они должны были приобретать у центрального банка неторгуемые долговые расписки, по которым выплачивался 7%-ный купон. Оставшуюся часть долга (до 350% банковского капитала) центральный банк покупал за беспроцентную долговую расписку. Обязательства выкупа долга включали 5%-ный платеж на сумму, полученную в виде наличности, и беспроцентный платеж на сумму, оплаченную центральным банком долговой распиской. Таким образом, очередной обмен платежами по долговой расписке и обязательству выкупа долга, купленному центральным банком за наличность, выглядит следующим образом:
- погашение центральным банком 5% принципала (номинальная стоимость плохого актива);
- процентный платеж центрального банка по выкупленной за наличность долговой расписке в размере 7%;
- выкуп банком 5% доли плохого актива;
- процентный платеж по выкупленному за наличность плохому активу в размере 5%.
В качестве положительных сторон в этой программе можно отметить отсутствие необходимости в оценке стоимости актива - она не играет роли с точки зрения центрального банка, поэтому актив выкупается по номинальной стоимости (лучший для банка вариант). Долговая расписка на балансе требует меньшего обеспечения, чем плохой актив, то есть помогает банку сохранять платежеспособность. Постепенный выкуп актива дает банку время и возможность собрать необходимые средства под его обеспечение. Обязательство выкупать актив создает стимулы для эффективного управления им.