Минувший XX в., конец которого отмечен рассветом процесса глобализации, примечателен еще и тем, что именно он считается «золотым веком» для национальных правительств, ознаменовавшим вершину экспансионистской активности общественного сектора. Действительно, исторические особенности развития системы мирохозяйственных связей на протяжении большей части XX в. привели к тому, что в эпоху «кризисов, войн и катастроф» лишь национальные правительства являлись единственными хозяйствующими субъектами, способными взять на себя ответственность за экономическое развитие страны, быть гарантами социальной стабильности в обществе. Поэтому роль и значимость государственного сектора в экономике неизменно возрастала на протяжении всего XX в. Так, если в 1913 г. средний уровень правительственных расходов в большинстве стран, ныне входящих в ОЭСР, был немного ниже 13% ВВП, то к 1937 г. данная пропорция достигла 23%. В 1960 г. она уже соответствовала 28%, а в период между 1960 и 1980 гг. возросла до 43%. В 1996 г. доля государственных расходов в ВВП в странах ОЭСР равнялась в среднем 46%.
Согласно классической теории финансовой науки, основой общественных финансов являются расходы правительств различных уровней власти. Составив смету своих расходов, правительство затем изыскивает возможности по их финансированию. И если еще до начала Первой мировой войны государственные расходы в силу их относительно небольшой пропорции в ВВП возможно было финансировать за счет механизмов косвенного налогообложения (таможенные сборы, налоги на предметы потребления) или государственного долга, то к тому моменту. когда государственные расходы достигли практически половины ВВП ведущих стран мира, основным источником их финансирования стали прямые (главным образом подоходные) налоги. Подоходные налоги стали детищем военного времени, и они оказались достаточно удобным средством финансирования государственной деятельности, их роль в системе государственных финансов возрастала.
Вместе с тем вторая половина XX в. наглядно показала не только преимущества, но и ограниченность государственной политики содействия экономическому развитию. и если в прошлом едва ли можно было сомневаться в позитивном влиянии государства на динамику экономического роста, то уже к началу 1980-х гг. дирижизм и этатизм начали превращаться в серьезный противовес развитию национальной экономики. В налоговой сфере это проявилось прежде всего в том, что чрезмерно возросшие в ведущих странах налоги, необходимые для финансирования значительно расширившихся функций правительства, стали негативно влиять на предпринимательские способности общества и тем самым сдерживали экономический рост, вели к разбуханию теневого сектора национальной экономики.
Не случайно именной в 1980-е гг. в ведущих странах мира происходит довольно радикальное переосмысление прежней экспансионистской роли правительства в национальной экономике и методов государственного регулирования. Начинается трансформация правительства в максимальной эффективный с точки зрения регулирования макроэкономических пропорций механизм, при этом по возможности минимально затратный для налогоплательщиков. Неоконсервативная революция, серьезно изменившая активную хозяйствующую роль государства в экономике в пользу нейтрального и эффективного регулятора народохозяйственного развития, охватила в 1980-1990-е гг. многие страны и регионы мира. Основные принципы неолиберального развития продолжают действовать и в начале XXI в.
Наряду с начавшейся неоконсервативной революцией новые условия мирохозяйственного развития (переход к так называемому глобальному капитализму после распада мировой социалистической системы) поставили перед национальными правительствами новые задачи. Так, современный этап развития цивилизации, начавшийся на рубеже XX-XXI вв., по мнению Б. Меррифильда, является «седьмой великой эпохой человечества», эпохой, которая принесла серьезные перемены в прежние представления о роли государства в экономике. Главная характеристика данного этапа развития – глобализация хозяйственной деятельности, образование всемирного сообщества, так называемой глобальной деревни (globalvillage). Одним из трех главных феноменов «глобальной деревни» является, по Б. Меррифильду, ускоряющаяся эрозия как финансового, так и экономического суверенитета национального государства, которому способствует создание мира без видимых границ.
Серьезные сомнения по поводу адаптации института государства, отличающегося своим национальным суверенитетом, к новым реалиям развития мировой экономики, находящейся в процессе глобализации, содержаться в «Отчете и мировом развитии» за 1997 г., подготовленном Мировым банком. Отчет делает упор на необходимости «переосмысления роли государства во всем мире» и «приведение роли государства в соответствие с его потенциалом», т.е. создание экономически эффективного правительства, соизмеряющего свои расходы с налоговым потенциалом национальных хозяйствующих субъектов. Основная проблема такой эффективности вместе с тем связана не просто с конкурентоспособностью национальной экономики, но и с международной конкурентоспособностью правительства данной страны. Дело в том, что еще сравнительно недавно принцип национального суверенитета позволял правительству проводить такую внутреннюю политику, которая зависела исключительно от собственных интересов и потребностей данной экономики. Современная эпоха развития системы мирохозяйственных связей поставила данный тезис под сомнение.
Известный теоретик и практик международного налогообложения В. Танзи отмечает следующие фундаментальные характеристики структуры современного мира, содержащие в себе несомненные противоречия:
1) мировая система политически организована как совокупность национальных государств с суверенными правительствами;
2) растущая экономическая интеграция ведет к разрушению барьеров между национальными экономиками, подрывает автономию национальных правительств.
Таким образом, национальный политический суверенитет в эпоху глобализации мирового хозяйства вступает в конфликт с расширяющимися межгосударственным взаимодействием в самых различных областях, для которого национальные границы утрачивают свое прежнее протекционистское значение.
Действительно, технологические, социальные и культурные изменения, развитие транспорта и системы коммуникаций в современной «глобальной деревне» ведут к значительной экономии такого важного ресурса, как время, способствуют снижению издержек движения товаров и услуг, капиталов, людей и потоков информации между странами. Вместе с тем национальные правительства в определенной степени сдерживают развитие процесса глобализации, облагая налогами движение товаров и услуг между странами, контролируя и ограничивая перемещение капиталов и трудовых ресурсов. Подобная политика приводит к сохранению пограничных налоговых барьеров в каждом и государств, входящих в «глобальную деревню».
Еще совсем недавно данные обстоятельства были сдерживающим элементом на пути развития глобализации. Это влекло за собой дополнительные налоговые издержки компаний и физических лиц по пересечению ими самими ли их продукцией национальных границ, ограничивало объемы внешнеторговых операций. Однако с приходом современных информационных и коммуникационных технологий фискальные границы становятся все более и более прозрачными, что не может остаться без внимания национальных налоговых администраций.
Очевидно, что государства как субъект национальной экономики, в условиях глобализации проигрывает в гибкости и мобильности частному секторы – активному субъекту глобальной экономической системы. И если сфера межгосударственного взаимодействия всегда была важнейшей составляющей мирового хозяйства. Хозяйственная деятельность бизнеса чаще выходит за рамки национальных границ, что заставляет национальные правительства учитывать в своей внутренней политике внешнеэкономические результаты деятельности отечественных и зарубежных компаний.
Процесс глобализации, охвативший систему мирохозяйственных связей, принципиально изменил соотношение между внешними и внутренними факторами развития национальных хозяйств в пользу постоянно растущей значимости первых. В современной «глобальной деревне» ни одна страна не в состоянии рационально формировать и осуществлять свою макроэкономическую политику, не учитывая приоритеты и нормы поведения других участников мирохозяйственной деятельности. Все это в равной степени относится и к сфере налогообложения.
Во времена, когда мир еще не был «глобальной деревней», государство имело весьма широкие возможности для ограничения мобильности своих граждан, а также зарегистрированных (инкорпорированных) на своей территории компаний. Теперь же основные факторы производства (труд и капитал), а также товары и услуги перемещаются между странами со скоростью современного реактивного лайнера или быстродействующего процессора компьютера. Быстрота распространения информации, ее доступность позволяют каждому хозяйствующему субъекту быть в курсе мировых новостей и выбирать юрисдикцией своего местопребывания государство с наиболее благоприятным инвестиционным климатом или лучшими условиями проживания для физических лиц. Налоговые факторы при выборе страны местопребывания занимают одно из ведущих мест.
Особенность развития процесса глобализации с налоговой точки зрения заключается в том, сто национальному по своей сути государству становится все труднее контролировать внешнеэкономическую деятельность (доходы от операций за рубежом) и глобальные передвижения своих подданных. Налогоплательщики стали «глобальными» и «исчезающими», в то время как деятельность налоговых органов локализована национальными границами. Действительно, возникновение «глобальной юрисдикции» Интернет и совершенствование системы телекоммуникаций позволили налогоплательщикам задействовать не известные ранее механизмы налогового планирования (к примеру, локализовать компанию по месту нахождения ее Веб-сервера), а также использовать новые (виртуальные) возможности по уклонению от налогообложения. Экспансия низконалоговых юрисдикций, начавшаяся еще в 1960-1970-е гг., также внесла немалый вклад в данный процесс, сокращая налоговые доходы ведущих стран мира.