Однако проблему экономического ростa правительство до сих пор пытается решить, делая акцент только на монетарных методах путем использований модели "инвестиционной функций", в соответствий с которой инвестиции напрямую зависят от реальной ставки процента. Основной теоретический посыл этой модели заключается том, что увеличение объема государственных закупок ведет к равному уменьшению объема инвестиций в результате роста процентной ставки.
В современных реалиях российской экономики этот посыл можно охарактеризовать как "финансовый утопизм", что и доказала практика последних лет. Трансформаций кредитных ресурсов в инвестиционный капитал — задача достаточно сложная, которую* нельзя решать одним дашь снижением процентной ставки. Больше того, привлекательность кредитного рывка для капитала зависит не только от инфляционной составляющей, но и от размеров внутреннего совокупного спроса и связанных с ним условий накопления капитала; в том числе от доверия бизнеса государству, и ещё от многих факторов находящихся между субъективным и объективным восприятием рынка.
Увеличение предложения кредитных ресурсов само по себе не создает условий для экономического роста. Однако правительство до сих пор целью своей финансовой политики считает обеспечение макроэкономической стабилизации на основе уменьшений государственных расходов и достижения профицита федерального бюджета. Проводя такую политику; оно добилось определенных успехов снижении расходов федерального бюджета и в создании достаточно крупного его профицита. При этом монетаристы обращают внимание лишь то, что сокращение бюджетных расходов снижает инфляцию. Это якобы само по себе создает условий для повышения темпов экономического роста.
Борясь с инфляцией путем сокращения непроцентных бюджетных расходов правительство старается убедить общество в том, что их (прежде всего расходов на бюджетную сферу) не несет в себе никакого мультипликативного эффекта, не стимулирует экономический рост. В качестве аргумента приводится то, что увеличение занятости в бюджетном секторе происходит на фоне ее сокращения в промышленности: повышение непроцентных расходов стимулирует приток трудовых ресурсов в бюджетный сектор, что и ограничивает экономический рост.
Однако не учитывается, что несопоставимо больший ущерб при этом; наносится производству даже в отраслях, не имеющих прямого бюджетного финансирования. Из-за низких пенсий «Заработков в бюджетной сфере, снижен масштаб жилищного и дорожного строительства страдают не только конкретные люди, но и экономика страны в целом, поскольку результатом такой политики является сокращение внутреннего платежного спроса, а ценовые перекосы расширяют нерыночный анклав в экономике. Важно понимать следующее: разумные объемы и структура государственных расходов - это один из достаточно мощных рычагов преодоления экономического кризиса и усиления активизации экономического роста.
Следует отметить,, что резервы роста производительности труда в рыночном секторе далеко не исчерпаны, а инвестиции в живой труд в бюджетном ректоре, это не только выполнение социальных функций государства, но и ориентиры для оценки стоимости трудовых ресурсов для рыночного сектора. Последнее обстоятельство особенно важно в условиях, когда структура ценовых затрат в рыночном секторе крайне нерациональна.
Парадокс нашей рыночной экономики, заключается в том, что калькуляции цены взятая из старой экономической системы, считается жестко объективной для потребителя. Кроме того, сегодня в цены встроены завышенные инфляционные ожидания, спровоцированные малоуспешной борьбой правительства с инфляцией.
Категорическое устранение государства из формирования нормальной рыночной структуры ценовых затрат производителей на основе системы экономических регуляторов иначе как «монетаристской засоренностью» не назовешь. Рыночная цена содержит элементы, которыми можно маневрировать: структурное соотношение прибыли, амортизации, накладных расходов, к которым подключаются нерациональные издержки, прочие затрать и т.д. Однако этими абсолютно рыночными инструментами наше правительство не владеет.
С целью прекращения роста внутренних цен и обеспечения условий для их существенного снижения по сравнению с мировыми (это и есть не что иное как, борьба с инфляцией) возможно и необходимо:
― предельно отрегулировать состав затрат, относимых на себестоимость, под жестким контролем налоговых органов (это элемент так называемого налогового администрирования);
— провести ревизию цен монополистов включая цены на электро и теплоэнергию;
― обеспечить налоговые преференции режиму накопления и установить санкции за утрату прибыли.
Для реализации перечисленных мер необходимо изменить налоговое законодательство и ужесточить налоговое администрирование. Однако в проведении экономической политики правительства продолжает ориентироваться на пассивную стабилизацию сложившейся ситуации, используя ограниченней набор довольно примитивных монетарных методов. При этом даже Банк России продолжает ориентироваться на сохранение ограничительной политики, проводимой правительством. Хотя в его задачи входит как раз использование монетарных методов для решения сугубо монетарных задач (таких, как, например, стерилизация избыточной ликвидности). С позиций самого Банка (но не с государственных позиций!) это — достаточно разумный вариант поведения:5 к чему лишние хлопоты, если правительство настолько озабочено проблемой инфляции, что практически больше ничем не занимается.
Как один из эффективных механизмов регулирована рыночной экономики монетаризм не следует отвергать, однако он далеко не един- ственный метод экономического |регулирования и, конечно, не может быть самоцелью. Ставка только на монетарные методы уже доказала свою несостоятельность. В российской рыночной экономике нет условий, в которых эффективно могут работать монетарные методы. Не сложились у нас пока институты гражданского общества «рыночные институты, невелики размеры финансового рынка, слабым остается и банковский сектор, а масштабная долларизация экономики серьезно осложняет работу кредитно-денежных механизмов. Но даже и в устоявшихся рыночных экономиках, например, в США, где эти условия складывались веками, далеко не все проблемы решаются исключительно с помощью монетарных методов.
Безусловно значение антиинфляционного регулирования сохранится и впредь. Однако эффективность чисто монетарного регулирование снижается по мере достижения показателями инфляции определенных значений. Использование же немонетарных факторов должно оставаться весьма весомым, поскольку эти факторы (несбалансированность экономики, высокая степень монополизма, патернализм, огосударствление социальной сферы и т.д.) носит более долговременный характер.
Заявив о достижении макроэкономической стабилизации правительство по существу, загнало себя в «ловушку» ложных целей и методов их достижения. Парадокс ситуации в том, что оно воспринимает высокие цены на нефть как национальную трагедию. Озабоченность правительства можно понять: у него появились не просто лишние деньги, а огромные незадействованные финансовые ресурсы.
Стабилизационный фонд непрерывно растет: на начало 2005 г. он составлял 739,4 млрд. руб., в конце достигнет 884,5 млрд., в IV квартале 2006 г. (с учетом досрочного погашения внешнего долга) его объем планируется в размере 1739,9 млрд. руб. К концу 2007 г. — 1981,2 млрд., а к концу 2008г. он может составить 2327,7 млрд. руб.;
Профицит федерального бюджета тоже не уменьшается: если по закону в 2005 г. он может составить 387,8 млрд. руб., то в 2006 г. — примерно 500,3 млрд. руб. Правда, несмотря на все старания правительства, практически не сокращается внешний государственный долг. Ожидается, что с учетом досрочного погашения в 2005 г. он составит 2444,4 млрд. руб., а в 2006 г. — 2359,4 млрд. руб., (небольшая отдушина для правительства все-таки имеется: пока еще есть кому отдать «лишние» деньги, если, конечно, их согласятся взять досрочно).
Такая ситуация была вполне предсказуемой, ибо, поставив нашей экономике диагноз «голландская болезнь», правительство доступными его пониманию монетарными методами старалось «сбить температуру у больного», активно «откачивая» финансовые ресурсы из экономики. Но «больной» до сих пор все еще в агонии. В этом правительству достойно помогала денежно-кредитная политика ЦБР, основанная на поддержке экспортной составляющей экономики: эмиссию денежной массы он производит в объеме, равном стоимости вывоза нефти, что только провоцирует появление дополнительных проблем. Конечно, правительство пугает не сам факт лишних денег, а То, что даже небольшая утечка из этих огромных резервуаров может подстегнуть инфляцию, которая уходит из-под его контроля.
За годы, ориентации да самые примитивные методы монетарной политики (проблемы инфляции и укрепления рубля) правительство научилось хорошо вписываться в ситуацию, но не управлять процессом. Государство практически потеряло реальные рычаги управления экономическим ростом страны.
Задача обеспечения финансовой стабильности не может быть трансформирована в задачу самодостаточности фискальной политики федерального бюджета. Монетарная политика — не самоцель, а снижение инфляции нельзя достигать любой ценой.
На протяжении пяти последних лет прогнозы по инфляции, не когда не совпадали с фактическими ее уровнями, поскольку были ориентированы только на методы денежного регулирования. Правительство не предусматривает активных мер по поддержанию низкого уровня инфляции в промышленности и но созданию условий для экономического роста (прежде всего по повышению конкурентоспособности отечественной продукции за счет снижения затрат на производство). В первую очередь это относится к его политике регулирования цен сфере деятельности естественных монополий, которая является одним из важных условий достижения указанной цель. Конкретных мер в этом направлении практически не принимается, поэтому несмотря на прогнозы, инфляция упорно держится на уровне 10- 11 % в год.