поддержки и спасения предприятий и банков. При Бунге не произошло каких-либо
серьезных изменений в структуре и характере деятельности крупнейшего кредитного
учреждения страны - Государственного банка. Кроме коммерческого (вексельного)
кредитования торговых и промышленных предприятий Госбанк осуществлял
государственное коммерческое финансирование "привилегированных" отраслей и
отдельных групп предпринимателей и землевладельцев. Большой размах еще с середины
70-х годов приобрела выдача неуставных ссуд по докладам министра финансов и
высочайшим разрешениям. Попытки Бунге отказаться от этой формы кредитования не
увенчались успехом.
В первой половине 80-х годов сложилась система государственного ипотечного кредита.
Основанный в 1882 г. Крестьянский банк предназначался для помощи крестьянам в
приобретении земли. В отличие от других кредитных учреждений он взыскивал платежи
по ссудам не вперед, а по истечении полугодичного срока и позволял большое скопление
недоимок. Министр финансов связывал с банком большие надежды в деле
индивидуализации крестьянского землевладения. Однако в 1883-1886 гг. масштаб
операций этого учреждения был невелик, а после отставки Бунге даже сократился. Только
в руках правительства П.А.Столыпина банк стал эффективным орудием разрушения
общины и насаждения частной крестьянской земельной собственности. В 1885 г.,
несмотря на возражения Бунге, был учрежден Дворянский банк для льготного
кредитования помещиков, чтобы помочь им в перестройке своих хозяйств и оградить их
землевладение от прогрессирующего сокращения. Но, вопреки замыслам его основателей,
банк объективно способствовал переходу поместных земель к представителям других
сословий от тех дворян, которые после отмены крепостного права не смогли
приспособиться к новым экономическим условиям. Государственный ипотечный кредит
занял исключительно важное место в кредитной системе России. Это объяснялось
неразвитостью других форм сельскохозяйственного кредита, отсутствием капиталов,
необходимых для адаптации к новым экономическим условиям, огромными массивами
помещичьих земель, активной позицией государства, которое пыталось с помощью
ипотечных учреждений регулировать поземельные отношения.
В первой половине 80-х годов в связи с серией банковских крахов последовал ряд законов
об умеренной регламентации деятельности частных кредитных учреждений (акционерных
коммерческих и акционерных земельных банков, городских общественных банков,
обществ взаимного кредита) и ужесточении порядка их ликвидации в случае
несостоятельности или крупных убытков. Бунге всячески поддерживал развитие
сберегательного дела. По его инициативе был повышен процент по вкладам (1881 г.),
Министерству финансов предоставлено право учреждать кассы при губернских и уездных
казначействах, а отделения касс - во всех городах, пригородах, крупных торгово-промышленных и земледельческих поселениях (1884 г.); утвержден устав сельских ссудо-сберегательных касс (1883 г.). Новое законодательство стало юридической основой для
широкого надзора Министерства финансов за операциями банков, искусственно снижало
конкуренцию между ними и создавало для них полумонопольное положение с целью
предотвращения крахов и возможных экономических потрясений. Это было особенностью
народного хозяйства России, так как в развитых странах Запада вплоть до мирового
экономического кризиса 1929-1933 гг. господствовала система свободного учредительства
коммерческих банков. Следствием государственной регламентации стала
малочисленность акционерных кредитных учреждений и централизация капиталов в
немногих крупных банках.
Русский рубль: к золотому монометаллизму
В 1881-1885 гг. финансовое ведомство проводило курс на изъятие из обращения
выпущенных во время войны неразменных кредитных билетов и возвращение рублю
прежней номинальной стоимости. Однако эта политика не дала положительных
результатов. Министерству удалось извлечь и уничтожить лишь часть "излишней" массы
бумажных денег. Но ввиду крайне ограниченного характера кредитных сделок в стране
изъятие даже этой суммы без замены ее звонкой монетой привело к недостатку в
обращении денежных знаков и стеснению денежного рынка. В 1885 г. дефляция была
прекращена. Бунге счел своей главной задачей борьбу с колебаниями рубля и его
фиксацию на установившемся уровне, признав тем самым необходимость девальвации
денежной единицы. Кроме того, он осознал обреченность всех попыток стабилизировать
рубль на традиционной серебряной основе. На мировом рынке ясно обозначилась
тенденция перехода функции денег к более дорогому денежному товару - золоту. Бунге
убедился, что золотой монометаллизм является наиболее приемлемой для страны
системой денежного обращения. Со второй половины 70-х годов платежи серебром
окончательно утратили надежность. Все финансовые расчеты и заключение займов
отныне производились только на золото. Однако быстрый переход к золотой валюте был
невозможен, поскольку для наполнения каналов металлического обращения требовалось
значительное увеличение золотого запаса. Поэтому еще в 1884 г. по указанию Бунге была
прекращена продажа за границу золота, поступавшего за счет внешних займов и
таможенных сборов, и началось его сосредоточение на текущем счету Казначейства в
Государственном банке. В 1885 г. был принят новый монетный устав, который приблизил
монету России к европейским стандартам, укрепил доверие к ее достоинству и упростил
расчеты в заграничных платежах. Вместе с тем серебряный рубль еще сохранялся как
основная монетная единица. Накануне отставки Бунге в Министерстве финансов в целом
сложилась концепция будущей денежной реформы, смысл которой заключался в
девальвации рубля и переходе к золотому монометаллизму.
Преобразование железнодорожного хозяйства
Годы министерской деятельности Бунге стали первым этапом огосударствления железных
дорог в России. Министр финансов возражал против требования консервативных кругов о
полной замене частного железнодорожного хозяйства государственным по примеру
Германии. Он считал более целесообразным сохранить частные дороги, подчинив их
более строгому правительственному контролю, и превращать эти линии в собственность
казны только в случае необходимости по государственным или чисто финансовым
соображениям. В 1881-1886 гг. были выкуплены четыре линии общей протяженностью
1324 версты. Выкуп осуществлялся путем перевода на Казначейство остатка
облигационного капитала дороги и аннулирования всех долгов железнодорожной
компании. Перешедшие в собственность государства дороги представляли собой
малодоходные и технически слабо оснащенные линии, не справлявшиеся с
элементарными требованиями перевозок. В 1885 г. был введен разработанный при
участии представителей финансового ведомства Общий устав российских железных
дорог, который установил единые юридические нормы эксплуатации железнодорожного
транспорта. Министерство приняло также участие в проведении серии контрольно-
финансовых мероприятий по установлению надзора за деятельностью частных
железнодорожных компаний. Крах концессионной системы заставил правительство
возобновить казенное строительство дорог. По предложению Бунге в 1882 г. Комитет
министров установил годовую норму строительства в 1000-1200 верст, их которых 30 %
должно было приходиться на стратегические линии. Сооружение частных дорог не
прекратилось, но продолжалось в значительно меньших масштабах, чем в
предшествующее десятилетие. Всего в 1881-1886 гг. была открыта для движения 4241
верста и общая протяженность железнодорожной сети возросла до 25505 верст.
Министерство финансов оказывало также поддержку заводам по производству рельсов и
подвижного состава, выпуск продукции которых в годы промышленного кризиса резко
сократился.
Заключение
Мероприятия Министерства финансов 1881-1886 гг. представляют собой связующее звено
между Великими реформами и преобразованиями конца XIX - начала XX столетия. Н.Х.Бунге, как один из творцов либерального законодательства 1860-х годов и министр-
либерал эпохи царствования Александра III, оказавший заметное влияние на более позднюю политику правительства, символизирует собой преемственность реформаторского процесса в России.
В истории либеральных преобразований второй половины XIX в. Бунге принадлежит особое место. Как политический мыслитель он ориентировался на западные ценности, заключавшиеся в гарантиях свободы личности, права частной собственности и частной инициативы. Но при этом Бунге старался учитывать российскую самобытность. Для понимания его взглядов следует принимать во внимание главную особенность российского либерализма - приверженность государственному началу и институту монархии, обусловленную своеобразием исторического пути страны. Бунге предполагал переход к народному представительству лишь в будущем по мере политического созревания российского общества. Подобная верность принципу самодержавия не может рассматриваться как признак "реакционности", поскольку либеральные бюрократы видели в монархии орудие для модернизации страны. С точки зрения Бунге, недостатки самодержавия как формы правления должны были компенсироваться соблюдением правопорядка, определенной степенью гласности и привлечением общественных элементов к сотрудничеству с администрацией в рамках нетрадиционных для абсолютной монархии учреждений - земских и городских выборных органов, комиссий экспертов и др. С учетом российских особенностей составлялась и экономическая программа Бунге. Она сочетала в себе, с одной стороны, нацеленность на развитие рыночной экономики, становление частного крестьянского землевладения, обеспечение правовой самостоятельности низших сословий, с другой - вмешательство государства (хотя и ограниченное до известных пределов) в экономику и отношения между классами, меры по социальной защите неимущих слоев населения. Эта программа была достаточно реалистична и соответствовала потребностям страны в корректировке либерального законодательства 60-х годов и в дальнейшем развертывании преобразований, так как к концу царствования Александра II, в обстановке финансового расстройства, экономического кризиса и политической нестабильности стало ясно, что освобождение крестьян и другие Великие реформы не дали ожидаемых результатов. Как государственный деятель Бунге обладал способностью остро ощущать потребности времени, соблюдать меру и необходимую осторожность, был сторонником продуманной, концептуальной и научно обоснованной политики. В отличие от консерваторов с их