Нынешняя Россия оказалась в стратегическом капкане, в которой ее загнала попытка перестроить страну на западно-капиталистический лад. Внедрение западных моделей власти и рыночной экономики разрушили бывшую социалистическую надстройку и существенно деформировали экономический базис. Но вместо ожидаемого прорыва в экономическом развитии страна откатилась по своему экономическому потенциалу в абсолютных выражениях до уровня Ю. Кореи и Турции, в относительных -- она попала в разряд еле развивающихся государств Третьего мира. Единственным признаком сверхдержавности остался ракетно--ядерный потенциал, стратегические возможности которого также вызывают большие сомнения.
Социально--экономическая напряженность внутри страны в любой момент может вызвать новую перетасовку сил с неизбежным появлением новых политических (или восстановленных старых) структур в надстройке и в базисе.
В таких условиях крайне трудно формулировать стратегию безопасности страны, которая не определилась окончательно в одном из главных фундаментальных интересов -- в идеологическом интересе. Идеология обычно является душой и стержнем любых доктрин или концепций национальных интересов и национальной безопасности. Именно идеология определяет выбор союзников, и в свою очередь позицию внешней среды к проводнику той или иной идеологии. И все же, несмотря на неопределенность данного фундаментального интереса--ценности, существуют другие фундаментальные интересы, хотя и "бездушные", но не менее важные. Среди них следует назвать следующие: 1) территориальная целостность, 2) политическая независимость или суверенитет, 3) потребность в экономическом развитии, 4) национально--культурная самобытность. Поскольку фундаментальные интересы отражают объективные потребности государства, делающие возможным само его существование, они не подлежат никаким компромиссам и защищаются всеми имеющимися средствами, вплоть до военных.
Существуют ли внешние угрозы названным фундаментальным интересам России со стороны Восточной Азии (ВА)? Пройдемся по всем из них.
Территориальная целостность. На территориальную целостность России официально посягает только одна страна Восточной Азии -- Япония, требующая Южно--Курильские острова. Следовательно, Япония ставит себя в положение стратегического противника России. В определенной степени сама Москва провоцирует подобную позицию Токио, соглашаясь на существование "территориальных" проблем, в частности в Токийской декларации 1993 г. Если Россия действительно намерена сохранить территориальную целостность, она прямо должна заявить, что никаких территориальных споров с Японией у нее не существует. Южные Курилы принадлежат России и принадлежать ей будут. Никакие ответные санкции не могут нанести России большего ущерба, нежели передача этих территорий Японии.
Хотя у меня нет достаточной информации, но исходя из логики стратегии Северной и Южной Кореи, могу предположить наличие намерений с их стороны сформировать корейский анклав на территории Приморья. Как мне представляется, и Пхеньян, и Сеул будут содействовать переселению российских корейцев на территорию Приморья из других районов бывшего СССР, всячески помогая им обустроиться. Несмотря на возможное соперничество между северными и южными корейцами за влияние на приморских корейцев, оно тотчас же прекратится после объединения двух Корей. Надо учитывать наличие почти миллионного населения корейцев на китайской территории (Корейский автономный округ). В настоящее время они не предоставляют особых хлопот для Пекина, однако, нельзя предугадать поведение китайских корейцев после объединения двух Корей. У Пхеньяна и Сеула, или другой столицы Объединенной Кореи появится большой соблазн воссоединить все эти территории в Великую Корейскую Республику. Хотя стратегические ориентиры этой республики, скорее всего, будут направлены против Японии, тем не менее, они могут затронуть территориальную целостность восточных территорий России. В данном случае я ничего не утверждаю, а предлагаю очень тщательно взвесить эффект миграции российских корейцев в Приморье с точки зрения стратегических интересов России.
Китай ранее открыто претендовал на части российской территории. Ныне подобные притязания, по крайней мере, на официальном уровне сняты. В то же время продолжается процесс уточнения и размежевания территорий на российско--китайской границе. Несмотря на то, что КНР так или иначе станет стратегическим партнером России (им обоим просто деваться некуда), нет необходимости идти на односторонние территориальные уступки Китаю. Размежевание границ должно осуществляться на базе взаимных уступок и во имя стратегических интересов обеих держав.
Политический суверенитет, под которым я понимаю полную свободу проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику. В прямой форме ни одна из стран ВА не угрожает политическому суверенитету России. Однако в косвенной форме в качестве такой угрозы может быть оценена деятельность Японии по формированию прояпонского лобби среди ученых, политиков и бизнесменов, имеющих выход на процесс принятия решений и на средства массовой информации. Главная функциональная роль этого прояпонского лобби -- оказать влияние на правительство и сознание населения в пользу передачи Южно--Курильских островов Японии. Ни одно государство в мире не позволяет своим СМИ пропагандировать идеи передачи собственных территорий кому бы то ни было. Свобода прессы не должна превращаться в свободу посягательства на фундаментальные интересы государства. Российская проблема в том, что большая часть прессы находится в руках противников национальных интересов России.
Конечно, Япония, весьма твердо и решительно отстаивая собственные национальные интересы, имеет право на формирование своего лобби в любой стране, в том числе и в России. Россия, в свою очередь, имеет право такую деятельность пресекать, как антиконституционную, а значит антинациональную и антигосударственную со всеми вытекающими последствиями для лоббистов. Это, безусловно, касается лоббистов всех сортов, работающих в интересах иностранного государства.
Экономические интересы. На данный исторический момент в наибольшей степени разрушена экономика России. В этом случае внутренние и внешние аспекты стратегии экономической безопасности совпадают. Пятилетняя практика показала, что механизм капиталистического рынка в России не работает, несмотря на то, что почти 70% предприятий находится в частных руках. Эти "руки" продемонстрировали изощренную ловкость в деле личного обогащения, и полнейшую неспособность управлять частной собственностью по законам капитализма. Что вполне естественно, т.к. реальный капитализм строился на другой исторической базе, на иной культурно--национальной почве. Русская культура, умострой русского народа не приемлет индивидуалистического капитализма. Для русского государства с его обширными пространствами и вечными внешними угрозами характерна централизованная форма управления и коллективная форма собственности. Следовательно -- социализм в его первозданном, российском варианте. В отличие от прежнего авторитарного социализма, нынешние его формы должны базироваться на всех формах собственности при концентрации в руках государства базовых отраслей промышленности (энергетика, транспорт, средства связи, почта, военная промышленность) и стратегического сырья. При всей нерентабельности этих отраслей и капиталоемкости в разработке стратегических ресурсов, они задают импульс развитию всех остальных форм собственности, с одной стороны, с другой -- такой контроль предотвращает их захват иностранным капиталом, который может работать только против экономических интересов России.
С точки зрения внешнеэкономической стратегии, России не требуется вхождение в мировой рынок по трем причинам. Во--первых, мировая экономика стоит на грани затяжного кризиса с признаками серьезного системного коллапса. Во--вторых, мировая экономика управляется международными организациями во главе представителей транснациональных и межнациональных компаний и банков трех центров капитализма: США, Западной Европы и Японии. Все они обладают колоссальными финансовыми возможностями. Российские экономические круги в принципе не в состоянии с ними конкурировать не только на их рынках, но и на собственном, российском рынке. В--третьих, у России нет актуальной необходимости входить в мировую экономику, потому что ее территория обладает всем необходимым для самообеспечения и процветания. Более половины мирового богатства находится на территории России. В мире нет ничего такого, что Россия не могла бы произвести сама.
В то же время, если всей России мировой рынок не нужен, то Российскому Дальнему Востоку (РДВ) нужен, но не весь, а рынок Северо--Восточной Азии (СВА). Взаимодействие с ним может дать определенный экономический эффект для развития РДВ. Следовательно, в экономической стратегии должен быть сделан упор на развитие отношений с Китаем, двумя Кореями и западными территориями Японии, в том числе через реализацию концепции Японского моря и проект Туманган.
При всем этом экономическая стратегия должна строиться на приоритете национальных интересов России, весьма твердо защищая их, в том числе и от излишней разнузданности китайских бизнесменов на Дальнем Востоке. Стратегические интересы партнерства с Китаем не должны ущемлять экономические интересы российских дельцов. Примером для подражания могут быть отношения между США и Японией. Альянс альянсом, дружба дружбой, а денежки врозь.
Выходить за рамки СВА, например, в ЮВА и особенно в Индокитай, имеет смысл только по двум причинам: или за товарами, которые отсутствуют в СВА (что вряд ли может быть), или, если они в несколько раз дешевле.
Передача технологий и строительство предприятий за рубежом должно быть обусловлено привязкой к российским предприятиям на территории России. Как показал тот же опыт Японии, такая стратегия сторицей оправдывает себя.