Современное состояние российской нефтяной промышленности во многом усугублено складывавшимся в течение десятилетий отношением бывшего советского руководства к этому ключевому сектору экономики. Традиционно считалось, что он имеет неограниченный потенциал для роста, является основным источником валютных поступлений и важным рычагом внешней политики. На протяжении семидесятых годов центр нефтедобычи в России смещался в восточные регионы за Урал, тогда как основные районы потребления нефти находились в западной части страны. В результате возрастала себестоимость нефти в связи с ведением производственной деятельности в районах с суровыми климатическими условиями и необходимостью транспортировки сырой нефти на огромные расстояния от устья скважины к потребителям.
При освоении такого огромного нефтеносного региона, как Тюменская область первыми на месте работ появлялись нефтяники, и только потом - строители и прочие вспомогательные службы. Такая порочная практика приводила к невосполнимым экономическим потерям. Для того, чтобы выполнить план по добыче нефти, наращивалась добыча на «гигантских» месторождениях, вместо разработки средних и малых. В настоящее время запасы «гигантских» месторождений истощаются, и они обеспечивают уже менее 30% ежегодной добычи.
Широко применявшаяся практика закачки воды в нефтеносные горизонты нанесла непоправимый ущерб многим пластам. Вследствие того, что не уделялось должного значения изготовлению оборудования для добычи нефти, приходится импортировать трубы, инструменты и нефтепромышленное оборудование в обмен на нефть. Так нефтяная промышленность частично начала работать сама на себя. В декабре 1985 г. министр нефтяной промышленности Н.Мальцев направил письмо в ЦК КПСС и Совмин СССР, в котором он предупреждал, что нереалистичные и неоправданные темпы нефтедобычи в скором будущем приведут к краху нефтяную промышленность страны. Однако руководство страны игнорировало эту информацию о состоянии дел отрасли.
Развитие отрасли в постсоветское время
После достижения абсолютного максимума нефтедобычи в 1987 г. начался ее неуклонный спад. К 1994 г. добыча упала на 44%, составив всего 317.2 млн. тонн. В начале 1995 г. простаивало более 22 тыс. скважин из общего фонда в 140 тыс. нефтяных скважин.
Приведенный график наглядно иллюстрирует интенсивность падения объемов добычи в эти кризисные годы. К перечисленным в предыдущем разделе проблемам добавилось ухудшение структуры запасов в сторону высоковязкой нефти, находящейся в пластах с низкой проницаемостью и залегающей на большой глубине. Темпы ввода в эксплуатацию новых месторождений резко снизились, и в девяностых годах ежегодно вводились в эксплуатацию 3-4 месторождения вместо 30-40 в середине восьмидесятых.
В этот период кризис нефтяной промышленности получил дополнительное продолжение. Цены на энергоносители, например нефть и газ, которые контролировались государством, оставались на сравнительно низком уровне, тогда как стоимость оборудования, материалы, строительные, транспортные и прочие услуги стали резко и неограниченно расти. Медленного повышения цен на основные энергоносители, имевшего место на отечественном рынке, оказалось совершенно недостаточно для того, чтобы компенсировать нефтедобывающим компаниям ущерб, наносимый инфляцей. Из-за этого, в частности, становилось все более экономически нецелесообразно вводить в действие низкодебитовые скважины, когда в них возникали технические проблемы.
Ситуацию существенно усложнил кризис неплатежей и падение спроса на внутреннем рынке. Таким образом, если первые два кризиса нефтяной промышленности можно считать в основном технологическими по своему характеру, то современный кризис обусловлен структурными проблемами отрасли и крахом прежней экономической системы.
В советское время отраслью руководили три ведомства:
Министерство нефтяной промышленности (МНП), от которого в середине 60-х в качестве самостоятельного органа отделились Министерство газовой промышленности (МГП), отвечавшее, в частности, за транспортировку нефти и газа (для этого было создано специальное подразделение Главтранснефть),
Министерство строительства для нефтяной и газовой промышленности (Миннефтегазстрой, МНГС),
Министерство геологии
Помимо основных трех министерств нефтяникам приходилось иметь дело с целым рядом вспомогательных, занимающихся строительством дорог и жилья, транспортировкой грузов и рабочих, строительством и монтажом электростанций и ЛЭП.
Крупная реорганизация отрасли произошла в начале семидесятых, когда нефтепромысловые управления были преобразованы в нефтегазодобывающие управления (НГДУ). Чтобы упростить систему управления производством и сократить число инженерно-технических работников, было решено создать на базе мелких слабеющих подразделений единую службу ремонтных и вспомогательных работ (Базы производственного обслуживания), которая работала бы по договорам со всеми подразделениями НГДУ. Изменения произошли и в аппарате управления МНП - вместо территориальных главков, которым были подчинены объединения, создали функциональные управления: управление по добыче, управления по бурению, управление по автоматизации и т.п.
Следующим важнейшим этапом эволюции структуры нефтяной промышленности стало создание производственных объединений (ПО) в конце семидесятых годов. По инициативе министерства стали организовываться первые ПО в Нижневартовске, Сургуте, Нефтеюганске, Урае. ПО объединяли все виды работ в определенном районе - поиск, разведка, добыча, строительство, бурение, геофизика, переработка газа, транспортировка и ремонтные работы. Многие ПО содержали на своем балансе города и поселки, речной и морской транспорт, сельскохозяйственные предприятия. В состав восьми ПО входили научно-исследовательские институты. Ряд объединений (Танефть, Башнефть, Саратовнефтегаз, Самаранефтегаз, Краснодарнефтегаз) вели вахтовые работы по освоению отдельных нефтегазовых месторождений и ремонту скважин в Тюменской области и на севере Европейской части России.
Продолжением структурирования отрасли по производственному принципу в современных условиях стало создание т.н. веритикально-интегрированных нефтяных компаний (ВИНК), выстроенных по технологической цепочке «от разведки до бензоколонки». Это значит, что ВИНКи самостоятельно осуществляют геологоразведку и бурение, эксплуатацию скважин, переработку нефти и реализацию нефтепродуктов, в частности, заграницу. Типовая структура ВИНКа включает буровые предприятия на основе управления буровых работ и разведочного бурения (УБР, УРБ), нефтедобывающие компании на базе НГДУ, нефтеперерабатывающие предприятия, а также сбытовые организации. Единственной прерогативой министерства, вначале преобразованного в Роснефтегаз, а затем в Министерство топлива и энергетики (Минтопэнерго) оставлась транспортировка нефти нефтепродуктов, затем она была передана Транснефти и Транснефтепродукту. Всего вместе с заводами по производству нефтепромыслового оборудования и научно-исследовательскими институтами, дополняющими нефтегазовый комплекс, в отрасли занято порядка 1 млн. человек.
Для России экспорт энергоносителей остается важнейшим источником валютных доходов. Вследствие существенных различий условий поставки разделяют экспорт в «ближнее зарубежье», т.е. республики бывшего СССР, и «дальнее зарубежье» - все остальные государства. В 1990 г. экспорт энергоносителей в дальнее зарубежье составлял 23% от всего экспорта, к 1994 г. эта цифра увеличилась до 44%.
Если в прикаспийских республиках существует собственная нефтедобывающая промышленность, которая в достаточной мере удовлетворяет их потребность в нефти, то остальные республики существенно зависят от поставок российской нефти. Несмотря на это, начиная с 1992 г., экспорт в ближнее зарубежье неуклонно сокращался, и сейчас только Украина, Белоруссия и Литва все еще получают значительные объемы нефти из России. Среди партнеров России по СНГ никто не имеет возможности оплачивать поставки нефти и газа по мировым ценам, поэтому экспорт нефти в ближнее зарубежье определяется в большей мере политическими, чем экономическими причинами. Хоть и транспортировать нефть ближайшим партнерам намного проще, риск нерегулярности платежей перекрывает кажущиеся выгоды сотрудничества с этими странами.
Поставка энергоносителей в другие страны (см. табл.2) в большей мере регулируется рыночными отношениями.
Таблица Экспорт сырой нефти из России.
| Страна | Объем экспорта (тонн) | Объем экспорта (тыс. бар.сутки) | Стоимость (тыс. долл.) |
| Австрия | 2 650.5 | 53.01 | 266.731 |
| Канада | 849.3 | 16.99 | 87.466 |
| Чехия | 3 038.1 | 60.76 | 304.742 |
| Франция | 1 392.2 | 27.84 | 139.913 |
| Германия | 20 172.5 | 403.45 | 2 040.494 |
| Венгрия | 2 597.1 | 51.94 | 257.327 |
| Ирландия | 7 709.5 | 154.19 | 757.966 |
| Италия | 8 374.3 | 167.49 | 827.515 |
| Нидерланды | 1 396.5 | 27.93 | 139.039 |
| Польша | 3 361.5 | 67.23 | 340.830 |
| Словакия | 3 135.7 | 62.71 | 317.976 |
| Швейцария | 11 196.6 | 223.93 | 1 144.581 |
| Великобритания | 15 577.3 | 311.55 | 1 557.370 |
| США | 2 540.1 | 50.80 | 254.644 |
| Прочее | 38 611.3 | 756.86 | 3 792.456 |
| Всего | 91 902.8 | 1 838.06 | 9 014.980 |
Экспортные возможности России сдерживаются только проектной пропускной способностью транспортной системы, ограничивающей объемы прокачки нефти заграницу до 124 млн. тонн/год. Реально этот показатель составляет 100.6 млн. тонн/год, т.е. 81% от проектной мощности. Ограниченная мощность «трубы» породила проблему допуска к ней избранных нефтеторговых компаний - т.н. спецэкспортеров. Процедура экспорта состояла в следующем: торговая компания покупала сырую нефть у нефтяников, используя собственные финансовые средства, оплачивала ее транспортировку и переводила авансом твердую валюту на счет Минфина. Последний компенсировал трейдеру его рублевые издержки на покупку и транспортировку нефти только после завершения сделки и перевода средств на счет экспортера. Торговые компании выступали также в качестве специальных экспортеров для нефтедобывающих компаний - они играли роль посредников при продаже нефти, принадлежащей либо нефтяникам, либо местным органам власти, подписывая от их имени контракт и получая комиссионные.