Таким образом, если на макроуровне действовала либеральная модель реформирования, то на региональном уровне ей противостояла, ее компенсировала, демпфировала практически другая модель, более адекватно учитывавшая реалии и медленно эволюционировавшая от тоталитарного к патерналистскому типу.
На региональном уровне более или менее успешное противостояние кризису обеспечивалось как минимум четырьмя различными стратегиями:
— консервативной, характерной для аграрных регионов с прокоммунистическим руководством, когда рыночные отношения вводятся очень дозированно и осторожно, с постоянными откатами («шаг вперед, два шага назад»). Основные элементы этой стратегии: сдерживание внутренних потребительских цен (особенно на товары, которыми регион самообеспечен) и ограничение темпов роста заработной платы, сохранение в той или иной форме коллективной собственности в аграрном секторе и государственной — в промышленности. Характерные примеры: Ульяновская, Кировская область, области ЦЧЭР;
— радикально-сепаратистской, характерной для Татарстана, Башкортостана, Якутии и других республик и части русских регионов, разыгрывающих или пытающихся разыграть национальную или сепаратистскую «карту». Главные составляющие такой стратегии: особые отношения с федеральным бюджетом, перераспределение в пользу регионов налогов, прав собственности на природные ресурсы, на управление крупными акционированными предприятиями, а также самостоятельность в сфере исполнительной власти;
— лоббистско-патерналистской, характерной в первую очередь для топливно-сырьевых (Коми, Кемеровская, Тюменская области и др.) и части стратегически значимых (Сахалинская область, Приморский край и др.) регионов. Сюда примыкает также и часть регионов оборонной промышленности. В сущности, это разновидность радикально-сепаратистской стратегии, но более «экономически обоснованная», подкрепляемая как министрами-лоббистами, так и угрозой забастовочного движения в самих регионах. В основном борьба здесь идет за инвестиции, субвенции, перераспределение средств в приоритетные для этих регионов отрасли сразу на федеральном уровне, экспортные квоты. Если в предыдущей группе регионов местные лидеры для поддержки своего авторитета вынуждены считаться с населением и предпринимать определенные меры по его социальной защите, то большинство руководителей регионов данной группы являются просто достаточно значимыми звеньями региональных и общегосударственных «технологических» и «финансовых» цепочек;
— либерально-рыночной, характерной для отдельных регионов с наиболее демократически ориентированным руководством (Нижегородская, Калининградская, Челябинская, Самарская области. Алтайский, Краснодарский края, Санкт-Петербург и др.). Здесь действительно пытаются «честно адаптироваться» к социально-экономической ситуации, но не хватает стратегического видения на региональном уровне и отсутствия целых звеньев долгосрочной государственной политики (оборонной, структурной, финансовой и др.).
Кроме того, ряд региональных лидеров с тем или иным успехом пытается сочетать перечисленные стратегии. Характерный пример — Москва.
Все эти особенности и социально-экономический опыт регионов необходимо учесть при составлении общей программы стабилизации. Хотя каждый регион или группа соседствующих регионов обладают уникальной совокупностью факторов производства, могущих стать предпосылками выхода из кризиса, стабилизации экономики, все же можно найти общие ключевые звенья таких программ.
Естественно, что не все регионы смогут сразу и самостоятельно выйти из кризиса — это следствие неизбежной неравномерности регионального развития. Поэтому при выборе ключевых регионов для реализации региональных стабилизационных программ можно предложить два основных подхода, которые условно можно назвать: «опорные точки» и «макрорегионы». Что имеется в виду?
В результате реформы еще более усилилась дифференциация социально-экономического положения регионов, выделились свои лидеры и аутсайдеры, наметились регионы — «полюсы роста»: Москва и Санкт-Петербург, Воронеж, Ростов-на-Дону, Самара, Екатеринбург, Казань, Новосибирск, Красноярск, Иркутск, Хабаровск и др. Именно в них и для них необходима первоочередная разработка таких программ.
Второй подход основан на согласованности реформ в территориально смежных регионах — «протоземлях» России. В его основу может быть положена тенденция межрегиональной экономической интеграции. Большинство региональных ассоциаций экономического взаимодействия становятся существенным фактором экономической и политической жизни государства, с которым начали считаться и органы федеральной власти.
Основное содержание стабилизационной программы на региональном уровне должно состоять прежде всего в создании устойчивой экономической базы, построенной на состязательности форм собственности, опоре на местные ресурсы, разнообразии видов деятельности, создании дополнительных льгот для малого предпринимательства, и т. д.
В данной статье автор лишь попытался показать опасность игнорирования политики целенаправленной стабилизации, а также опасность и трудности, подстерегающие нас на пути к возрождению. Ведь и новый состав Федерального собрания, новый президент и правительство, региональные лидеры никуда не уйдут от решения задачи выработки и проведения стабилизационной политики. Но, видимо, начинать ее надо именно с местного и регионального уровней, с нужд и чаяния людей. Только тогда реформы в России будут проводиться не как обычно, над народом, а для народа.
Список литературы
Журнал “Октябрь”1996-1 Марченко Г. “От кризиса к стабилизации. Дальнейшая судьба реформ в России”