Во-вторых, более кардинальная трансформация была связана с новой консолидацией средств производства и производительных сил.
Начиная с промышленной революции, в современном индустриальном обществе наблюдались процессы отчуждения средств производства от производительной силы. Этому способствовало имевшее место в XIX и XX веках техническое перевооружение.
Вместе с тем встает вопрос: что можно назвать средствами производства в условиях, когда под влиянием интеллектуальной революции возникли такие новые отрасли, как создание программного обеспечения, новых финансовых инструментов, дизайн и монтаж видеоклипов, лечение, решение проблем юридического характера, финансовая отчетность, индустрия развлечений и т.д.? Как сами компьютеры, так и чертежные доски, юридически-аудиторские компании сами по себе не так важны. В этих отраслях настоящими средствами производства являются знания преданных своей компании сотрудников, их опыт и их эмоциональный настрой. А, следовательно, в этих условиях наблюдается устойчивая тенденция к сращиванию средств производства с производительными силами. Именно это и является абсолютно отличной от современного индустриального общества парадигмой, направленностью.
Начиная с 80-х годов, передовые страны мира ориентируются на общество новой направленности, на общество интеллектуальных ценностей, которое кардинально отличается от современного индустриального общества. В этом и заключается сущность интеллектуальной революции.
Трудно переоценить значение последствий интеллектуальной революции. Одним из них был крах социализма, системы, которая была построена на принципах индустриального государства.
Вторым последствием развития интеллектуальной революции отход США и Великобритании от ориентации на массовое серийное производство и их переориентация не отрасли, связанные с финансами, технологиями, квалифицированной рабочей силой, отрасли связанные со знаниями, со свободным временем людей. Именно по этой причине е США и другие страны устремились потоки заграничных промышленных изделий. Японская промышленность, которая воспользовалась снижением роста производства в развитых странах, переживала период бурного расцвета.
Однако подобного рода процветание шло вразрез с направленностью развития мировой цивилизации. Это явление напоминает ситуацию времен промышленной революции в Англии времен XVIII-XIX веков. Англия в то время осуществляла промышленную революцию, последствием которой стал упадок ее сельского хозяйства. Воспользовавшись этим упадком. Восточная Пруссия увеличила размеры экспорта сельскохозяйственной продукции, также обеспечив себе процветание. Однако в скором времени дешевая сельскохозяйственная продукция стала поступать из стран Нового Света, где существовал! благоприятные природные условия для ее производства. Это привело к упадку Восточной Пруссии.
Развитие массового серийного производства в Японии в 80-х годах напоминаем описанный мной случай с Пруссией. Дело в том, что с началом 90- годов массовая серийная продукция по более низким, чем в Японии ценам, стала поступать из стран Азии и Китая, где имелась благоприятная инфраструктура и дешевая рабочая сила.
Кроме того, Япония слишком упорно взращивала гармоничное индустриально” общество, а поэтому она не вошла в состав стран с обществом интеллектуальных ценностей. Проблемы сегодняшней Японии в конечном итоге упираются именно в это.
(6) Реформы в Японии находятся на стадии “поднятия с колен”.
Схема 7.
Реформы, сводящиеся к методологическим и структурным изменениям.
Разумеется, и Япония в то время не была пассивным наблюдателем. За 12 лет поел' 1990 года, когда распалась структура холодной войны и потерпела крах дутая “конъюнктура мыльных пузырей”, в стране сменилось 12 премьер-министров, и каждый из них провозглашал курс на реформы. Каждый из них добился при этом определенных результатов. Кроме того, попытки реформирования предпринимались японским бизнесом. Однако вплоть до сегодняшнего дня ощутимых результатов достигнуто не было. Причиной является то, что все реформы сводились к методическим и структурным изменениям, а до трансформации менталитета до соответствующего революции культурных ценностей уровня и до системных преобразований дело так и не дошло.
Начиная с 80-х годов, и в начале 90-х годов японский бизнес, японские предприятия осуществляли отвечающую высокому курсу иены политику рационализации, иными словами, они проводили методологические преобразования. В результате затраты на стадии производства продукции были перенесены на сферу обращения продукции.
Далее, в 1993-94 гг., когда страны Северной Европы проводили перестройку кредитно-финансовых учреждений, у Японии появился шанс осуществить реформы в экономической области. Однако в то время жители страны были увлечены не столько экономической, сколько политической реформой (реформа избирательной системы) и упустили представившуюся им возможность.
В 1994-95 гг. японские предприятия получили двойной удар, связанный с высоким курсом иены (а курс поднимался до 80 иен за доллар) и резким падением курса акций. В этой связи начались процессы, связанные с пересмотром системы оплаты труда в зависимости от стажа работы на предприятии и распределением персонала предприятий по филиалам. Это уже были, так сказать, системные преобразования. Однако и в тот период японцы не осознавали сути проблем, с которыми они столкнулись, а именно: не понимали необходимости интеллектуальной революции.
Самым благоприятным для Японии был 1996 год, когда конъюнктура начала улучшаться. Находившийся в то время у власти кабинет Хасимото выдвинул лозунг: “Шесть крупных преобразований”, однако, в жизнь он сумел претворить лишь реорганизацию административных органов. Самым крупным провалом кабинета Хасимото стало свертывание эмиссии госзаймов и увеличение налогообложения. На эти действия он решился под давлением финансовой бюрократии. Их последствием стало начало новой серьезной депрессии. В результате осенью 1997 года разразился новый финансовый кризис, и ведущим банкам была оказана поддержка государственными средствами. Однако в тот период даже руководство кредитно-финансовых учреждений не имело представления, в каком состоянии находятся их банки, и эффекта от государственных влияний практически не было. Провал реформ 1997 года, второй после провала 1993 года, кардинальным образом осложнил состояние японской экономики.
Усилия по преодолению разразившегося кризиса пришлось предпринимать пришедшему к власти в 1998 году кабинету Обути. Эти усилия дали положительные результаты. Конъюнктуру удалось улучшить благодаря смелым и крупномасштабным финансовым вливаниям. Одновременно было осуществлено “хирургическое вмешательство” в денежно-финансовую систему, в результате которого была реформирована ее структура. Кроме того, были внесены изменения в корпоративное и трудовое законодательства, и в известной степени реформирована структура японского общества.
Частный бизнес отреагировал на эти действия. Начались процессы слияний и санаций кредитно-финансовых учреждений, ослабло влияние связей в рамках системы “кэйрэцу”. Даже отдельные самостоятельные предприятия решились вступить на путь преобразований, осуществлялась крупномасштабная реструктуризация. Таким образом, структура японской экономики начала претерпевать серьезные изменения.
Однако в результате внезапной кончины премьера Обути преобразования были прерваны, и начали усиливаться инициированные бюрократией процессы сокращения финансирования и протекционистской политики по отношению к предприятиям. Следующий кабинет, который возглавил Мори, достиг положительных результатов лишь в подходе к новым информационным технологиям. Реформы в Японии ограничились методологическими и структурными преобразованиями. В стране продолжало существовать общество, базирующееся на “двух треножниках”.
Появление на политической арене кабинета Коидзуми.
В сложившихся условиях в апреле 2001 года к власти в стране пришел кабинет Коидзуми. Как и у прежних правительств, опорой кабинета Коидзуми была Либерально-демократическая партия Японии. Вместе с тем, учитывая, что Коидзуми был выходцем из течения, не принадлежащего к руководящим кругам партии, на него возлагались серьезные надежды в плане возможности проведения решительных преобразований.
Схема 8.
Основное содержание реформ, проводимых кабинетом Коидзуми.
Сокращение финансирования.
Реформа медицинской системы.
Приватизация скоростных автодорог.
Реформа почтового ведомства.
Упразднение аффилированных с правительством финансовых институтов.
Премьер-министр Дзюнъити Коидзуми одновременно с формированием своего кабинета выдвинул лозунг: “Без реформ немыслимо возрождение” и решительно заявил о том, что он отдает приоритет структурным реформам и предпочитает их мерам по борьбе с депрессией.
Основываясь на этом, правительство Коидзуми сократило финансовые ассигнования и взяло курс на ограничение объемов эмиссии госзаймов до 30 триллионов иен. В результате углубились кризисные явления в японской экономике. Средневзвешенный курс акций на фондовом рынке, который два года назад в апреле 2000 года колебался на уровне 20 000 иен упал до отметки ниже 10.000 иен. Резко снизились цены на земельные участки. Как следствие, увеличилось количество обанкротившихся предприятий, и наметились тенденции к росту объема безнадежных заимствований в активах кредитно-финансовых организаций. Кабинет Обути в свое время решительно проводил мероприятия по оздоровлению денежно-финансового сектора, в частности он временно взял под контроль государства ряд кредитно-финансовых организаций, в том числе и два крупных банка.