Пределы автономии воли сторон при определении условий контракта.
Этот вопрос имеет большое практическое значение, поскольку от того или иного его решения зависит, насколько стороны свободны при определении условий контракта, в какой мере они могут отступать от предписаний применимого права.
Венская конвенция (ст. 6), помимо ранее отмеченного права сторон исключить ее применение к отношениям по конкретному контракту, содержит общее правило, позволяющее сторонам по их усмотрению отступить в контракте от любого из ее положений или изменить его действие. Исключение предусматривается лишь в отношении возможности отступить от предписания о форме договора и документов о его заключении, изменении или прекращении соглашением сторон, когда государство, законодательство которого устанавливает обязательную письменную форму таких договоров, сделало соответствующее заявление. Таким образом, Конвенция исходит из максимально широкой автономии воли сторон при определении условий контракта: практически в силу ст. 6 всем ее нормам придан диспозитивный характер.
Требования к форме договора, его изменения или прекращения соглашением сторон установлены в ч. 1 (ст.ст. II - 13) и ч. IV (ст. 96) Венской конвенции. Поэтому они обязательны для всех государств-участников независимо от того, приняли они всю Конвенцию либо только ее ч. II или ч. III. В силу ст. II Конвенции договор международной купли-продажи может заключаться в любой форме и доказываться любыми средствами, включая свидетельские показания. Пункт 1 ст. 29 допускает изменение или прекращение договора простым соглашением сторон. Это правило не действует (п. 2 ст. 29) лишь в случае, когда в самом договоре содержится условие о том, что изменение или прекращение договора может осуществляться в письменной форме. Однако поведение стороны может исключить для нее возможность ссылаться на указанное условие в той мере, в какой другая сторона полагалась на такое поведение. В изъятие из общих правил предусмотрено специальное правило (ст. 12) об обязательной письменной форме. Оно распространяется как на договор международной купли-продажи, его изменение и прекращение соглашением сторон, так и на оферту, акцепт или иное выражение намерения. Применяется оно в случаях, когда хотя бы одна из сторон договора имеет коммерческое предприятие в государстве - участнике Конвенции, законодательство которого требует, чтобы договоры купли-продажи заключались или подтверждались в письменной форме, о чем соответствующее государство сделало заявление на основании ст. 96 Конвенции. Из числа государств, для которых Конвенция в настоящее время действует, такие заявления были сделаны правительствами восьми государств (Аргентина, Китай, Венгрия, СССР, Беларусь, Украина, Чили и Эстония).
Из законодательства Российской Федерации (ст.ст. 30 и 165 Основ), а также постановления Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. № 122 вытекает, что для внешнеэкономических сделок, заключаемых юридическими лицами и гражданами, обязательна письменная форма, нарушение которой влечет за собой недействительность сделки. Поэтому при присоединении к Конвенции Советский Союз сделал на основании ст,96 Конвенции соответствующее заявление. Конвенция (ст.ст. 6 и 12) не допускает по соглашению сторон договора отступлений от изложенного выше специального правила, предусмотренного ст. 12. Это заявление СССР действует в отношении Российской Федерации, к которой перешли обязательства СССР по Конвенции. ОУП СЭВ также предписывают обязательную письменную форму контракта, его дополнений и изменений, а также соглашения о его прекращении, ставя в зависимость от ее соблюдения их действительность.
В арбитражной практике встречаются случаи, когда сторона в качестве основания для признания изменения контракта ссылается на состоявшиеся между сторонами устные переговоры либо на свое письмо, которое в устной форме было подтверждено представителем другой стороны. Руководствуясь законом, арбитраж не признает, что состоялось соглашение об изменении условий контракта.
Под письменной формой в Конвенции (ст. 13) понимаются также сообщения по телеграфу и телетайпу. Основы (п. 2 ст. 58) применительно к договору под письменной формой признают наряду с составлением одного документа, подписанного сторонами, также обмен письмами, телетайпограммами, телеграммами, телефонограммами и т. п., подписанными стороной, которая их посылает.
Конвенция не предъявляет каких-либо требований в отношении порядка подписания контрактов. Он определяется национальным законодательством каждого из партнеров и соответствующими уставами (положениями), на основании которых действуют партнеры. Не содержат предписаний о порядке подписания договоров и ОУП, применяемые в торговле между российскими предприятиями и их зарубежными контрагентами.
Основы гражданского законодательства 1961 г. (ст. 125), как и ГК РСФСР (ст. 565), устанавливали, что порядок подписания внешнеторговых сделок, совершаемых советскими организациями, независимо от места совершения этих сделок, как и их форма, определяются законодательством СССР. Его несоблюдение влечет за собой недействительность сделок (ст. 14 Основ и соответственно ст. 45 ГК).
В практике неоднократно встречались случаи, когда арбитраж признавал недействительными контракты, заключенные советскими организациями, из-за несоблюдения установленного порядка подписания от их имени внешнеторговых сделок. Необходимо обратить внимание на то, что в последнее время, когда существенно расширилось число российских субъектов внешнеэкономической деятельности, число таких нарушений значительно возросло. При установлении подобных нарушений в арбитражной практике контракты, заключенные от имени российских предприятий в точном соответствии с законом, признавались недействительными с момента их совершения (ст. 59 ГК), даже в случаях их последующего подтверждения уполномоченными лицами. Такое подтверждение могло рассматриваться лишь в качестве заключения контракта с даты подобного подтверждения, если другая сторона была согласна с признанием контракта заключенным в это время. Признание контракта недействительным влекло за собой серьезные последствия. Во-первых, тем самым отпадали все его условия, кроме арбитражной оговорки. Во-вторых, согласно ст. 48 ГК по недействительной сделке каждая из сторон была обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке, а при невозможности такого возврата в натуре (что очень часто имеет место при продаже товаров, определяемых родовыми признаками) - возместить стоимость в деньгах. Иногда возникали трудности при определении размера компенсации, поскольку контрактное условие о цене утратило силу. В-третьих, часто возникающий вопрос о компенсации за пользование деньгами или иным имуществом, доходы от которых извлекло или должно было извлечь лицо, получившее их по сделке, признанной недействительной, можно было искать только на основании ст. 473 ГК, которая предусматривает обязанность возвратить неосновательно приобретенное или сбереженное имущество. В отличие от ранее действовавшего законодательства Основы 1991 г. не содержат указаний ни о необходимости соблюдать особый порядок подписания внешнеэкономических сделок, ни о недействительности таких сделок при нарушении установленного порядка их подписания. Он сохранился лишь применительно к нарушению формы внешнеэкономических сделок, о чем упоминалось выше. В связи с этим возможны разные подходы. Первый из них состоит в том, что внесенные в Основы изменения следует понимать как отмену ранее установленного порядка подписания внешнеторговых сделок и последствий его несоблюдения. Соответственно, сам этот порядок не должен рассматриваться как обязательное требование законодательства, действующего в России. Из этого делается вывод, что порядок подписания двумя лицами может применяться только в случаях, когда это предусмотрено учредительными документами соответствующего российского участника внешнеэкономической сделки. Второй подход заключается в том, что порядок подписания внешнеторговых сделок, предусмотренный постановлением № 122, продолжает действовать впредь до его официальной отмены. Что же касается последствий его нарушения, то при отсутствии специальных правил необходимо руководствоваться общими. Согласно п. 4 ст. 28 Основ сделка, совершенная от имени другого лица лицом, которое не уполномочено на совершение сделки, или с превышением полномочий, считается действительной с момента ее совершения, если ее впоследствии одобрил представляемый. Таким образом, несоблюдение установленного порядка может быть устранено принятием соответствующих мер, что необходимо учитывать в практической деятельности.