Многообразие хозяйственных форм в сельском хозяйстве (стр. 4 из 5)

Исследования, проведенные во многих регионах страны, свидетельствуют о том, что главными причинами неустойчивости крестьянских хозяйств в России являются чрезвычайно высокие налоги; непомерные цены на сельскохозяйственную технику, горючее и прочие ресурсы; незащищенность прав собственника; слабая поддержка со стороны государства; предоставление земельных наделов низкого качества, удаленных от мест основной застройки; отсутствие дорог и коммуникаций. Однако, часть неудач обусловлена субъективными причинами, связанными с недостатком опыта у российских крестьян в самостоятельном ведении хозяйства, нехваткой знаний, неготовностью к работе в условиях экономического и социального риска.

рис.2

По состоянию на 1 января 1997 г. в России насчитывалось 279 тыс. фермерских хозяйств с площадью земли 12,2 млн. га (в среднем по 44 га на хозяйство) против 280 тыс. на 1 января 1996 г. Сельхозугодья в фермерских хозяйствах занимают 11,3 млн. га (93% отведенных им земель), в том числе пашня – 8,3 млн. га (68%). На долю фермеров приходилось 5,3% сельхозугодий страны и 6,3% пашни. Более половины фермеров имели по 20 га и менее, пятая часть – по 21–50 га и только 9% хозяйств – свыше 100 га земли[20]. Доля фермерских хозяйств в производстве продукции отрасли стабильно низкая и не превышает 2%.

Еще в 1991 г., анализируя необходимые и реальные условия для развития фермерских хозяйств в стране, нами был сделан вывод о преждевременности сплошной “деколлективизации”. Исходя из состояния общественного сознания, уровня развития промышленного потенциала, разработанности нормативной базы, особенностей социально-политической ситуации в стране и с учетом длительности процесса становления рыночных отношений мы пришли к заключению о том, что фермерские хозяйства в обозримой перспективе не смогут стать господствующей формой сельскохозяйственного производства в российской деревне. С уверенностью можно было говорить лишь об имеющихся предпосылках для становления многоукладной аграрной экономики, одним из секторов которой мог бы стать фермерский сектор [7]. Эти прогнозы оправдались.

Глава 3. Парадоксы аграрной реформы

Динамика развития трех сегментов аграрной экономики (коллективные, фермерские, личные подсобные хозяйства) ярко показывает первый парадокс аграрной реформы, проявившийся в экспансии мелкотоварногопроизводства. Вопреки намерениям реформаторов ведущими секторами сельскохозяйственного производства стали не фермерские хозяйства и не акционированные коллективные хозяйства, а личные подсобные хозяйства сельских жителей. Не имея никаких средств механизации, отчасти в силу неразвитости рынка малогабаритной техники, приспособленной для использования в приусадебных хозяйствах, но в большей степени из-за отсутствия средств у сельского населения для их приобретения. Удвоение объемов производства и товарности этой категории хозяйств произошло исключительно за счет увеличения затрат труда владельцев ЛПХ и членов их семей. Однако экспансия мелкотоварного производства имеет и много минусов – происходит натурализация хозяйства, возврат к натуральным формам обмена, снижение технического уровня производства, несоблюдение требований агротехники, обострение экологических проблем.

Второй парадокс современных аграрных преобразований заключается в неэффективности “капитализации” аграрной экономики. Субъекты политики уже сами вынуждены теперь признать, что вместо неэффективного государственного сектора экономики после реформирования они получили неэффективный частный сектор. На наш взгляд, главными причинами этого является формальность проведенных преобразований. Был изменен организационно-правовой статус колхозов и совхозов, но суть экономических отношений осталась прежней. Положение работника в системе производственных отношений практически не изменилось. Большинство работников так и не ощутило разницы между их положением на предприятии как наемных работников и как совладельцев средств производства, а потому не произошло существенного изменения мотивации труда и моделей их трудового поведения.

В послании Президента РФ Федеральному Собранию 1997 г. отмечалось, что “установленные разграничения прав и ответственности между собственниками (акционерами) и управляющими (директорами) не соблюдаются. Во многих случаях директора фактически отстраняют акционеров, в том числе крупных, от принятия важнейших решений, относящихся к непосредственной компетенции собственника”. В связи с этим в качестве приоритетных задач правительства, обеспечивающих проведение реформы в 1997 г., были определены – защита прав акционеров, четкое разграничение прав и ответственности собственников и управляющих, совершенствование механизма корпоративного управления.

Не заработал пока и экономический механизм реализации права собственности крестьян на земельные доли и имущественные паи. Как показали наши исследования в Новосибирской области, более 80% опрошенных ничего не получили на свои имущественные паи и земельные доли, которые они передали в пользование сельскохозяйственным предприятиям. Большинство предприятий из-за крайне тяжелого экономического положения не в состоянии выплачивать какие-либо дивиденды своим работникам. Такая же ситуация складывается и в других регионах страны [10].

Третий парадокс проводимых реформ заключается в том, что они не только не содействуют формированию рыночного сознания и поведения работников в сфере экономики, но практически разрушают трудовую мотивацию. Наиболее ярко эти проблемы проявились именно в аграрной сфере, где усилился дисбаланс между растущей ориентацией работников на заработок и снижающимися возможностями сельскохозяйственных предприятий для материального стимулирования работников. На сегодняшний день заработная плата работников сельского хозяйства – самая низкая в экономике страны, она составляет менее 40% общероссийского уровня средней заработной платы, не соответствует прожиточному минимуму, а ее выплата систематически задерживается на несколько месяцев и более длительный срок. Кроме того, разрушена связь зарплаты с результатами и квалификацией труда работников. По мнению одной трети сельских работников, размер их заработка практически не зависит от результатов деятельности предприятия, на котором они работают. В настоящее время работа в общественном производстве для сельских работников перестает быть сферой получения основных источников дохода. По данным опроса сельского населения 1996 г. (555 чел.), только 39% опрошенных удается сохранить или улучшить свое материальное положение за счет труда по основному месту работы.

Помимо этого резко сократились возможности сельскохозяйственных предприятий решать социальные проблемы работников за счет собственных средств и ресурсов. До реформирования превалировал производственный принцип распределения многих социальных благ. Работник имел право по месту работы бесплатно получить жилую площадь, места в детских дошкольных учреждениях, санаторно-курортное лечение и другие социальные блага. К тому же при реорганизации колхозы и совхозы получили право передачи объектов социально-культурного обслуживания на баланс местных органов власти. Без достаточного финансового обеспечения и при отсутствии у местных властей соответствующей материально-технической базы это привело к значительному ухудшению социального обслуживания на селе.

Происходящие процессы обусловили резкое снижение мотивации к профессиональной, качественной и эффективной работе, а также резкое падение престижа труда в общественном производстве, особенно среди сельской молодежи. По данным опроса 1996 г., около половины (47,4%) сельских жителей согласились бы вообще не работать, если бы пособие по безработице было достаточным для безбедной жизни (ответы типа “да”, “скорее да, чем нет”). Между тем еще три года назад (в 1993 г. опрошено 525 чел.) положительно на этот вопрос ответило лишь 10,6% сельских респондентов. На наш взгляд, наметившаяся тенденция является очень тревожным симптомом. Иными словами, формирующееся институциональное пространство, действующий хозяйственный механизм деформируют систему ценностей индивида, снижая или сводя к нулю инструментальную ценность труда в общественном секторе аграрного производства; скорее способствует социальному иждивенчеству нежели развитию рыночных стандартов поведения и сознания, лишая социальной базы преобразования аграрного сектора, сдерживают процесс его модернизации.

И наконец, четвертый парадокс заключается в том, что социальным итогом всех проведенных преобразований в аграрном секторе явилось резкое обнищание сельского населения, деградация социальной сферы села, обусловленная в значительной степени передачей социальной сферы с баланса сельскохозяйственных предприятий на баланс местных Советов. Последние не располагают на сегодняшний день ни финансовыми, ни материально-техническими ресурсами для содержания и развития объектов социально-бытовой инфраструктуры (табл. 2). И на этот раз сбылись крылатые слова бывшего премьер-министра страны В. С. Черномырдина: "Хотели как лучше, а получилось – как всегда!"

Таблица 2

Ввод в действие объектов социальной сферы в сельской местности России[21]

Объекты	19911995, в среднем за год	% к 19861990	1996 (оценка)	% к 19911995
Жилые дома, млн. м.кв. общей площади	10,3	53,6	7,8	75,7
Дошкольные учреждения, тыс. мест	29,0	25,2	6,0	20,7
Общеобразовательные школы, тыс. мест	94,7	42,7	54,0	57,0
Клубные учреждения, тыс. мест	38,7	30,0	10,6	27,4
Больницы, тыс. коек	2,5	39,7	1,1	44,0
Амбулаторно-поликлинические учреждения, тыс. посещений в смену	37,8

Высокая социальная цена реформ привела к разочарованию населения, потере уверенности в их целесообразности. В результате растет ностальгия по прежним временам, прежней жизни, по социализму. По данным последних социологических опросов сельского населения, более 60% опрошенного сельского населения считают, что их надежды на улучшение ситуации в связи с реформами не оправдались, у 20% – они оправдались частично и лишь у каждого десятого – полностью.