Владимир Алдошин
Жизнь общества, особенно в периоды, характеризующиеся катастрофическим изменением всего уклада, трудно прогнозируема. Привнесение в спонтанно развивающуюся социально-экономическую сферу множества субъективных факторов размывает ориентиры, превращая сколь-угодно радужные проекты в утопию. И тогда общество порождает огромное количество мифов, затрагивающих чуть ли не все стороны его жизни. Опыт России последних десятилетий дает яркий пример такого мифотворчества. Остановимся только на одном аспекте этого явления.
В СССР был огромный военно-промышленный комплекс. После краха Союза, когда встал вопрос об экономической самодостаточности России, полагалось едва ли не естественным, что быстрое осуществление конверсии оборонного производства сможет вывести экономику страну из тупика, насытить внутренний рынок высокотехнологичной гражданской продукцией, открыть международные рынки для отечественных товаров. Почему же этого не произошло? В чем причина?
И сегодня российское оружие пользуется заслуженным спросом на мировых рынках. Есть динамично развивающиеся оборонные предприятия. Правда, они ориентированы на выпуск оружия для поставок на экспорт. Как неоднократно сообщалось в прессе, в российскую армию поступают самые крохи. Но тогда где же высококачественная конверсионная продукция? Нельзя отрицать, что ряд оборонных предприятий успешно поставляет на рынок продукцию, пользующуюся спросом как у нас, так и за рубежом. Но говорить о широкомасштабной конверсии, о насыщении рынка – это было бы лукавством.
Начиная с 1990-х годов, резкое ухудшение состояния экономики Российской Федерации, негативные тенденции в развитии экономической обстановки, череда реформирований органов государственного управления, ответственных за деятельность военно-промышленного комплекса, привели к утрате действенного государственного контроля за этим специфическим сектором экономики.
Экономические последствия сокращения военных бюджетов и конверсии военного производства на широкомасштабный выпуск продукции гражданского назначения требуют структурной перестройки сложившегося экономического механизма, затрагивают интересы миллионов людей.
Опыт индустриально развитых стран показывает, что организация и осуществление конверсии не создает на макроэкономическом уровне принципиальных проблем. Там расходы на военное производство и содержание вооруженных сил составляют незначительную долю их ВНП и поэтому не оказывают существенного воздействия на состояние общей экономической активности.
Совершенно иная ситуация сложилась в Российской Федерации. Для страны с высокой концентрацией военного производства плавный переход на выпуск продукции гражданского назначения требует решения сложнейших и болезненных вопросов переориентации производства, профессиональной переподготовки и трудоустройства высококвалифицированной рабочей силы и научно-технических кадров, финансирования реорганизации и перестройки экономических структур.
Опыт отечественной конверсионной политики показал необходимость существенных капиталовложений в этот процесс, что в нынешних условиях представляется весьма проблематичным для подавляющего большинства предприятий. Наряду с этим, отсутствие четко разработанной многоцелевой программы на государственном уровне, учитывающей возможные реакции экономики, может привести к ряду негативных последствий, наиболее существенными из которых являются: нарушение мобилизационной готовности государства, разрушение складывающейся годами кооперации организаций-разработчиков и изготовителей высокотехнологичных образцов вооружения, существенное снижение удовлетворения потребности Вооруженных Сил в современном вооружении и военной технике.
Так, по мнению академика РАН Г.Осипова «...российский вариант конверсии без серьезного учета социальных факторов становится причиной развертывания негативных социально-политических и экономических процессов: безработицы, снижения престижа труда квалифицированной интеллектуальной элиты, «утечки мозгов», роста социальной напряженности в стране. Непродуманность конверсии по сути дела превратила ее в источник угроз национальной безопасности и социальной стабильности общества» (см. Осипов Г. Социальные факторы заставляют менять концепцию перестройки ВПК//«Финансовые известия». - 1992.- № 5).
Оборонные предприятия, ориентированные на создание уникальной военной продукции, в подавляющем большинстве не смогли наладить производство продукции гражданской, оказались не в состоянии найти свою нишу на рынке. Очень многие КБ и заводы ВПК пытались создавать бытовую технику взамен военной, но массовое производство качественной гражданской продукции оказалось не менее сложным, чем выпуск ограниченными партиями высокотехнологичной военной техники. Это обусловлено еще и тем обстоятельством, что по данным специалистов стоимость одного нормо-часа военной продукции была в 5-6 раз выше, чем на производстве продукции гражданской.
Так попытки большинства оборонных заводов на раннем этапе конверсии освоить производство современных образцов бытовой техники и реализовать их по приемлемым ценам оказались безуспешными, так как не выдержали конкуренции с более качественной и дешевой продукцией зарубежных фирм или специализированных российских производителей. В частности, по данным департамента промышленности Нижегородской областной администрации, в области почти полностью прекратилось производство телевизоров, которые раньше сотнями тысяч выпускали заводы «НИТЕЛ», «Лазурь» и «Русич», а также стиральных машин «Красного Сормова» и «Гидромаша». Впрочем, есть несколько предприятий, которым и после конверсии удалось сохранить производство на уровне 60-80 процентов. К ним можно отнести, например, крупный химический завод им. Свердлова в Дзержинске – известного производителя взрывчатых веществ. Причина в том, что заводу удалось быстро перейти на производство взрывчатых веществ промышленного назначения и продавать их дешевле конкурентов. Арзамасский приборостроительный завод также удержался на плаву, хотя доля оборонного заказа у него не превышает 30 процентов. Предприятие успешно освоило производство гражданских приборов: расходомеров для различных потребителей – от «Газпрома» до предприятий пищевой и ликеро-водочной промышленности. (См. Инmерфаkс-AиФ. – 1999, № 183).
В этом плане весьма ценным является опыт ряда индустриально развитых стран мира. Так, в США проблеме конверсии военного производства уделяется пристальное внимание. По взглядам американских специалистов, в области конверсии возможен целый ряд трудностей, которые касаются выбора альтернативных товаров гражданского назначения, обладающих необходимой конкурентоспособностью, изыскания соответствующих рынков сбыта для этих товаров, трудоустройства рабочей силы, высвобождающейся из военного производства, перепрофилирования и технического переоснащения предприятий, переводимых на выпуск гражданской продукции.
Исследовательскую, информационную и другую обеспечивающую деятельность по правовым аспектам конверсии ведут частные и общественные организации США, в том числе созданная на общественных началах Национальная комиссия по конверсии военной экономики и разоружению.
В США, в соответствии с законом Стивенсона-Уайдлера, во всех федеральных исследовательских институтах, конструкторских бюро и министерских структурах созданы специальные подразделения в форме отделов, обеспечивающих передачу научно-технологических результатов, полученных в военной области, в гражданское производство.
Характерной чертой, способствующей процессу конверсии военного производства, в том числе и использованию технологий двойного назначения, в промышленно развитых странах Запада является его зависимость от государства - основного заказчика и покупателя военной продукции. В военном секторе экономики ряда стран на долю государственных предприятий приходится основной объем военного производства (во Франции – до 90 %, Италии – 60 %). В военном производстве США, Великобритании, ФРГ преобладающую роль играют предприятия частного сектора. Тем не менее, государство оказывает значительное влияние на военную промышленность, создавая и регулируя в своих интересах всю систему экономических, законодательных и других условий, определяющих разработку, производство оружия и его поставки на внутренний рынок и на экспорт.
Наряду с опытом развитых стран Запада, большой интерес представляют практические результаты, полученные в КНР. Китай обладает реальным опытом широкомасштабной конверсии военного производства, уникальность которого заключается в том, что целенаправленная деятельность государства в области конверсии, во-первых, отвечала требованиям проводимой радикальной экономической реформы, во-вторых, позволила в основном избежать серьезных социальных потрясений, вызванных структурной перестройкой военной экономики. Важно учитывать, что в Китае в начале 80-х годов еще существовала однотипная с нашей система военного производства.
По данным Российского института стратегических исследований, начиная с 1979 года основное внимание уделялось поиску оптимальной модели функционирования оборонного комплекса Китая в системе государственного планирования экономики, включающей элементы рыночного регулирования. Результаты этой деятельности и обусловили появление «китайской модели» конверсии, нацеленной на укрепление военного потенциала страны при одновременном максимальном развитии производства товаров народного потребления и возможности реконверсии.
В ходе осуществления конверсии в Китае проведена реформа управления оборонным комплексом и хозяйственной деятельности конверсируемого производства, изменена структура военных предприятий, а также создана принципиально новая система информационного обслуживания и защиты технических секретов, способствующая интенсификации обмена техническими и технологическими новинками, развитию широкого сотрудничества в промышленности, в том числе с зарубежными партнерами.