Осенью 1200 года выбранные шесть делегатов, в числе которых был и маршал графа Шампанского – Виллардуэн, отправились в Венецию и весною 1201 года прибыли туда. После довольно долгих переговоров был заключен контракт (pactedenolis) на следующих условиях: Венецианцы обязывались снарядить достаточное количество судов для перевозки 4 500 всадников с лошадьми, 9 000 щитоносцев и 20 000 человек пехоты. Корабли предоставлялись в распоряжение крестоносцев на год со дня отплытия; и люди и лошади получали во время плавания содержание от Венецианцев. Крестоносцы со своей стороны, обязывались уплатить Венецианцам 35 000 серебренных марок, то есть выходило по 2 марки с человека и по четыре с каждой лошади. Эта сумма предоставлялась в рассрочку, но уже до дня отъезда она должна была быть уплачена сполна. Все то, что во время похода могло быть добыто силою меча или договора, должно было делиться поровну между крестоносцами и Венецианцами.
Условия были далеко не легкие. Самым обременительным пунктом был тот, по которому крестоносцы обязывались заплатить сполна за все количество кораблей, указанное в договоре, уплатить за них даже в том случае, если ополченцы соберутся не в полном составе. Что и случилось: прибывшие на место сбора крестоносцы расплачивались не только за себя, но и за отсутствовавших.
Крестоносцы должны были прибыть в Венецию, в апреле 1202 года. Осталось решить вопрос – в каком направлении следует двигаться крестоносному ополчению, где лучше всего было бы нанести решительный удар «владычеству неверных» и тем самым освободить Святую Землю. Еще Ричард Львиное Сердце высказывал мысль направиться в Египет - самое сердце мусульманских владений, считая это гораздо целесообразнее, нежели походы в Палестину (в это время, между наследниками Саладина царствовали постоянные смуты и междоусобицы). Относительно решения направить крестоносцев в Египет имеются очень скудные сведения, но подробно излагают причины такого направления лишь папские источники. По предположению Тессье (Tessier), «между крестоносцами произошло разногласие по поводу того, ехать ли прямо в Палестину или сперва в Египет: это разногласие и было одною из важнейших причин постоянных ссор и непрочности ополчения. Начальники именно, понимавшие политические и военные выгоды предприятия, стояли за поход на Александрию; мелкий же люд, боявшийся неизвестности и считавший святотатством какое бы то ни было отклонение от прямого пути в Св. Землю, стремился прямо в Иерусалим. Доказательством этого служит молчание pacte de nolis, который ничего не говорит об Египте, а только упоминает, что пойдут „outre-mer“. Такое умолчание является преднамеренным, чтобы не раздражать не желавших похода на Египет."[22]
Все лето, осень и зиму 1201 года прошли в приготовлениях к походу. Наконец, после долгих промедлений весной 1202 года крестоносцы начали выступать в поход. Сборным пунктом была назначена Венеция, но собирались чрезвычайно долго и медлительно. Правда, большинство вождей к началу июня были уже на месте, но из огромного числа крестоносцев многие предпочли избрать другой путь: Фламандцы уехали через свои порты, многие направлялись через Марсель или итальянские прибрежные города. Результатом такого отсутствия единодушия у крестоносцев было то, что прибывшие в Венецию не могли выполнить возложенные на них по контракту обязательства. Венецианцы со своей стороны добросовестно выполнили все условия: даже враждебные им источники признают, что республика выставила хорошо снаряженный, большой флот.
Положение крестоносцев становилось удручающим: их при прибытии в Венецию переправили на маленький остров Святого Николая, где они находились в изоляции. Венецианцы не давали кораблей до уплаты всего долга. В сущности, при всей своей жестокости, требования Венецианцев были совершенно законны и упреки дожа Дандоло крестоносцам за нарушение контракта были вполне заслужены. «… в следствии отсутствия многих из крестоносцев, не прибывших в Венецию, число плотильщиков уменьшилось и на каждого из прибывших на место сбора падала гораздо большая сумма, нежели предполагалось раньше. … Несмотря на то, что наиболее богатые из них пожертвовали всем своим имуществом, они остались должны венецианцам довольно крупную сумму денег – до 36 000 марок.»[23]
Так прошли целых два месяца. За это время часть крестоносцев дезертировало вопреки данному обету. С другой стороны и венецианцы хорошо понимали, что крестоносцам больше нечем было платить, а между тем ополчение грозило разойтись и тогда пропали бы остальные деньги. К тому же, как справедливо говорил Дандоло, в случае, если бы поход расстроился, то и папа, и вся католическая Европа свалили бы всю вину на венецианцев.
Надо было устраивать дело так, чтобы избежать скандала и вместе с тем сохранить свои собственные интересы. И вот, Генрих Дандоло придумал чрезвычайно остроумный и хитрый ход: он с согласия всего народа, решил отсрочить уплату крестоносцам остальной суммы, но под тем условием, чтобы они помогли венецианцам завоевать лежавший на Адриатике город Зару, купцы которого конкурировали с венецианцами. Такой поворот дела представлял, во всяком случае, огромные выгоды для Венеции: во-первых, со взятием Зару венецианцы могли рассчитывать на то, что они получат деньги положенные им по договору; во-вторых, по условию договора венецианцы получают половину добычи; и в-третьих, наносили решительный удар непокорному городу, отдавшемуся под власть венгерскому королю.
С другой стороны и крестоносцам ничего не оставалось делать, как только согласится на предложение венецианцев; только под этим условием последние соглашались дать корабли для переезда в Святую Землю. Отказ был равносилен расстройству всего похода.
Чтобы держать народ в заблуждении, дож к октябрю 1202 г. посадил крестоносцев на корабли, но они пошли не прямо на Зару, а целый месяц, по приказу дожа Дандоло, крейсировали в водах Адриатики и в конце октября объявили по флоту, что из-за позднего времени года и из-за наступавших бурь опасно пускаться в дальнее морское путешествие. Ввиду этого флот направился к далматинским берегам и 10 ноября подступил к Заре. На адмиральском корабле не было ни Дандоло, ни Бонифация, ни даже папского легата, так что в крайнем случае за последствия можно было ответственность сложить на подчиненных лиц. 24 ноября 1202 года Зара была взята приступом и подверглась страшному опустошению, а с жителями христианского города обращались как с неверными.
Можно смело сказать, что виновниками изменения направления похода были венецианцы, которые воспользовались положением. Такое решение не могли бы принять даже вожди ополчения, так круто уклонится от своего первоначального пути.
В январе 1203 года в Зару явились послы с официальным визитом от короля германского и византийского царевича Алексея. Здесь утвердились два акта: 1. союз между германским королем и царевичем Алексеем; 2. договор между Венецией и крестоносцами о завоевании Константинополя. Теперь все, что было в перид 1201-1202 г.г. секретно для рыцарей, простых войнов и что обдуманно было Филиппом II, Иннокентием III, Бонифацием и Генрихом, - все это теперь вышло наружу. Филипп II сделал следующее предложение крестносцам: « Вы идете защищать права и восстанавливать справедливость, вам предстоит возвратить константинопольский трон тому, у кого он отнят с нарушением правды. В награду за это дело царевич заключит с вами такую конвенцию, какую никогда и не с кем империя не заключала, и, кроме того, окажет самое могущественное содействие к завоеванию св. Земли. …Он вознаградит вас за убытки и поправит ваши оскудневшие средства, выдав вам единовременно 200 тыс. марок серебра и обеспечит продовольствие для всей армии. …»[24] Напомним, что в 1195 году в Византии произошел переворот в результате которого с престола был свергнут своим братом Алексеем царь Исаак Ангел вместе с сыном царевичем Алексеем и был заключен под стражу. Алексей занял трон во время четвертого крестового похода под именем Алексея III. Позже царевичу удалось бежать из Константинополя и поздней осенью 1201 года, после того как он представился папе, прибыл в Германию, где в это же время находился Бонифаций, занятый переговорами с Филиппом II Швабским. Ни король Филипп II, ни царевич Алексей в течении года не заявляют открыто о своих планах возвращения трона и нападения на Константинополь. У них появляется ловкий и умелый агент в лице Бонефация Монферратского. Направление четвертого крестового похода объясняются вполне понятно: венецианцам необходимо для своей торговли поддерживать мирные отношения с сарацинами. По договорам заключенным между республикой и султаном 1205 – 1217 года первым предоставлялись большие торговые льготы, которые являлись наградой за их поведение в 1202 году. А так же, еще одно свидетельство против Венеции, 13 мая 1202 года через своих послов Доменико Микиели и Марино Дандоло заключили в Каире с Малек – Аделем договор, по которому они обязывались отвлечь крестоносцев от похода на Египет, взамен каждый получал торговые привилегии.
Дож Дандоло, которому понравилось сводить счеты с конкурентами руками крестоносцев, сговорился с предводителем «Христова воинства» Бонифацием Монферратским. Папа Иннокентий III поддержал мероприятие – и маршрут крестового похода был в очередной раз изменен.
В первой половине апреля крестоносцы направились к острову Корфу, где состоялось формальное представление вождям греческого царевича Алексея, где он легкомысленно уверял их в том, что предпринятое дело не встретит никаких препятствий, что в константинопольских портах их ждет флот в 600 кораблей и что население империи ждет его с распростертыми руками. «Но так как казны с собой было у него мало, то он давал расписки и подписывал денежные обязательства. Мы знаем, что к нему предъявлено было потом разных обязательств на сумму 450 тыс. марок …»[25]. К 25 мая были улажены затруднения и крестоносцы двинулись на Константинополь. По прибытию в город к концу июня главные вожди и сами крестоносцы стали понимать как сильно преувеличивал в своих обещаниях царевич Алексей. Греки враждебно отнеслись к царевичу, островитяне не хотели давать ему присяги, а в самом Константинополе принимали за шутку его притязания.