Асимметрия доходов (стр. 6 из 15)

Всего в России по данным последних переписей населения насчитывается примерно 50 млн. домашних хозяйств, в том числе 40 млн. семейных и около 10 млн. домашних хозяйств лиц, не имеющих семьи или утративших связь с ней. В условиях централизованной экономики и эгалитарного общества, основанных на равномерном распределении доходов населения, проблемы дифференциации и экономического неравенства были незначительными и не вызывали озабоченности специалистов.

Положение в нашей стране резко изменилось с началом преобразований и переходом к рыночным отношениям. С разрушением советской системы хозяйства ушли в прошлое уравнительные тенденции в распределении, но маятник резко качнулся в противоположную сторону и застрял на максимуме неравенства в доходах. При общем падении реальных доходов более чем вдвое даже по официальным данным треть, а фактически более половины, населения оказались за чертой бедности.

Резко выросли межотраслевые и территориальные разрывы в доходах. Наиболее сильно пострадали работники высокотехнологичных отраслей ВПК, науки, социальной сферы, а также гражданского машиностроения, сельского хозяйства. Сравнительно высокая зарплата сложилась в добывающей промышленности (нефть и газ) и первичной переработке сырья (металлургия, химия), работающих на экспорт, банковской и финансовой сфере, торговле, страховом и другом посредническом бизнесе (см. рис. 2.1).

Рис. 2.1 Дифференциация заработной платы по видам экономической деятельности в РФ

Велика и разница в так называемом среднедушевом доходе в различных регионах. (Самый большой – в Ямало-Ненецком округе – свыше 15 тысяч рублей. Самый низкий в Дагестане – чуть больше 2 тысяч.). В течение, по крайней мере, трех последних лет отношение средней заработной платы и выплат социального характера к прожиточному минимуму трудоспособного населения в Ивановской, Псковской, Рязанской, Тверской, Кировской, Астраханской, Пензенской, Саратовской, Курганской и ряде других областей находится в пределах 160% прожиточного минимума. Это означает, что в указанных регионах работающие родители могут обеспечить себя и одного ребенка на уровне бедности только в том случае, если их заработная плата вместе с выплатами социального характера не ниже средней по региону.

В настоящее время в России насчитывается 27 регионов, где средний доход не достигает прожиточного минимума.[13] В их числе Читинская, Пензенская, Курганская, Ивановская, Псковская, Тверская, Рязанская, Астраханская области.

На этом фоне вызывающе выглядят непомерные и быстро растущие доходы верхушки крупного бизнеса и связанного с ними чиновничества. Отсутствие мощного среднего класса еще больше обостряет поляризацию доходов. Для слоев населения в застойных отраслях и регионах длительно сохраняющиеся низкие доходы перестают выполнять стимулирующую роль, порождают настоящую безысходность.

В последние годы в условиях оживления экономики и выхода из острой фазы кризиса доходы населения выросли. Номинальные денежные доходы населения составили 21138,9 млрд. рублей, что на 22,4% больше по сравнению с 2006 годом. Денежные расходы и сбережения населения в 2007 году (20350,2 млрд. рублей) увеличились по отношению к 2006 году на 22 процента. Превышение доходов над расходами и сбережениями выросло и составило 788,7 млрд. рублей, их доля в денежных доходах населения увеличилась с 3,4% до 3,7%, что свидетельствует об ускорении прироста наличных денег на руках у населения. Номинальный фонд заработной платы в 2007 году вырос на 28,6% против 24% в 2006 году. Но доходы большинства россиян лишь недавно достигли уровня 1990 года.

Остается глубоким, резко отличающимся от развитых стран разрыв в доходах верхних и нижних слоев населения. Доходы (среднедушевые) менее 1500 рублей в месяц в 2007 году получали 1,8% всего населения России (в 2006 году − 3,2%). Доходы от 1500 до 2500 рублей − 5,8% (8,8%), от 2500 до 3500 рублей − 8,5% (11,3%), от 3500 до 4500 рублей − 9,4% (11,4%), от 4500 до 6000 рублей − 13,5% (14,9%), от 6000 до 8000 рублей − 14,9% (14,9%), от 8000 до 12000 рублей − 19,7% (17,4%), свыше 12000 рублей в месяц − 26,4% всего населения (18,1%).

Между тем сама по себе столь высокая дифференциация в уровне доходов − еще не диагноз. Высокое доходное неравенство характерно и для ряда высокоразвитых в экономическом отношении стран, в частности для США, Франции, Великобритании, Италии, Японии. Однако российская дифференциация мало сопоставима с американской и западноевропейской, если принять во внимание, что их отделяет огромный (в шесть и более раз) разрыв в уровне ВВП на душу населения и соответственно в уровне среднедушевых доходов. При этом скорость, с которой произошло доходное расслоение в России, не может не впечатлять: на тот путь, который население США прошло за двадцать лет, Россия потратила всего три года.

Несмотря на то, что интенсивные процессы доходного расслоения наблюдались во всех трансформационных экономиках Восточной Европы, Россия − абсолютный лидер и значительно опережает по этим индикаторам Венгрию, Чехию, Болгарию, Польшу, Словению.

С позиций доходного неравенства российская экономика гораздо ближе к латиноамериканским моделям. По этому критерию Россия уступает только Бразилии, Чили и Мексике, в которых бедные 10%. населения имеют от 0,9%. до 1,4% общего объема доходов, а богатые 10%. − от 42,8 до 47,6%.

Процесс доходной дифференциации в постреформенный период имел различную динамику. Абсолютного пика она достигла в 1994 году, далее после достижения финансовой стабилизации в 1995 году доходные различия имели тенденцию к снижению, однако социально-экономические потрясения в связи с финансово-валютным кризисом 1998 года не прошли даром − в 1999 году степень неравномерности распределения доходов вновь резко возросла и приблизилась к уровню 1999 года.

Реальная среднемесячная заработная плата работника (в ценах 1991 г.) за период 1991-1998 годов снизилась с 548 до193 руб., т.е. почти в 3 раза. При этом отношение средней заработной платы к прожиточному минимуму соответственно упало с 3,16 до 1,7, Т.е. без малого в 2 раза. Такие данные суммированы академиком Д. Львовым. После финансового кризиса 1998 г. вновь снизилась заработная плата. По расчетам Российско-Европейского центра экономической политики, в первом квартале 1999 г. реальная начисленная заработная плата (оцененная с использованием дефлятора потребительских расходов) достигла своего самого низкого уровня за все 1990-е годы: она составила около 50 % уровня 1990 г. и оказалась на 30 % ниже уровня 1997 г.

С 2000 года и по настоящее время тренд вновь приобрел вектор в сторону снижения неравенства. С 1999 г. начался рост заработной платы. В 2000 г. прирост реальной заработной платы составил по отношению к предыдущему году 21,1 %; в 2001 г. − 19,9 %; в 2002 г. − 16,6%; В 2003 г. − 10,4 %; в 2004 г. − 10,8 %. Даже в 2004 г., после пяти лет экономического подъема, реальная заработная плата лишь приблизилась к 89 % от уровня 1990 г., вызывавшего в свое время справедливое возмущение будущих реформаторов. Лишь к концу 2005 г. реальная заработная плата сравнялась с уровнем дореформенного 1990 г.

Малеева Т. отмечает, что в упрощенных терминах доходная структура российского общества состоит из трех крупных групп − бедные (около 30% населения), среднедоходные (20-25%), так называемые «протосредние» группы, положение которых можно описать формулой «уже не бедные, еще не средние» (45-50%), и, наконец, «элита» (3%)[14].

Бедность в бывших соцстранах и, в частности, в России носит относительный, а не абсолютный характер. В России и бывших соцстранах люди, относившиеся к бедным, имеют, как правило, жилье, одежду, работу, радиоприемники, телевизоры и многое другое, в то время как во многих районах Африки или Азии бедность означает зачастую полное отсутствие медицинского обслуживания, доступа к чистой воде, неграмотность.

Доходы большинства российских бедных составляют чуть меньше доллара в день, тогда как у основной части бедняков в Латинской Америке они не превышают 10-15 центов.

Взаимосвязь между экономическим ростом и снижением уровня бедности в России по сравнению с другими постсоциалистическими странами представляется наиболее сложной. Например, в таких странах как Румыния, где доля бедных выше, чем в России, можно установить практически однозначную зависимость увеличения темпов экономического роста от снижения уровня бедности. Это вполне естественная ситуация для стран с неглубоким характером бедности, однако в России такого простого соответствия не существует.

Возникает вопрос: почему отсутствует связь между общей динамикой экономики и уровнем бедности или, если эта связь есть, почему она такая сложная?

Есть, по крайней мере, три характеристики самой структуры российской экономики, которые порождают такую ситуацию.[15]

Во-первых, продолжается процесс повышения концентрации ресурсов, в том числе трудовых: с севера люди переезжают на юг, из малых городов в средние, из средних – в крупные. Это снижает диспропорцию, внесенную в предыдущие десятилетия, когда ресурсы в огромном объеме закачивались, например, в районы Крайнего Севера, где экономическая отдача от них была значительно меньше, чем можно было ожидать. Сейчас можно говорить о беспрецедентной ситуации, когда целые поселения или большая часть их населения, например, в районах Крайнего Севера мигрирует в отсутствие каких-то стихийных бедствий, войн или других катаклизмов.