В Поволжье Волгоградская и Самарская области забирают более 70% положительного миграционного баланса всего экономического района.
Самый мощный миграционный поток пришелся за последнее десятилетие на Краснодарский, Ставропольский края и Ростовскую область. Они приняли 473 тыс. человек из других российских регионов, в т.ч. 177 тыс. человек из национальных республик Северного Кавказа.
Ежегодно на территорию России прибывают более 20 миллионов мигрантов, преимущественно из республик бывшего СССР. По экспертным оценкам, около 10 миллионов из них являются нелегальными.
Значительные суммы средств нелегально отправляются мигрантами за границу. Например, сумма денежных переводов, осуществляемых грузинскими мигрантами в России на свою родину, составляют 20% от ВВП Грузии. Соответствующие переводы в Молдавию составляют 30% от ВВП страны. Из России в Таджикистан ежегодно переводится 1 миллиард долларов, из которого нелегально – 500 миллионов. Но что удивительно: последняя цифра составляет годовой бюджет этой страны.
За 2005 год к административной ответственности в сфере правонарушений миграционного законодательства привлечено 1,5 миллиона человек. В 2003–2004 годах российское гражданство получили 361 тысяча мигрантов, а в 2005 году – 507 тысяч.
3.2 Влияние миграции на рынок труда в Саратове
Саратовская область остается одним из самых привлекательных регионов для мигрантов в Приволжском федеральном округе.
По данным Центра стратегических исследований ПФО, на Саратовскую, Самарскую, Нижегородскую области и Татарстан в 1990-х годах пришлось 70% всего миграционного прироста, полученного округом. Саратовская область в последнее десятилетие активно притягивала как внутренних, так и внешних мигрантов. Общий миграционный прирост населения области составил более 45 человек на тысячу населения. Внешняя миграция в область осуществлялась, прежде всего, из соседнего Казахстана.
Миграционный прирост в 2005 году составил 2400 человек. Это в 9 раз больше, чем в 2004 году. Основные миграционные потоки из Казахстана (36%), Узбекистана (29,5%) и Киргизии (13,9%).
В 2005 году доля мигрантов трудоспособного возраста составила 70%, моложе трудоспособного – 16% от общего числа приезжих. Эмигрировало из области 73% трудоспособного населения и 14% моложе трудоспособного возраста. Миграционный прирост компенсирует естественную убыль населения на 10%.
За I квартал 2006 года прирост мигрантов составил 800 человек, или 1,2 человека на 1000 жителей губернии. В настоящее время в Саратовской области официально зарегистрировано около 200 тыс. мигрантов – людей, которые приехали не на временные заработки, а на постоянное жительство.
По оценке экспертов, число незаконных мигрантов в области составляет 1–3% от общего числа жителей губернии. Это порядка 26–80 тысяч человек. Большая часть «нелегалов» – выходцы из Закавказья и Средней Азии.
Мигранты, оседающие в Саратовской области, представлены четырьмя основными этническими группами. По убыванию количества приезжающих, это азербайджанцы, таджики, узбеки, армяне. Отдельной строкой проходят россияне кавказских кровей – чеченцы, дагестанцы и прочие выходцы с Северного Кавказа – вроде бы свои, но в то же время чужие. Несмотря на оттенок стихийности и непредсказуемости, которую несет в себе определение «миграционный поток», редкий мигрант едет в Саратовскую область «на авось», это чисто русская черта. Едут на конкретные рабочие места, к конкретным людям или родственникам. Как правило, бегут не от хорошей жизни.
Разделяют три типа миграции: вынужденную, трудовую и нелегальную. Статус вынужденных переселенцев получить сложно. Он не может быть дан по экономическим причинам, только по политическим, подразумевающим репрессии, ограничения прав и свобод. Деление на трудовых и нелегальных мигрантов в Управлении по делам миграции при ГУВД Саратовской области объясняют на простой схеме: «Если человек хочет здесь жить, он идет в паспортно-визовую службу. Если хочет работать – берет разрешение у нас, а если ничего не хочет, скрывается – становится нелегалом». В нелегалы, по мнению начальника управления Николая Кузнецова, попадают по трем причинам – незнанию закона, самонадеянности (полагая, что в большой России легко затеряться) или из-за имеющегося криминального прошлого. Таких сразу вычисляют по базе данных и выдворяют по решению суда.
Легальные мигранты трудоустраиваются на рынках, стройках и в мелких торговых фирмах своих сородичей. В столице давно сложились места компактного проживания мигрантов, так называемые гетто, в основном формирующиеся при крупных рынках. В Саратове такого нет, потому что нет смысла – город небольшой.
Ошибочно полагать, что наш регион для гастарбайтеров – поле чудес. Пропуск в новую жизнь обходится недешево. «На саратовском вокзале нас сразу встретил узбек, работающий здесь в милиции, и посоветовал заплатить по двести рублей, «чтобы не было проблем», – рассказывает Остон Мансутдинов, приехавший в Саратов из Таялякского района Узбекистана по приглашению родного брата.
Российское законодательство дает приезжему три дня на оформление временной регистрации по месту проживания. До тех пор, пока ее нет, подтверждением недавнего приезда может служить железнодорожный билет.
Чтобы оформиться как легальному трудовому мигранту в Управлении по делам миграции, необходимо взять специальную справку в службе занятости, где выдается пластиковая карточка – документ, подтверждающий статус. По российским законам, приезжие не должны переходить дорогу местным безработным.
Наличие общинных связей – ключевой момент для большинства мигрантов. Не находя правовых рычагов решения вопросов, они создают собственные коррупционные схемы с восточным колоритом. Устанавливают дружеские связи с представителями властных и силовых структур, продвигают на ответственные должности своих. Несмотря на негласное противодействие на уровне руководства приему на работу в органы лиц «кавказской национальности», правоохранительная система города давно «прогнулась» под давлением этнического капитала и национальных авторитетов. Даже попав в чужой город без знакомств и связей, таджику, чеченцу, узбеку достаточно найти земляка. Так, азербайджанец, приходя на любой рынок, фактически оказывается внутри своей общины. Община поможет с оформлением торговой точки, договорится с органами, даст подъемные. Путь от наемного рабочего до предпринимателя средней руки при таком раскладе сокращается, поэтому азербайджанцы на саратовских рынках редко стоят у прилавков. В качестве наемных работников они берут или русских, чтобы у бизнеса было местное лицо, или представителей менее удачливых в торговле национальностей – тех же таджиков. Владельцам рынков арендаторы из солнечного Азербайджана удобны. Они предприимчивы, успешны, с помощью влияния общины быстро решают все проблемы.
К ярко выраженному «общинному строю» более всего склонны азербайджанцы и чеченцы. И, несмотря на клише о том, что все они ярые мусульмане, влияние на общину признанных религиозных лидеров обратно пропорционально ее сплоченности.
Скептически относится к такой системе заместитель президента Армянской общественной организации «Крунк» Амбарцум Амбарян: «Стремление сбиваться в национальные сообщества свойственно малоцивилизованным народам, находящимся на низком уровне исторического развития. Для армян такая корпоративность не характерна, мы эгоцентрическая нация». Тем не менее, Амбарян с гордостью перечисляет самый успешный армянский бизнес в Саратове – кафе, гостиницы, казино. Посещать «свои» заведения – еще одна черта мигрантов в условиях мегаполиса. А крупный национальный бизнес – залог успешности этнического лобби в региональной политике. Узбеки и таджики не претендуют на такие сферы, их вполне устраивает строительный рынок Саратова, который переживает настоящий бум гастарбайтеров.
Миграция – абсолютно закономерный процесс, остановить его невозможно, но есть такое понятие – миграционные риски. Зная политическую ситуацию, можно с высокой вероятностью предсказать этнический состав и направления миграционных потоков, а значит предупредить возможные негативные последствия, подготовиться.
Несмотря на то, что наш регион достаточно проблемный – приграничный, транзитный, мониторинг миграции не ведется ни ГУВД, ни статуправлением. В результате область не принимает мигрантов, а борется с ними. Поэтому они и пополняют криминальные круги, чувствуют себя здесь не гражданами, а временщиками. Раз миграция закономерна и неизбежна, может быть, и наше болезненное отношение к приезжим всего лишь свойство переходного периода от автономии к глобализации, пусть даже такого местечкового уровня.
Многообразие социальных коллизий, связанных с миграцией, сливается в понятие «проблемы миграции». Этому способствует определенный разрыв в работе практических служб и научных исследований, отсутствие партнерства и взаимодействия между вузовскими кафедрами и службами миграции, имеющими отношение к сбору данных и принимающими решения в области миграционной политики.
Если мы хотим управлять миграцией, необходимо заблаговременно, учитывая реалии, разрабатывать программу оптимальных действий. Миграционные проблемы не должны рассматриваться в отрыве от проблем демографии, и продуманная миграционная программа должна стать частью комплекса мероприятий по исправлению демографической ситуации. Если раньше функцию воспроизводства населения выполняла российская деревня, то сегодня она сама нуждается в людях. Улучшить демографическую ситуацию можно с помощью привлечения мигрантов, хотя сама миграция не должна становиться самоцелью: необходимо повышать качественный состав мигрантов, приоритет следует отдавать высококвалифицированным кадрам, бывшим соотечественникам, их детям и внукам.