Занятость населения и проблемы её регулирования в рыночном хозяйстве (стр. 7 из 9)

По доле занятых в торговле (15%) Россия не уступает странам ЦВЕ. В то же время удельный вес работающих на транспорте оказывается в ней непропорционально велик — 9%.(Впрочем, у этого отклонения есть очевидное объяснение — размеры страны.) Напротив, в общественном питании и финансовых услугах налицо очевидный и очень глубокий провал. Здесь занято соответственно 1,9% и 1,4% российских работников, что в полтора-два раза меньше, чем в наиболее развитых странах ЦВЕ. Необходимо также отметить, что хотя в России достаточно много работников занято оказанием деловых услуг (почти 6%), значительная их часть трудится в науке и научном обслуживании (согласно ISIС-3, наука относится к подсектору деловых услуг). В результате при исключении работающих в науке и научном обслуживании российская занятость в Крыночных» деловых услугах «съеживается» до крайне малой величины. Обратный пример демонстрируют социальные услуги — здравоохранение и особенно образование. Здесь, наоборот, наблюдается сверхвысокая концентрация рабочей силы — соответственно 6,9% и 9,1%. Парадоксально, но в российской системе образования занято почти вдвое (!) больше работников (в относительном выражении), чем в германской. Как следствие, по сравнению с другими странами российская структура занятости оказывается резко смещена от «рыночных» услуг в пользу социальных.

И все же, несмотря на указанные отклонения, мы можем констатировать, что сегодня Россию уже нельзя относить к числу сверхиндустриализованных стран, как это было до начала реформ. С точки зрения распределения рабочей силы доминирующим сектором российской экономики выступает сектор услуг, где сосредоточено почти

всех занятых. Поэтому ее вполне можно отнести к экономикам постиндустриального типа или, по меньшей мере, к экономикам, вплотную к нему приблизившимся.

Пункт 2. Профессиональная структура занятости

Как отмечалось выше, из-за имеющихся информационных ограничений траектории изменения занятости в различных профессиональных группах удается с достаточной степенью достоверности реконструировать лишь для периода 1997—2005 гг. (рис. 3). За эти годы численность работников сферы обслуживания выросла почти в 1,5 раза, специалистов высшего уровня квалификации — почти на

руководителей — на , специалистов среднего уровня квалификации, служащих, занятых подготовкой информации, и квалифицированных рабочих — примерно на 10%. Численность полуквалифицированных рабочих осталась почти неизменной. В то же время неквалифицированных рабочих стало меньше на 15%, а сельскохозяйственных рабочих (без учета лиц, производящих продукцию в ЛПХ для реализации на рынке) — на 40%. Таким образом, опережающие темпы роста демонстрировали наиболее квалифицированные профессиональные группы (а также работники сферы обслуживания), тогда как численность наименее квалифицированных групп либо сокращалась, либо оставалась неизменной.

Сегодня структура российской занятости, включает три примерно равные части (табл. 4), состоящие из групп с высокой (руководители, специалисты высшего и среднего уровня квалификации), средней (квалифицированные рабочие, работники, занятые подготовкой информации, работники сферы обслуживания) и низкой профессиональной квалификацией (сельскохозяйственные, полуквалифицированные и неквалифицированные рабочие).

Как профессиональная структура российской рабочей силы выглядит в свете межстрановых сопоставлений. Обратимся к таблице 5, в которой приведены сравнительные оценки по трем странам — России, Чехии и Германии. Верхнюю ступень в иерархии профессий занимает группа руководителей. В России их насчитывается примерно столько же (в относительном выражении), сколько в Чехии или Германии, — 7%. Вместе с тем по сравнению с ними она располагает существенно большей армией специалистов высшей квалификации: 16,9% против 10,7—14,4%. Особенно велик этот межстрановой разрыв у женщин. (Например, женщин— специалистов высшей квалификации в России почта вдвое больше чем в Германии: соответственно 21% и 12%.), Зато при переходе на следующую ступень профессиональной иерархии обнаруживается провал: специалисты средней квалификации в России представлены слабо, причем в первую очередь — среди мужчин. Так, если в России на их долю приходится около 9% всех работающих мужчин, то в Чехии и Германии — примерно 21%. Еще более глубокий провал наблюдается в следующей профессиональной группе — «клерках» (в российской терминологии — «служащие, занятые подготовкой информации»). В России к ней принадлежат около 6% среди женщин и менее 1% среди мужчин. Аналогичные оценки по Чехии и Германии в несколько раз выше: соответственно 15—19% и 3—7%. Зато по представительству неквалифицированных рабочих Россия выступает безусловным лидером. Их насчитывается в 1,5 раза больше, чем в Чехии или Германии: 11% против 7—8%.

Таким образом, в России профессиональная шкала занятости имеет U-образную форму. По сравнению с другими странами в России обнаруживается непропорционально много работников, с одной стороны, с самой высокой и, с другой — с самой низкой квалификацией. В то же время стране, похоже, недостает специалистов средней квалификации и служащих, занятых подготовкой информации.

В результате, несмотря на, казалось бы, активное развитие сферы услуг, в составе российской рабочей силы по-прежнему широко представлены работники физического труда. В России общее соотношение между «белыми» и «синими» воротничками составляет 55% против 45%, тогда как в Чехии — 58% против 42%, а в Германии и того больше — 67% против 33%. Другими словами, в отличие от отраслевой профессиональная структура российской занятости все еще сохраняет индустриальный характер.

Пункт 3. Образовательная структура занятости

В пореформенный период российская экономика продолжала активно вовлекать работников со все более высокой формальной образовательной подготовкой (рис. 4). Поданным переписей населения, за период 1989—2002 гг. численность занятых с законченным высшим профессиональным образованием возросла почти на 30%, с незаконченным высшим — на 80% и со средним профессиональным — почти на 20%. Таким образом, трансформационный кризис не смог прервать долгосрочную тенденцию к опережающему росту численности работников с дипломами вузов и ссузов. Напротив, группы, расположенные в центральной и нижней части образовательной шкалы, быстро сжимались. Так, контингент работников с начальным профессиональным и со средним (полным) общим образованием уменьшился на

, с основным общим — на , а с начальным и ниже — на 90%.

Эта разнонаправленная динамика во многом объяснялась чисто демографическими факторами. Старшие поколения имели в своем составе сравнительно много лиц с низкой и сравнительно мало лиц с высокой образовательной подготовкой. Среди младших поколений ситуация была обратной. Соответственно по мере того, как, достигнув пенсионного возраста, старшие когорты покидали рынок труда, численность работников с основным и начальным образованием сокращалась. И наоборот: по мере того как молодые когорты достигали трудоспособного возраста, поступали в ссузы или вузы, а затем выходили на рынок труда, численность работников со средним и высшим профессиональным образованием возрастала. Похоже, что уже в ближайшей перспективе этот механизм смены поколений приведет к практически полному вымыванию с рынка труда лиц с невысокой образовательной подготовкой. В результате очень скоро российская экономика может столкнуться с острым дефицитом неквалифицированной рабочей силы: либо ее придется «импортировать» из-за рубежа, все активнее привлекая мигрантов, либо резко повышать оплату за подобный труд, делая его более привлекательным для лиц с достаточно высоким образованием.

Наглядное представление об образовательных характеристиках российской занятости дает таблица 6. В настоящее время почти

российских работников имеют третичное образование — либо высшее (26,3%), либо среднее специальное (35,7%). В структуре занятости на долю закончивших ПТУ приходится 15,3%, закончивших средние школы — 16,2%. В то же время доля малообразованных работников (с основным образованием или начальным и ниже) составляет менее 7%.

Неудивительно, что по формальным признакам российская рабочая сила предстает сегодня как одна из самых высокообразованных в мире. Чтобы поместить российские показатели в сравнительный контекст, мы воспользовались данными ОЭСР. В России доля лиц с образованием не ниже вторичного (то есть не ниже полного среднего или начального профессионального) является самой высокой среди всех рассматриваемых стран — 89%. Впрочем, практически такие же показатели демонстрируют Чехия, США, Норвегия, Словакия и некоторые другие страны. Гораздо удивительнее, что Россия оказывается лидером и по доле лиц с третичным (то есть высшим или средним профессиональным) образованием — 57%. Это почти на 15 п.п. больше, чем у следующей за ней Канады, и в несколько раз выше, чем у других постсоциалистических стран, где данный показатель не превышает даже 15%. Еще благоприятнее выглядит образовательная структура занятого населения: и по доле работников с образованием не ниже вторичного (94%), и по доле работников с третичным образованием (64%) Россия удерживает первое место в мире. Так, занятых с третичным образованием оказывается в ней (в относительном выражении) в два раза больше, чем в Великобритании, Германии или Франции! Конечно, в значительной мере «первенство» России обеспечивается сверхвысокой пропорцией лиц, имеющих среднее профессиональное образование. Однако и по доле лиц с высшим образованием (21%) Россия входит в группу лидеров. Этот результат нельзя не признать феноменальным — особенно если мы примем во внимание резкое отставание России от большинства рассматриваемых стран по уровню экономического развития (табл. 7).