(d'Aviela), которую духовник ее порицает и осуждает, становится для
следующих поколений Св. Терезой. Сколько мужчин и женщин, на которых на
которых смотрели с недоверием и презрением их современники, стали потом
центрами света, к которым тянулись тысячи верующих сердец... Быть
может, так и должно это быть до тех пор, пока не засияет вновь
божественная Мудрость, потому что иначе всякий мечтатель мог быть
принят за мистика, а истерия за откровение. Если истинный мистик может
непоколебимо стоять под тяжестью оскорблений, за то он один может
сказать хотя бы в самом аду: "Я знаю". Католическая церковь, а также и
Православная сохранили систематическую тренировку в религиозной жизни,
настоящую подготовку к оккультной жизни, которая всегда признавалась в
теории, хотя на практике подвергалась сомнению и оспаривалась. Поэтому
в этой Церкви столько святых такой духовной красоты, что невольно
прощаешь ее жестокости за ту широкую волну духовной жизни, которая
излилась на бесплодную пустыню внешнего мира. Осуждая суровость и
жестокость Католической церкви, нужно и понять также, что она сурово
защищала и охраняла ту самую почву, которая давала возможность
развиться и расцвести подобным семенам святости. Протестантство не
сумело сохранить оккультные традиции и систематическую тренировку, и
потому в нем нет почвы, на которой редкий цветок святости мог бы
укорениться и возрасти. Мистики протестантской общины очень
немногочисленны, хотя гигантская фигура Якова Бёме возвышается
величественно, как бы указывая, что даже отсутствие традиций и
тренировки не может заглушить голос Бога, живущего в человеке.
Протестантство более, чем какая-либо форма христианства, нуждается в
присутствии мистиков в своей среде и в соприкосновении с духом живым,
чтобы спасти себя от мертвящей буквы. Теософия есть утверждение
мистицизма в недрах всякой живой религии; утверждение реальности и
ценности мистического ведения. Среди поколения, воспитанного на
современной науке, скептически настроенного и склонного к критике,
Теософия утверждает и возвещает превосходство духовного мира. Смело
смотря в лицо современным жрецам науки и критики, признавая блестящие
результаты, достигнутые историческими исследованиями и научными
исканиями, -- она вещает несравненную красоту и величие царства Духа,
реально познаваемое и видимое. Первое переживание мистика -- это прямое
общение с невидимым, соприкасание с невидимыми реальностями,
прохождение с открытыми очами в потусторонние миры. Авторитету мистик
противопоставляет опыт, вере -- знание. Гарантией его утверждений
является торжество переживаний всех тех, которые когда-либо проникали в
области, скрытые от обычных взоров. Результатом мистических опытов и
переживаний является толкование всех доктрин и писаний, толкование,
оправдываемое скорее тем светом, который оно проживает, освещая темные
и непонятные доктрины, чем рассудочной аргументацией. Такова всегда
была работа просветленных. Пример это лучше всего покажет. Возьмём
доктрину искупления. В форме этой христианской доктрины мистик видит
древнюю и всегда возрождающуюся истину: развитие или вернее раскрытие
человеческого духа в сознательном его единении с Богом. Мистик видит
совершающееся искупление и единение через "Христа", родившегося в
человеке по мере того, как в сознании его отражение второго аспекта
божественного Сознания постепенно становится яснее и лучезарнее. В то
время, как растёт "Христос" в человеке, совершается единение, и полным
оно является только тогда, когда сын, победивший разъединение, сознаёт
себя единым с человечеством и Богом, и в силу этого сознания, этого
единения, он становится истинным Спасителем, истинным Посредником между
Богом и людьми. Мистик не заботится о мёртвой букве, не оспаривает
никакого догмата; он видит сердце, сущность вещей при свете
собственного своего переживания, и для него смысл и ценности догмата --
во внутреннем его значении, а не во внешнем, историческом факте. То же
самое и с Писаниями. Возможно, что с точки зрения истории они
достоверны или же недостоверны. Для мистика истинное значение и
ценность их заключается в изложении истин духовного мира. Ему кажется
имеющим мало значения, бродил или не бродил физический народ
Израильский по физической пустыне; -- много народов проходили таким же
образом по многим пустыням. Но духовный Израиль всегда будет бродить по
пустыням духовным, ища Землю Обетованную; и это всегда истинно и всегда
ново. Мистик видит это сказание в свете духовной истины. Он видит
Моисея в каждом из великих Пророков и огненный столб, окруженный
облаком, над каждым из руководителей человечества. Таким образом мистик
читает священные писания, таким же образом объясняет апостол Павел в
своём послании к Галатам (гл. IV) историю Авраама, Агари, Исаака; таким
же образом первые отцы церкви искали внутренний смысл вещей, не
заботясь о внешнем значении слов. Такое толкование является жизненным
вопросом для современного, образованного христианина, который не хочет
совершенно отбросить религию. Среди современных научных открытий только
непосредственное знание, полученное в мистическом состоянии сознания,
может сохранить для него религию. Современная критика и наука подрыли в
корне авторитет церкви; подземные ходы и галереи подкопали незаметным,
тонким, но смертельным образом почву под ногами этого авторитета,
который покоится ныне на тонкой и хрупкой коре, могущей проломиться
каждую минуту, и тогда рухнет всё здание. Церковь не может дольше быть
построена на авторитете истории; она вновь должна быть перестроена м
воздвигнута на твёрдой скале знания и опыта. Мистика даст ей наивысшую
и самую твёрдую устойчивость, какая существует в мире: уверенность в
непрерывности мистического опыта, бесконечно повторяемого. Внутренний,
мистический Христос, единственная порука, единственное утверждение
Христа исторического, и этого достаточно. Совершенный Христос является
во всём своём величии, как исторический факт потому, что в душе каждого
человека живёт потенциальный "Христос"; и только те, в которых
рождается "Христос" мистический, могут смотреть через бездну веков и
видеть Христа исторического. Они могут подняться за пределы своего
физического тела и там познать Его в настоящей, живой действительности;
видеть его столь же реально, и может быть, полнее, чем Его видели и
знали ученики Его, когда он ходил по берегам Генесаретского озера.
Перед изучающим мистическое Масонство всегда встаёт одна проблема. Он
знает её под многими именами. Она показывается ему во многих символах,
но кратко она может быть выражена как очищение и освобождение духа и
тела от ига кристаллизации и материальности. Другими словами, он
стремится высвободить свою жизнь, которая погребена под развалинами его
павшего храма и восстановить её вновь на месте, которое принадлежит ей
по праву, как камню его духовной арки. Когда мы изучаем древнее
Масонство, мы имеем дело с одним из первых откровений того, что мы
знаем, как учение Мудрости. Как и другие великие тайны, оно состоит из
разрешения проблем существования каждого дня. Нам может показаться, что
мы имеем теперь мало пользы от изучения этих отвлечённых символов, но
со временем каждый изучающий поймёт, что вещи, которые он сейчас
отодвинул в сторону, как не имеющие цены - это драгоценности, которые
ему потребуются, когда на то придёт время. Как кентавр в зодиаке -
стрелец, человек вечно стремится поднять своё человеческое сознание над
животным телом; и в масонской лестнице с тремя ступенями мы находим три
великих шага, которые необходимы для освобождения. Эти три шага - три
больших подразделения человеческого сознания. Мы можем кратко
определить их как материальность, интеллект и духовность... Они также
представляют собой действие на низшей ступени, чувства на центральной и
ум на высшей. Все человеческие существа поднимаются к Богу, взбираясь
по этим трём ступеням, ведущим к освобождению. Когда мы объединим эти
три проявления в гармоническое равновесие, то мы получим Пламенный
Треугольник. Древние говорили, что Бог, как центральная точка в круге -
непостижим, но что он проявляет себя через своих трёх свидетелей: Отца,
Сына и Святого Духа. То же самое истинно и относительно человека. Бог в
каждом из нас может проявиться только через своих трёх свидетелей. Отец
проявляется через наши мысли, Сын через наши эмоции, и Святой Дух через
наши поступки. Когда мы уравновешиваем свои мысли, свои желания и свои
поступки, мы получаем равносторонний треугольник. Когда очищенные
чувства человека излучаются через этих трёх свидетелей, тогда к
треугольнику добавляется сияние пламени, в середине которого находится
Бог - Непознаваемое и Немыслимое Оно, Iод или пламенная буква
еврейского алфавита; бездна, которую никто не может понять, но от
которой всё происходит. Жизнь этого Неизвестного излучается через
треугольник, который в высшей степени окружён сиянием пламени. Сияние
есть душа, построенная из преображённой мысли, действия и желания -
вечного треугольника Бога. Между масонскими символами находится улей -
называемый символом промышленности, потому что он ясно показывает, как
человек должен был бы сотрудничать со своими ближними ради взаимного
развития всех. Он тем не менее содержит и более глубокую весть; потому
что всякая живая душа является пчелой, которая путешествует по жизни и
собирает мёд мудрости из жизни окружающего и из своего опыта. Как пчела