Позиция Фридмена по вопросу о характере взаимосвязи между темпом роста цен и уровнем занятости по существу была определена его моделью номинального дохода. Основной вывод этой модели можно сформулировать следующим образом. При некоторых предположениях о виде ряда макроэкономических функций и адаптивном характере ожиданий равновесия траектория движения экономики определяется ее базовыми социально-экономическими и производственными характеристиками, которые обычно называются реальными факторами. И лишь в том случае, если ожидания экономических субъектов расходятся с реальностью, можно предположить, что изменения номинального совокупного спроса повлияют на реальный объем производства и занятости. В терминах гипотезы о естественном уровне безработицы это означает, что неучтенные изменения номинального спроса и цен могут из-за ошибок в прогнозах привести к отклонению безработицы от естественного уровня, но такая ситуация не может быть активной, и по мере адаптации экономических субъектов возникшее отклонение текущего значения нормы безработицы от естественного уменьшается. Для его поддержания требуются все более значительные денежные «вливания» в экономику, которые, в конечном счете, окажутся неэффективными, а единственным их результатом будет рост цен. Таким образом, Фридман ставит под сомнение одно из основополагающих положений политики «точной настройки», а именно, что увеличение массы денег в обращении способно повысить уровень занятости.
Не согласен он и с другим, не менее важным тезисом, что увеличение массы денег в обращении ведет к снижению процентной ставки. По его мнению, увеличение массы денег в обращении, как правило, происходит в результате операций на открытом рынке, когда федеральные резервные банки осуществляют покупки государственных ценных бумаг у коммерческих банков, увеличивая тем самым их резервы и создавая возможность расширения масштабов депозитно-чековой эмиссии. В этом случае снижение процентной ставки (из-за повышения рыночной стоимости ценных бумаг) происходит параллельно с увеличением банковских резервов. На этом, однако, процесс не заканчивается. Его окончание определяет целый комплекс процессов, связанных с ростом объема расходов и номинальных доходов и последующим повышением цен, ослабляющим первоначальное снижение процента. Более того, сколько-нибудь продолжительная политика кредитно-денежной экспансии, способствующая росту цен, благоприятствует формированию инфляционных ожиданий, которые способствуют повышению процентной ставки.
Таким образом, Фридман выступает против сложившегося стереотипа в представлениях относительно целей и задач кредитно-денежной политики. Это, однако, не означает, что он преуменьшает значимость этой политики. Напротив, среди всех способов воздействия на экономику он отдает предпочтение именно кредитно-денежной политике как наиболее приемлемому для демократического общества способу вмешательства в экономику, не приводящему к чрезмерному диктату правительства и уменьшению индивидуальной свободы. Но при этом он четко определяет характер и цели кредитно-денежной политики. Он отстаивает принцип градуализма (постепенности), предполагающий, что мероприятия в рамках этой политики осуществляются медленно, рассчитаны на годы и не являются быстрой реакцией на изменения конъюнктуры. Стабильность движения массы денег автор рассматривает как одно из важнейших условий стабильности экономики в целом. Он предлагает отказаться от попыток использования кредитно-денежных рычагов для воздействия на реальные переменные (уровень безработицы, производства) и в качестве целей этой политики определяет контроль над номинальными переменными, прежде всего ценами. Достижение этой цели Фридмен видит в следовании «денежному правилу», предполагающему стабильный и умеренный рост денежной массы в пределах 3—5% в год.
В соответствии с определенными стратегическими установками автор предлагает внести некоторые коррективы в институциональную структуру кредитно-денежной сферы и в практику определения тактических мероприятий в области контроля над денежной массой. Прежде всего он выступает за ограничение всевластия федеральной резервной системы, за подчинение ее казначейству, с тем чтобы обеспечить единство руководства кредитно-денежной и фискальной политикой. Что касается конкретного выбора непосредственного объема кредитно-денежного регулирования, то в последние годы Фридмен все более склоняется к тому, чтобы контролировался рост не собственно денежной массы (или каких-либо ее агрегатов), то есть депозитно-чековой эмиссии, а так называемых «сильных денег» — обязательств правительства США, не приносящих процента, которые являются главной составляющей банковских резервов и представляют основу пирамиды средств обращения и платежа. По окончании некоторого переходного периода величина этого показателя должна быть зафиксирована, а количество различных денежных активов будет определяться действием рыночных сил: соотношением спроса на эти виды активов со стороны экономических субъектов (индивидов и фирм) и их предложения со стороны различных финансовых институтов. Эта рекомендация, которая отличается от ранее отстаиваемой Фридменом идеи жесткого контроля со стороны федеральной резервной системы над денежной массой, отражает изменение позиции Фридмена по вопросу о возможностях современной банковской системы, а также о важности денег и различных денежных агрегатов в современной экономике. Вместе с тем это положение (вместе с его высказываниями в пользу плавающего валютного курса и уменьшения правительственного вмешательства в сфере валютных отношений) отвечает принципиальным мировоззренческим установкам Фридмена на обеспечение возможно большей экономической свободы.
Таким образом, Милтон Фридман выявляет следующие положения монетарной теории, составляющие ее ядро.
1) Фундаментальное различие между номинальным и реальным количеством денег.
2) Кардинальное отличие перспектив, открывающихся перед отдельным индивидуумом и обществом в целом при изменении номинального количества денег.
3) Решающая роль стремлений отдельных субъектов, которую отражает различие понятий «ex ante» и «ex post». В момент получения дополнительной наличности объем затрат превосходил ожидаемый объем получений (ex ante: затраты превосходят получения). Ex post: обе величины оказываются равными. Но попытки индивидуумов истратить больше, чем они получают, заранее обреченные на провал, приводят к общему росту затрат и получений.
4) Отличие конечного состояния от процесса перехода в это состояние демонстрирует разницу между долгосрочной статикой и краткосрочной динамикой.
5) Смысл понятия «реальный запас денег» и его роль в процессе перехода от одного стационарного состояния равновесия к другому.
Монетаризм — теория, исходящая из представлений о решающем влиянии денежной массы на цены, инфляцию и на ход экономических процессов. Монетеристы сводят управление экономикой прежде всего к контролю государства над денежной массой, эмиссией денег[15].
Лауреат Нобелевской премии по экономике 1976 года Милтон Фридмен, являющийся интеллектуальным лидером монетаристкой школы, положил начало эмпирическим и теоретическим исследованиям, показывающим, что деньги играют гораздо более важную роль в определении уровня экономической активности и цен, чем предполагала кейнсианская теория.
Монетарная экономическая теория Фридмена дает ясное представление об используемых им экономических методах. Экономические модели, как он полагает, следует оценивать по их способности прогнозировать реальные экономические результаты, а не по их умозрительным построениям. Кроме того, простые, основанные на использовании единственных уравнений модели явлений, происходящих в денежной сфере, намного предпочтительнее моделей, предлагаемых сторонниками Кейнса, которые основаны на множестве систем уравнений. Монетарная доктрина Фридмена стала жизнеспособной основой существующих доктрин.
Многие предложения Фридмана, такие, как сокращение объема вмешательства государства в экономику, введение наемной военной службы, использование т.н. «негативного подоходного налога» (выплат из бюджета лицам с недостаточными доходами), получили практическое воплощение. Другие предложения - получение образования на основе поручительства относительно последующей оплаты, отказ от социальной защищенности и минимальной заработной платы - до сих пор встречают серьезные возражения со стороны политиков.
Несмотря на часто приклеиваемый ему политическими оппонентами ярлык "консерватора", Фридмен оказывается намного ближе к классическому либерализму Адама Смита и Джона Стюарта Милля, чем к традиционно консервативному крылу экономического учения. Он верит, что преследуемые им цели в действительности не расходятся с целями современного либерального течения. Он говорит: "Различный подход к экономической политике, особенно для непосвященных, проистекает в основном из-за различия прогнозов последующих экономических действий, а не вследствие несхожести фундаментальных принципов и понятий". Так, Пол Сэмюэлсон назвал его "экономическим экономистом"[16].