По его мнению, кризис – это крах спекулятивной экономики, а сегодня необходимо создать условия для развития не спекулятивной, а инновационной модели экономики, обеспечить такие условия, чтобы вложения в инновации были выгодны с точки зрения нормальных процентов нормы прибыли.[16]
Главный научный сотрудник Института экономики РАН Борис Хейфец считает, что между дефолтом и сегодняшним кризисом много общего. И в том, и в другом случае нет стратегии решения проблемы, но есть значительный отток капитала и значительные траты валютных резервов. Сегодня порядка 20% валютных резервов уже потрачено. Касаясь проблемы модернизации, Б. Хейфец предложил две группы мер: краткосрочные и долгосрочные. Если краткосрочные меры, направленные на усиление конкурентоспособности экономики, требуют усиления роли государства, то долгосрочные меры потребуют приоритетов в расширении международного сотрудничества, и не только в рамках ЕврАЗЭС, но и ШОС и АССИАН, так как уже сегодня нужно решать проблему сбыта продукции обрабатывающей промышленности.
Глубина кризиса обусловлена тем, что в наши дни Россия зависима от внешней конъюнктуры не меньше, чем десять лет назад, а цены на ее основные экспортные товары — нефть, газ и металлы — упали за последний год в 3,5—6 раз. Источником инвестиций для промышленности были внешние займы, выросшие за 2003—2008 гг. на $467 млрд, и получение новых кредитов сильно затруднилось. Гарантией устойчивости крупных компаний считались котировки их акций, обвалившиеся на 60—85%. Страна, утверждавшая все эти годы свой политический суверенитет, не заботилась должным образом об экономическом. Никто не ставил целью сделать Россию развитой индустриальной экономикой, полагаясь на потенциал "энергетической сверхдержавности". С девальвацией рубля и новой волной импортозамещения наша страна заходит на третий круг постсоветского развития: всякий раз, когда страна сталкивалась с падающими ценами на сырье и нехваткой заемных средств (как в 1991—1992 или 1998 гг.), выходом становилось обесценение рубля, сокращение издержек томительное ожидание нового восходящего тренда на сырьевом рынке. Для успешного развития российской экономики необходимо сделать следующее:
- во-первых, необходимо радикальное снижение производственных издержек;
- во-вторых, максимальное поощрение прямых инвестиций. И в-третьих, превращение государства в действенного агента модернизации. Остановимся подробнее на каждом из этих элементов.[18]
Сегодня одна из главных задач — снизить цену инвестиционных товаров на внутреннем рынке. Кризис дает нам шанс: рубль обесценивается, а крупные ресурсные корпорации могут оказаться под государственным контролем. В условиях, когда спрос на газ, нефть, металлы и стройматериалы объективно низок, они должны продаваться в России по значительно более низким, чем мировые, ценам. Часто говорят, что стремительный рост Китая обеспечивается дешевой рабочей силой. Она и впрямь недорога (средняя зарплата в промышленности не превышает $210 в месяц), но при этом литр бензина стоит 55 центов, 1 кВтч электроэнергии — 2,3 цента, тонна цемента — $50—55, а тонна стального проката — $515. Именно поэтому в стране за последние пять лет были построены 3,1 млрд кв.м жилья и 480 тыс км автомобильных дорог (из них 36 тыс — шестиполосных автострад) (в России — для сравнения — всего 232 млн кв.м жилья и 11,5 тыс км дорог, качество которых не всегда отвечает высоким мировым стандартам).[18]
Не менее важная задача — активизировать инвестиционный процесс. Сейчас много говорят о необходимости снижения налоговой нагрузки на бизнес. Необходимость этой меры не очевидна. В России большая часть промышленной продукции создается на мощностях, унаследованных от советской эпохи и доставшихся их нынешним владельцам по "остаточной стоимости". Поэтому налоги служат исключительно важным инструментом ограничения сверхприбылей. В то же время следовало бы ввести пониженную ставку налогообложения новых предприятий, создаваемых с нуля. Этим компаниям необходимо обеспечить как минимум вдвое более низкую ставку НДС, освободить от налога на прибыль в течение 3-5 лет, а тем из них, которые будут созданы в промышленном секторе, дотировать до 50% расходов на энергоресурсы на протяжении первых трех лет работы. Было бы целесообразно гарантировать возврат инвестору всего объема НДС, уплаченного в ходе строительства предприятия, в течение трех месяцев после его введения в строй (по образцу возврата НДС при экспорте). Сейчас желательно не сокращение общей налоговой нагрузки на бизнес, а создание механизмов, которые подталкивали бы развитие новых производств и облегчали их выход на рынок. Следует также отказаться от демагогических рассуждений об отмене лицензирования и проверок: контроль качества и безопасности продукции нельзя ослаблять — его лишь нужно сделать более прозрачным и эффективным.[19]
Последние годы показали: в России даже в эпоху нефтяных сверхдоходов недостаточно внутренних источников инвестиций. Масштаб иностранных кредитов — тому свидетельство. Финансовая система страны оставляет желать лучшего. Суммарные активы российских банков на 1 января 2008 г. составляли 20,2 трлн руб., или $775 млрд по тогдашнему курсу; это соответствует активам испанского Banco Bilbao Vizcaya Argentaria SA, занимающего лишь 30-ю строчку в списке крупнейших банков мира. Изменить ситуацию в ближайшие годы не удастся — и потому привлечение прямых иностранных инвестиций должно стать абсолютным приоритетом. История показывает: в странах Юго-Восточной Азии и Китае в первые 20 лет после начала ускоренной индустриализации средний темп прироста прямых иностранных инвестиций превышал темп прироста ВВП в 3,1 раза. Помимо тех льгот, которые описаны выше для инвесторов, иностранные предприниматели должны получать дополнительные послабления, прежде всего — освобождение от налога на прибыль до момента окупаемости инвестиций в основной капитал (особенно это важно для производств, создаваемых в тех секторах, в которых Россия либо безнадежно отстала, либо вообще не представлена — например, в производстве средств мобильной связи, компьютерной и оргтехники, микросхем, бытовой техники и лекарственных средств). Условием предоставления особого налогового режима служило бы соблюдение графика увеличения доли российского сырья и компонентов в производимой продукции (индекс локализации производства).[17]
Важнейшим фактором позитивного влияния государства на экономику могло бы стать, завершение ставшего уже постоянным ее реформирования. После принятия пакета законов, направленных на ограничение монополизма, снижение издержек и поощрение инвестиционной деятельности (вытекающих из предложенных выше и сопутствующих им мер), было бы полезно ввести трехлетний мораторий на внесение изменений в Налоговый и иные кодексы и коррекцию имеющих важное значение для функционирования бизнеса норм и правил. Законы должны восприниматься как неизменные, а не переписываемые на потребу лоббистских групп.
Следует также упростить многие бюрократические схемы. Ввести уведомительный принцип регистрации предприятий через почту или Интернет, сведя к минимуму личное общение предпринимателей с чиновниками. Устранить возможность пересмотра начисления налоговых платежей, уплаченных более чем три года назад. Исключить из Земельного кодекса принцип деления земель на категории, усложняющий введение земель в оборот и провоцирующий коррупцию. Фундаментальным принципом должно стать недопущение пересмотра норм регулирования бизнеса в сторону их ужесточения.[20]
Российской власти следует сильно измениться для того, чтобы соответствовать целям модернизации. Важнейшей функцией российского "государства развития" должно стать его участие в развитии отечественной инфраструктуры. За последние десять лет Россия вышла в лидеры среди развитых стран по обеспеченности мобильной телефонной связью (128 аппаратов на 100 человек против 92,3 в США и 104,3 в ЕС) и резко нарастила распространенность Интернета (с 44 пользователей на 1 тыс жителей в 2000 г. до 236 в 2008-м), но ее позиции в тех сферах, за которые отвечает государство, только ухудшились. России нужно в ближайшие годы построить не менее 15—20 современных авиаузлов, 20—30 тысяч километров многополосных автодорог, 7—10 тысяч километров железнодорожных путей, пригодных для движения скоростных поездов. Госкорпорации с этим просто не справятся.
Правильнее всего было бы организовать конкурсы на реализацию соответствующих проектов среди западных компаний, разместить ресурсы, предназначенные для оплаты работ, на аккредитивы в международных банках и осуществить расчеты по факту введения объектов в строй. Ответственность за реализацию таких проектов можно было бы возложить на министерство развития, предоставив право их аудита наиболее известным международным аудиторским компаниям. Если исходить из расценок, существовавших летом 2008 г. в Германии, выполнение этой программы обойдется в $120—145 млрд, т.е. потребует при десятилетнем горизонте не более $12—13 млрд в год (на такую сумму еженедельно сокращались резервы ЦБ России в январе 2009-го). Но и эти расходы можно сократить, если передать инвесторам долгосрочные концессии на построенные объекты.[17]
Всё сводится к тому , что задачами правящей элиты станут. Первая – это построить эффективное государство. Начать формирование эффективной власти необходимо с создания элитой условий для ответственной деятельности правоохранительной системы. Ответственная деятельность судов, милиции, прокуратуры заставит в свою очередь государственную исполнительную и местную власть соблюдать закон. Чиновники будут опасаться разворовывать бюджет, вымогать и брать взятки, препятствовать свободе предпринимательства, нарушать равенство прав конкуренции, присваивать частную собственность. [15]