Не многим лучше обстоят дела и в «Газпроме».
Газовая промышленность оказалась одной из наиболее пострадавших от последствий кризиса среди всех отраслей российского ТЭК.
Наибольший удар был нанесен по самой прибыльной статье доходов «Газпрома» - экспорту, который обвалился в первом квартале разом на 56,2%. Одна только Украина снизила импорт газа на 40%, отмечает руководитель отдела исследований газовой отрасли ИПЕМ Алексей Белогорьев [Цит. по 8, с. 3].
На первый план для «Газпрома» сегодня выходит угроза инвестиционного дефицита.
Суммарный объем необходимых инвестиций в отрасль на ближайшие 20 лет превышает полтриллиона долларов. За этими цифрами стоят крупнейшие энергетические проекты 2010-2020-х годов: разработка месторождений Ямала, шельфа северных морей, Восточной Сибири и Дальнего Востока, прокладка новых трубопроводных маршрутов и развитие инфраструктуры сжижения газа.
Таким образом, подводя итог всему вышестказанному,
можно сделать ряд следующих выводов.
Финансовый кризис больно ударил по деятельности многих крупнейших российских монополистов, в частности были свернуты многих крепные инвестиционные программы.
3. АНТИМОНОПОЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
Необходимость сдерживания и регулирования монополизма передовые общества осознали еще в конце ХIХ века. Первый антимонопольный закон был принят в США в 1880 г. – закон Шермана. Суть закона – в запрещении любых слияний предприятий, объединений или сговоров, если они приводили к сокращению или ограничению производства и торговли. Закон Клейтона ( США, 1914 г.) был уже в основном направлен против ценовой дискриминации на рынке.
Главными особенностями всего мирового антитрестового законодательства являются защита мелкого и среднего товаропроизводителя, стремление приблизить рынки к модели совершенной конкуренции. Однако, вопреки антимонопольному регулированию, рынки все дальше уходят от этой модели. [13, с. 285.]
Современная антимонопольная политика прежде всего направлена:
- на использование преимуществ естественной монополии под контролем общества и государства;
- на недопущение или ограничение искусственной монополии.
В этих целях принимаются меры против чрезмерной концентрации экономической мощи, искусственных дефицитов, ценовых злоупотреблений. Одновременно стимулируется свободная и честная конкуренция в экономике. В случае выявления монополизма к фирмам могут применяться меры размоно-полизации: денежные компенсации, штрафы, запрет на навязывание своей продукции через продажу её в комплекте, а то и самое суровое - разукрупнение компании, то есть её раздел на несколько фирм. К примеру, американский опыт показывает благотворность подобных разукрупнений.
Так, после раздела монополистического гиганта AT&T [«American Telephone and Telegraph Company» - «Амёрикэн телефон энд телеграф кбм-пани»Рй-Ти-энд-Ти)] в 1980-х годах новообразованные из него компании сразу же осуществили ранее тормозившиеся новшества и вдвое(!) снизили цены.
Если же брать Россию, то в ней антимонопольная политика 1990-х годов была главным образом направлена не против злоупотреблений монополистов (электрических, газовых, транспортных и других компаний) в завышении цен, а всего лишь на то, чтобы заставить последних сполна делиться с государством полученными сверхприбылями. [7, с. 182.]
Заместитель главы ФАС Анатолий Голомолзин обнародовал концепцию нового закона «О естественных монополиях», разработать которую, по его словам, антимонопольной службе поручил премьер-министр Владимир Путин.
Выступая в Совете федерации на парламентских слушаниях «О необходимости внесения изменений в законодательство о естественных монополиях», представитель ФАС заявил, что действующий закон «О естественных монополиях» устарел и не отвечает требованиям времени. «Мы предлагаем изменить определение понятия естественной монополии и определить его через понятие доминирующего положения в соответствующих сферах»,— заявил господин Голомолзин, пояснив, что «если условия для конкуренции отсутствуют, то есть необходимость применять меры государственного воздействия — либо антимонопольного, либо прямого регулирования, в том числе тарифного, ценового» [Цит. по: 2, с. 3].
Под действие новой редакции закона в версии ФАС могут попасть не только инфраструктурные компании, но и производители нефтепродуктов, цемента и другие хозяйствующие субъекты, занимающие доминирующее положение на рынке, в том числе местном: реестр естественных монополий предполагается дополнить также системами водоснабжения и водоотведения. Ведение реестра естественных монополий, которым сейчас занимается ФСТ, предлагается передать антимонопольной службе, которая «профессионально занимается анализом рынков» [2, с. 3].
Разработанные ФАС критерии отнесения хозяйствующих субъектов к естественным монополиям должны быть указаны в новом законе. В ФАС не исключают, что новая редакция закона «О естественных монополиях» войдет главой в закон «О защите конкуренции».
Глава ФСТ Сергей Новиков выступил с критикой предложений ФАС. Он напомнил, что разрабатывать меры по развитию конкуренции правительство поручало Минэкономразвития, а разработку нового закона «О естественных монополиях» признало нецелесообразным. Дальнейшее совершенствование действующего закона, по его словам, должно быть направлено на расширение полномочий субъектов федерации в регулировании региональной инфраструктуры.
Идея переписать закон «О естественных монополиях» впервые была предложена ФАС еще в 2006 году. В конце 2008 года разработка соответствующего законопроекта была внесена в план законотворческой деятельности службы. Это не первая попытка ФАС получить право вводить прямое ценовое регулирование для доминирующих на рынке компаний. Уже внесенный в Госдуму «второй антимонопольный пакет» ФАС предусматривает расширительное толкование монопольно высокой и монопольно низкой цены.
Концепция естественной монополии обыкновенно увязывается с естественномонопольным, в основном поддерживаемым госрегулированием, статусом бизнеса, которым она занимается.
Авторы указывают, что большинство госкорпораций не реализуют цели своего создания, а озабочены прибыльным вложением временно свободных финансовых средств. В частности, назывался такой факт: из 240 млрд руб., выделенных государственной корпорации «Фонд содействия реформированию ЖКХ», только 8 млрд руб. были использованы по программам софинансирования, остальные средства размещены на депозитах [8, с. 3].
Подобная ситуация стала возможна лишь потому, что при учреждении компании не были определены ее цели и не создан соответствующий механизм контроля, а в федеральном законодательстве отсутствуют критерии оценки успешности деятельности государственных корпораций, что не позволяет определить результаты их работы. Указав на это обстоятельство, генеральный директор ЦПАГУП доктор физико-математических наук, доктор политических наук, профессор Степан Сулакшин заключил, что механизм контроля отсутствует умышленно. «Он не только не создан, приняты специальные правовые решения, которые минимизируют контроль государства над деятельностью этих имущественных комплексов и превращают его в ноль», – подчеркнул ученый [Цит. по: 8, с. 3].
Продолжая эту мысль, научный руководитель ЦПАГУП, президент ОАО «Российские железные дороги», доктор политических наук Владимир Якунин подчеркнул, что отсутствие у государственных корпораций конкретной цели не имеет оправдания, потому что дает менеджменту право распоряжаться государственным имуществом по своему усмотрению. Считая это очень опасной тенденцией, он напомнил, что в стране есть акционерное общество, которое, будучи в 100%-ной собственности государства, действует строго по законам и нормативам [Цит. по: 8, с. 3].
Отвечая на замечания оппонентов о том, что в американских законах существует такое понятие, как «лоббизм», которое становится популярным и в нашей стране, В. Якунин заметил, что в практике российских отношений власти и бизнеса это понятие постепенно стало восприниматься как синоним коррупции. Но так не должно быть. Лоббизм – это естественное стремление донести до власти озабоченности, проблемы или пожелания в бизнесе. «Плохо, когда чиновник реально начинает заниматься хозяйственной деятельностью. Это дело профессиональных управленцев, нанимаемых государством для выполнения этой функции», – заключил В. Якунин [Цит. по: 8, с. 3].
С этим тезисом согласился и председатель совета директоров ОАО «Агрохимбанк», кандидат экономических наук, кандидат юридических наук, доцент Владимир Гамза. Он убежден, что, как только государство начинает заниматься непосредственно хозяйственной деятельностью, оно тут же убивает всех конкурентов. Выход здесь может быть только один: управлением государственным имуществом должны заниматься специализированные частные фирмы. «Только частные управляющие компании позволят сделать управление этим имуществом эффективным, значительно уменьшить степень коррумпированности в данном секторе», – подчеркнул В. Гамза[Цит. по: 8, с. 3].
По мнению профессора Санкт-Петербургского государственного университета, доктора философских наук Леонида Сморгунова, сейчас происходят интересные подвижки в отношениях государства, экономики и общества. Эти изменения, как считает ученый, связаны с постглобальным миром, который начался после сентябрьских событий 2001 г., когда башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке подверглись террористическим атакам. В России подобный перелом наступил двумя годами позже.
В 2003 г. государство в ходе борьбы с терроризмом вынуждено было усилить свою роль в политических, а потом и в экономических отношениях. Появился новый термин для фиксации отношения бизнеса и государства – «координируемый капитализм».
Основную особенность «координируемого капитализма» ученый видит в изменении функций государства. Поясняя свой тезис, Л. Сморгунов привел такой аргумент. Государство постепенно отказывается от собственности и поэтому перестает быть непосредственным экономическим агентом действия. В то же время оно начинает проявлять так называемые трансформативные способности, в том числе оказывает помощь, координируя экономические отношения, и тем самым повышает эффективность экономики в целом.