Я обнаружила, что стирается граница между формальной и неформальной занятостью. И официально трудоустроенные, и работающие без трудового договора, строя отношения с работодателем, во многом ведут себя очень, похоже. Кроме того, формальная занятость наполняется разного рода неформальными практиками, например, активно используются личные связи и знакомства при трудоустройстве, имеют место выплаты заработной платы из "черной кассы", распространены ситуации, когда работники используют рабочее время и казенное имущество в личных целях, и т.п. Таким образом, неформальность как отклонение от официально установленного порядка существует во всех без исключения формах занятости в разной степени и в разных проявлениях.
С помощью баланса трудовых ресурсов, ежегодно составляемого в регионах Российской Федерации и по России в целом, выясняется, что с каждым годом неформальный сектор становится динамичнее и многообразнее. Роль неформальной занятости в России на рынке труда неоднозначна. С одной стороны, неформальная занятость ведет к таким явлениям, как: деформация трудовых отношений, возможность нарушения трудовых прав, недополучение государством социальных и налоговых платежей. С другой стороны, она выполняет и положительную роль на рынке труда. Во-первых, неформальная занятость способствует сокращению фактической безработицы и снижению напряженности
на рынке труда. Во-вторых, дает населению возможность заработать.
Регулярно работающие на условиях неформальной занятости в среднем имеют доход несколько выше, чем официально трудоустроенные.
В-третьих, способствует развитию конкуренции на рынке труда.
Неформальная занятость, осуществляемая в форме предпринимательства или самозанятости, на мой взгляд, содержит пока больше плюсов, чем минусов. Можно говорить и о тенденции к "нормализации" профессиональной структуры занятости. Но в большинстве случаев отклонения в профессиональной и в отраслевой структуре занятости взаимосвязаны: Высокий удельный вес специалистов высшего уровня квалификации можно считать естественным коррелятом активного развития сферы социальных услуг. Однако самая сильная печать "атипичности" лежит, несомненно, на образовательной структуре российской рабочей силы. По доле рабочих с третичным образованием Россия прочно удерживает первое место в мире, а по доле работников с вузовскими дипломами входит в группу лидеров. Для страны с не слишком высоким уровнем экономического развития, лишь недавно вышедшей из глубокой и затяжной трансформационной рецессии, подобное достижение нельзя не признать поразительным. В перспективе расхождения между качеством рабочей силы и качеством рабочих мест, скорее всего, будут нарастать. Ожидать этого заставляют прогнозы эволюции образовательного потенциала российской экономики на ближайшие десятилетия.
Сохранение в будущем экономических преимуществ, которые в российских условиях даёт (пока) высокий образовательный потенциал, нельзя считать гарантированным. Уже в ближайшие годы российский рынок труда и система образования могут столкнуться со сложным комплексом принципиально новых проблем. Чем раньше они будут осознаны, тем выше шансы, что их удастся преодолеть с меньшими издержками для общества.
1. Базылева М.Н. Вопросы теоретической экономики. - Проблемы современной экономики. 2005. №1(17).
2. Барсукова С.Ю. Неформальная экономика: причины развития в зеркале мирового опыта. - Экономическая социология. 2000. Т.1. № 1.
с.13-24.
3. Барсукова С.Ю. Неформальный сектор: понятие, традиции изучения. -
Вопросы статистики. 2006. №1, с.18-22.
4. Гимпельсон В. Нестандартная занятость. - Вопросы экономики. - 2006 - №1.
5. Горисов С. Масштабы и структура неформальной занятости. - Вопросы экономики. 2004 - №3.
6. Кубишин Е.С. Неформальная занятость населения России. - ЭКО. 2003. №2, с.160-176.
7. Неформальная занятость в России // www. irex. ru/press/pub/polemika/01/sin/
8. Неформальная занятость населения в России // www. demoscope. ru/weekly/2003/0127/analit03. php
9. Неформальная занятость // http: // mgsu. narod. ru/lena2/www/zan. htm