Второй, тоже весьма преуспевающий сектор, - это, прежде всего, естественные монополии, которые в силу коррумпированности государства и его неэффективности систематически злоупотребляют монопольным положением на рынке, взвинчивая тарифы и цены на свои услуги и свою продукцию. Достаточно сказать, что тариф на электроэнергию и на тепло завышен, по подсчетам специалистов, примерно втрое против реальной себестоимости производства электроэнергии и тепла. И в этом тарифе опять же заложены роскошные условия жизни руководителей естественных монополий. Об этом свидетельствует хотя бы их заработная плата, исчисляемая десятками тысяч долларов ежемесячно. То есть фактически люди, руководящие естественными монополиями, просто лезут в карман наших граждан, перераспределяя в свою пользу значительную часть национального дохода.
И, наконец, это криминальные монополии, которые охватывают оптовую и розничную торговлю практически во всей стране и диктуют цены на товары массового потребления. Достаточно посмотреть на московский и любой другой городской рынок торговли продовольствием, чтобы убедиться в том, что молоко покупаем примерно втрое выше себестоимости, колбасу - вдвое, хлеб - в пять раз выше себестоимости. За арбузы российские покупатели платят в 10 раз больше, чем стоит их выращивание и поставка на городские рынки. То есть организационная (нередко криминализированная) монополия чувствует себя вольготно и относится ко второму преуспевающему сектору российской экономики. В совокупности эти два сектора - экспортоориентированный сырьевой и монопольный - дают доходы при мерно 15 процентам граждан. При этом внутри этих 15 процентов львиную долю доходов присваивают лишь несколько сотен человек. Кое-что перепадает остальным.
Оставшаяся же часть занятых - в перерабатывающей промышленности и сельском хозяйстве, в бюджетной сфере - практически получает до ходы на уровне, близком к прожиточному минимуму и даже ниже. Предприятия, организации, работающие в сельском хозяйстве, строительстве, жилищно-коммунальном хозяйстве, имеют низкую, в большинстве своем отрицательную рентабельность. Этот сектор замыкается исключительно на внутренний рынок. Фактически он отрезан от доступа к кредитным ресурсам, потому что предприятиям здесь нечего дать в залог, а у банков нет де нег для того, чтобы предоставлять им долгосрочные кредиты под низкие процентные ставки. Государство не предпринимает необходимых мер для создания условий расширения воспроизводства в этом секторе, и он попросту вымирает.
Мы уже потеряли целые отрасли нашей экономики. Это, прежде все го, инвестиционное машиностроение, которое почти умерло и работает сегодня на 10 процентов своих мощностей.[6] Мы почти лишились таких перспективных отраслей, как микробиологическая промышленность, высоко технологическая химическая промышленность. И имея колоссальную сырьевую базу, используем ее от силы на 2-3 процента существующего потенциала. Самый яркий пример - это лесопромышленный комплекс. Рос сия, как известно, обладает самыми большими в мире лесными массивами, но продуктов переработки леса мы производим меньше, чем маленькая Финляндия. Происходит это потому, что на один кубометр леса мы получаем в 10 раз меньше продукции, чем финны.
Аналогичная ситуация с нефтью и газом. Известно, что стоимость готовых изделий, вырабатываемых на основе природного газа, в сотни раз выше стоимости самого газа.
Все это - примеры того, как можно было бы поднимать производство на нашей сырьевой базе. Созданы производственные мощности для изготовления готовой продукции, но они не используются, потому что сложившийся экономический механизм делает производство товаров конечного потребления неэффективным. Предприятия не могут взять кредиты. Они вынуждены конкурировать с дешевым импортом товаров, нередко поставляемых по демпинговым ценам, а иногда и фальсифицированного качества. Они поставлены в заведомо неконкурентные условия по отношению к иностранным соперникам - условия кредитования, налогообложения, защиты прав собственности. И этот ущербный экономический механизм, который действует в нашей стране, практически обрекает на деградацию.
Нынешняя властная элита не соответствует стандартам мировой экономики и экономической науки. Сегодня бремя налогов лежит на труде, который у нас недооценен минимум в 2 раза. Богатства страны создают не миллиардеры, а граждане, получающие зарплату ниже прожиточного минимума. Это снижает эффективность труда. Молодому человеку невыгодно учиться в ПТУ и повышать свою квалификацию: ведь после столь сложного обучения он получит зарплату не выше 200 долларов в месяц, в то время как охранником в частной коммерческой структуре он может получать гораздо больше. Это ведет к деградации и вырождению нации. Элита кормится за счет нефтедолларов. Олигархи делятся своей прибылью с чиновниками, и потому элите невыгодно менять существующую систему налогов. Человеческий потенциал задавлен налоговым прессом, мы не можем стимулировать нормальную экономическую активность. То, что даром получено от природы, уходит в частный карман.
Другая проблема нашей экономики - ценообразование. За 10 лет перехода к рынку наше государство не научилось пользоваться главным инструментом государственного регулирования - антимонопольной политикой.[7] Правительство стремится снизить инфляцию путем стабилизации денежной массы, но денежная политика - не вопрос правительства. Его задача - антимонопольная политика и ценообразование. Цены на рынке завышены многократно, об этом знает каждая домохозяйка, но правительство этим не занимается, так как монополисты делятся с коррумпированными чиновниками.
В демократической системе власти должна быть конкуренция. Власть должна не втягивать чиновников в преступления, связанные с проведением избирательных кампаний, а просто контролировать законность выборов. Если мы хотим, чтобы у власти были порядочные люди, отчитывающиеся не перед денежными мешками, а перед избирателями, мы всеми силами должны этого добиваться.
Главный порок этой экономической системы заключается в том, что в отсутствие полноценной рыночной конкуренции и эффективного государственного регулирования рыночные механизмы работают деструктивно, и большие доходы у нас получает не тот, кто производит много полезной продукции для общества, а тот, кто присваивает себе чужое.
То есть работать в этой экономической системе бессмысленно, потому что честным трудом заработать ничего невозможно. Поэтому наш экономический механизм не мотивирует развитие, а мешает ему. И нынешняя власть, фактически реализующая политику сохранения статус-кво в интересах тех, кто хорошо устроился в этой экономической системе, по сути, замораживает антипродуктивный экономический механизм, лишает страну перспективы. Мы неизбежно придем к народовластию, то есть к организации политической системы, способной рекрутировать во власть тех, кто представляет интересы народа, знает, в чем они заключаются, и знает, как их реализовать. Наша проблема в том, что интересы власти противоположны общенациональным интересам.
Перечень достижений российской экономики за 2004 год на первый взгляд смотрится внушительно. Притом, в этом перечне - факты, цифры, с которыми не поспоришь. В первую очередь - рост валового внутреннего продукта почти на 7 процентов.[8] Это очень большая неожиданность и для правительства, и для аналитиков левого толка, и для аналитиков правого толка. Год назад многие предполагали, что уже началось сокращение темпов роста, связанное с динамикой цен на нефть. Ожидалось их снижение, в то время как они продолжали увеличиваться. Ситуация и теперь крайне неопределенная. Одни аналитики говорят о стабилизации мировых цен на нефть, другие предполагают, что цены начнут все-таки снижаться, - но делать громкие заявления в этом году уже никто не рискует.
Во всяком случае, дискуссии годичной давности никак не затормозили рекордный рост российского ВВП. Это действительно рекордный рост для Европы. Из мировых тяжеловесов впереди разве что Китай, где этот показатель держится на уровне 9-10 процентов чуть ли не четверть века, так что китайцы к этому уже привыкли.
Конечно, можно говорить о неоднозначности причин и следствий российского «чуда», можно говорить, что жизненный уровень россиян к европейским стандартам не приближается, но нельзя не учитывать, что весь мир сопоставляет развитие стран именно по динамике ВВП. Многие государства могут только мечтать о таких темпах роста, и для России это безусловный успех. Иное дело, в какой степени это спонтанный успех, а в какой - рукотворный. Но это уже проблема интерпретации.
Другой, однозначно положительный экономический результат прошлого года - громадное положительное сальдо внешнеторгового баланса. В мире принято считать, что при прочих равных условиях активный платежный баланс свидетельствует об успехе экономической политики, а в России он не просто активный - «очень активный», много выше, чем в прошлом году.
Третий очень важный момент, напрямую вытекающий из вышесказанного, - прирост золотовалютных резервов. Валютные резервы у нас составляют сейчас 84,2 миллиарда долларов, и это действительно удивительный результат. Развитой экономической системе полагается иметь валютные резервы в объеме не менее четырехмесячного импорта, а у нас они превышают импорт годовой.