Перечисленные особенности способствовали высокому уровню капиталовложений, норма которых превышала в полтора, а временами и в два раза соответствующие показатели развитых стран. Это обеспечивало ускоренную модернизацию структуры хозяйства, высокую норму сменяемости оборудования в среднем за 5,5—6 лет, в то время как, например, в США она достигала девяти лет.
Традиционно неемкий внутренний рынок, отсутствие необходимой для массового, серийного производства топливно-энерре-тической и сырьевой базы стали основными факторами, предопределившими преимущественно внешнюю ориентацию в развитии японской индустрии.
В докризисных условиях, а также и в 1970-е — первой половине 1980-х гг. экономика Японии продолжала оставаться наиболее динамичной, хотя темпы роста снижались. Если в 1960-е гг. они составляли в среднем 10%, то в 1970-е упали до 5%, сократившись в 1980-е гг. до 1%. Очевидно, что это замедление можно объяснять с позиций теории роста, в соответствии с которой темпы развития имеют естественную тенденцию к относительному замедлению по мере достижения все более высокого уровня зрелости хозяйства.
Хозяйство Японии, несмотря на его высокий технико-технологический уровень и динамизм, оставалось хозяйством развитой индустриальной страны и продолжало по инерции развиваться на основе индустриальной доминанты. Организационные принципы хозяйственных отношений, высокая степень монополизации и этатизации не всегда позволяли мобильно реагировать на качественные изменения в мировой экономике. Ориентация Японии на внешние рынки также сыграла негативную роль в условиях кризисов 1970—1980 гг. Миной замедленного действия можно назвать и состояние внутреннего рынка Японии, который и до настоящего времени остается неемким в сравнении с развитыми странами5. В условиях обострения конкуренции на внешних рынках японские фирмы не могут компенсировать потери во внешнеэкономической сфере за «счет внутреннего спроса».
3. Экономика ведущих стран в 70-90-е гг. XX в.
а) Системный кризис 1970-х — начала 1980-х гг.
б) Модель «догоняющего» развития
а) Системный кризис 1970-х — начала 1980-х гг.
В последней трети XX в. в мировой экономике произошли коренные изменения. Их суть заключалась в переходе хозяйства ведущих индустриальных стран к постиндустриальному этапу развития. Этот переход не мог не ускорить трансформацию национальных экономик других подсистем, представленных развивающимися государствами и странами с переходной экономикой.
Послевоенное 25-летие было ознаменовано высокими темпами хозяйственного роста индустриальных стран. Последнее 30-летие XX в., напротив, отмечено глобальной тенденцией к падению этого показателя. Утвердившиеся в экономической науке взгляды на природу волнообразного развития хозяйства (например, теория больших циклов Н. Кондратьева) дают в известной мере объяснение этому феномену хотя бы в силу прогнозов временной протяженности «понижательной волны» (начало 1970-х — середина 1990-х). Начавшееся оживление конца 1990-х гг. в развитых странах происходило на фоне крупнейшего кризиса экономик так называемых «азиатских драконов», латиноамериканских индустриальных лидеров, т.е. стран с «догоняющей моделью» развития, не говоря уже о странах с переходной экономикой и подавляющем большинстве государств развивающегося мира. В силу только этого обстоятельства следует искать несколько иное объяснение кризисному состоянию последней трети XX в., рассматривать его как более длительный, в силу глобального масштаба процесс трансформации мирового хозяйства в качественно новое состояние, определяемое термином «постиндустриальное общество».
Первые признаки вхождения в полосу кризиса обнаружились в конце 1960-х гг. и вылились в форму студенческих бунтов, прокатившихся в ряде стран мира. Кризис 1973—1975 гг. приобрел впервые за послевоенный период синхронный мировой характер. Начавшись в США, Англии и ФРГ, он быстро охватил все развитые индустриальные страны. Главной причиной кризиса явился ценовой дисбаланс, возникший на мировых рынках энергоресурсов и ряда промышленных сырьевых товаров, поэтому за ним утвердилось название «сырьевого кризиса», а также «нефтяных шоков». Его глубинная основа состояла в ускоренном индустриальном росте экономик развитых стран в 1950—1960-е гг., который, несмотря на широкое внедрение достижений НТР, был связан с растущим вовлечением в производство не возобновляемых природных ресурсов, что и вело к соответствующему росту цен на них. Так, во второй половине 1960-х гг. наблюдался плавный рост цен на нефть (на 15%), уголь (на 20%), серебро (на 40%), никель (на 60%), медь (на 70%) и т.д. Рост цен на базовые сырьевые товары и энергоносители, в свою очередь, сказывался на росте затрат, что толкало цены на конечные товары вверх, обостряло ценовую конкуренцию на внутренних и внешних рынках, подталкивало к развитию инфляционные процессы.
Правительства развитых стран пытались обуздать рост цен на сырьевых внутренних рынках, бороться с инфляцией. Однако меры по ограничению роста цен приводили к обратному результату, как это было, например, в США после введения администрацией Р. Никсона системы регулирования цен на нефть в марте 1973 г.6.
Дальнейшее развитие кризиса обусловливалось действиями стран—экспортеров нефти и сырья, которые воспользовались благоприятной для них мировой конъюнктурой и искусственно взвинчивали цены. Эта политика со стороны стран—поставщиков энергоресурсов и сырья в отношении индустриально развитых стран была замешана в том числе и на неприятии ими сложившегося миропорядка, в котором подавляющее большинство из них было обречено оставаться на положении периферии стран «золотого миллиарда», сталкиваясь не только с дискриминацией на мировом рынке, но и с неразрешенными внутренними проблемами нищеты, голода и т.п.
В условиях резкого повышения цен индустриальные страны вынуждены были постепенно пересматривать свою энергетическую политику. Они постепенно ограничивали импорт нефти за счет введения энергосберегающих мероприятий, пытались наращивать разработку собственных энергоресурсов (например, Англия стала добывать нефть со дна Северного моря), проводить замену нефти углем, ядерным топливом. В годы кризиса стали увеличиваться расходы на НИОКР, активизировались научные исследования в области энерго- и материалосберегающих техники и технологий, работы по поиску альтернативных источников энергии и сырьевых материалов.
В 1973—1975 гг. глубокой рецессией были охвачены экономики всех индустриально развитых стран. Недолгая стабилизация второй половины 1970-х гг. и новый кризис 1980-1982 гг. ярко свидетельствовали о структурных системных неполадках в хозяйстве индустриального мира, а также о несовершенстве сложившейся системы государственного регулирования. Достаточно отметить, что повсеместно применявшиеся инфляционные методы борьбы с кризисом дали сбой, так как инфляционные процессы сопровождались экономическим спадом, что говорило о банкротстве неокейнсианской политики роста. Стагфляция дезорганизовывала финансово-кредитную систему развитых стран, способствовала сокращению инвестиций, росту безработицы, дефициту государственных бюджетов, сокращению социальных расходов и т.д.
В 1970-е гг. индустриальные страны вошли в полосу структурного кризиса, порожденного диспропорциями в развитии отдельных сфер и отраслей хозяйства. Кризис вызывал отлив капиталов из отраслей с растущими издержками, заставлял искать пути их модернизации. Особенно острое положение создалось в энергоемких и материалоемких производствах, таких, как, например, металлургия.
Кризис 1980—1982 гг. охватил не только индустриальные страны, но и часть развивающихся стран, выбравших модель «догоняющего» (т.е. ускоренного индустриального) развития, и прежде всего Аргентину и Бразилию. При общем затяжном характере кризис в США и Канаде проходил как бы двумя волнами. Индекс промышленного производства в развитых странах составил в 1982 г. 95,5% по отношению к 1979 г., в развивающихся странах -87,5%. Падение производства в США в 1982 г. составило 8,2%, странах ЕЭС - 1,2%. Первоначально кризис охватил Великобританию и Францию, а затем США и другие развитые страны. На первом этапе рецессия наблюдалась в отраслях, производящих потребительские товары, впоследствии она охватила тяжелую промышленность. Одновременно проявился рецидив энергетического кризиса.
Синхронность рецессии, охватившей главным образом индустриальные страны, включая и новые индустриальные экономики, свидетельствовала о ее системном характере. Об этом же говорила и синхронность в череде кардинальных реформ 1980-х гг., проведенных первоначально правительствами ведущих индустриальных стран, и последовавшая затем «новая либеральная волна» экономических реформ 1980-1990-х гг., приобретшая глобальный характер на рубеже этих десятилетий.