Фордизм и тейлоризм привели к усилению интенсивности труда, к его принудительному ритму, к чрезмерной нервной и физической напряженности рабочих. На этом "диком" этапе развития капиталистической системы эргономика была жестко подчинена новорожденной теории производственного менеджмента и преследовала сугубо экономическую цель — максимизации конечных экономических показателей эффективности и прибыльности производства. Науку об организации труда на производстве в ее тогдашнем понимании скорее можно назвать "псевдоэргономикой".
Советские разработки в эргономике имели другую, перманентно социальную, направленность. Советская школа эргономики считала фактор живого труда приоритетным в производстве. Поэтому, в отличие от Ф. Тейлора, ученые А. Гастев и Н. Бернштейн, которые тоже работали над приспособлением рабочего к средствам труда и стандартизировали рациональные приемы трудовой деятельности, учитывали биологические и психологические особенности человека. К сторонникам гуманизации условий производства относятся В. Мясищев, В. Бехтерев, Г. Мюнстберг, К. Левин. Пути ослабления монотонности разрабатывались, в частности, Л. Томсоном, Г. Флехтнером, В. Рождественской, В. Поляковым.
Базовые основы советской концепции эргономичности производства уходят своими корнями в марксистскую экономическую литературу. Марксистская школа политэкономии акцентирует внимание на защите труда и гуманизации экономики, подвергает критике эксплуатацию человека, обосновывает ведущую роль человеческого фактора в производстве и в общественном развитии в целом. Марксистский вклад в концепцию эргономичности связан с осуждением использования детского труда, слишком продолжительного рабочего времени и других аспектов неудовлетворительных условий труда, получивших название "системы выжимания пота".
По высказыванию теоретика рыночной экономики, автора "Экономикса" П. Самуэльсона, "...марксизм слишком ценен, чтобы оставить его одним марксистам". С эргономическими идеями марксистского экономического гуманизма "перекликаются" основы социально ориентированной рыночной экономики.
К сожалению, в практике нашего советского экономического прошлого требование эргономичности было больше предусмотрено непосредственно для производственного процесса, хотя, как уже отмечалось, сама постановка вопроса об эргономичности производства предусматривает не только эргономическое обеспечение самого производства, но и обеспечение эргономичности его конечного результата - товаров и услуг. В условиях приоритетов советской индустриальной экономики, ориентированных на производство средств производства и обслуживание ВПК, эргономичность товаров народного потребления оставалась на втором плане. Но не всегда. Этого нельзя сказать, например, о качестве товаров пищевой промышленности, стандартизация и контроль которого обеспечивались на надлежащем высоком уровне. Также эргономическим преимуществом советских товаров легкой промышленности был натуральный состав их сырья. По существу, внутреннее содержание товаров было достаточно эргономичным и соответствовало их человеческому предназначению. Недостатки заключались, скорее, в форме выполнения и подачи товаров, а также их узком ассортименте.
Во второй половине XX в. отношение к эргономичности на Западе несколько отличалось от советского. Там потребительскому аспекту эргономичности экономики уделялось особое внимание в связи с обострением рыночной конкуренции и борьбы производителей за выбор потребителя во время активизации послевоенных тенденций к развитию общества массового потребления. Бифуркационным моментом в экономической науке стало возникновение прикладной науки праксеологии, изучавшей рациональный выбор потребителя. Хотя автором этой теории был наш соотечественник Е. Слуцкий, распространение она получила именно на Западе. Эргономичность товара становится почти синонимом его конкурентоспособности.
С переходом нашей страны к построению рыночной экономики, в которой, наряду с предложением, важную роль играет фактор спроса, аспект эргономичности потребления активизировался и в отечественной экономической науке. Так, критикуя определение в конце 70-х годов XX в. эргономики как отрасли науки, "которая изучает человека (или группу людей) и его (их) деятельность в конкретных условиях производства, и труд которого (которых) связан с использованием машин (технических средств) с целью усовершенствования средств, условий и процесса труда" м, современные украинские ученые подчеркивают его ограниченность сферой производства и добавляют к нему роль эргономичности техники в потреблении Проблема уровня обеспечения эргономичности потребительских товаров остается актуальной для Украины в связи с присоединением ее к ВТО и соответствующими высокими европейскими стандартными требованиями к качеству продукции (особенно - к ее экологичности).
Как отмечалось в начале работы, нынешняя эргономика существует в более широком видении, чем прежняя: это принципы и образ жизни человека, реализующие важнейшую человеческую потребность - в адаптации к внешней среде. В отличие от прежней эргономики, предмет которой был ограничен эндогенными условиями производства, современная эргономика включает в предмет своего исследования также условия, экзогенные по отношению к производству. Однако в ней отношения с условиями окружающей природной среды как инновационный аспект парадигмы современной эргономики остаются содержательно нераскрытыми. Толкование этой среды в контексте дискурса является, как и раньше, преимущественно производственным: из поля зрения упускаются системные связи производства как с экономическим воспроизводством в целом, так и с природной системой ресурсного воспроизводства.
Принцип цикличности экономического воспроизводства предполагает, что конечный результат производства является предпосылкой для его новой начальной фазы. Результатами производства выступают такие три его конечные составляющие, как потребительские товары (предметы личного потребления), средства производства (предметы производственного потребления) и отходы. Освещение экологичности техники в современном дискурсе подается очень ограниченно - местом, отведенным для нее в структурной схеме. При этом совершенно без внимания остается экологичность отходов.
Биоэтика должна стать составляющей бизнес-этики. Биопредпринимательство — это экономическое решение вопросов охраны природы ради эргономичности условий общественного будущего. По определению С. Соколенко, "продукция может считаться высококачественной только в случае, если в процессе ее производства будут учтены в полной мере требования охраны окружающей среды, причем это касается всех этапов производства - от заготовки и переработки сырья до упаковки и распределения конечного продукта". К сожалению, эта меткая цитата не из дискурса эргономики, хотя касается экологического аспекта именно ее предмета.
Под мощным техногенным влиянием производства окружающая среда выводится из своего природного равновесия, превращаясь в среду, зависимую от экономики. Она перестает быть статичной и поэтому требует к себе особого внимания со стороны эргономики. Тогда как ресурсная безопасность становится залогом безопасности человеческой жизнедеятельности, эргономика обходит вниманием этот актуальный глобальный вопрос.
Такая ситуация в эргономике является одновременно не адекватной запросам современности и обоснованной с ретроспективной точки зрения — по аналогии с рассмотренным нами противоречием ее социально-экономических приоритетов. Основные положения эргономики активно разрабатывались до 60-х годов XX в. Проблемы экологии и энтропии стали глобальными препятствиями для дальнейшего экономического развития и выразительно обозначились на общественном сознании несколько позже - в связи с экономическим кризисом в начале 70-х, вследствие которого начали возникать теории постиндустриального информационного общества, сосредоточенные на проблеме природноресурсних ограничений. По нашему мнению, этот исторический факт в определенной степени объясняет недостаточность разработок экологических и энтропийных аспектов в современной концепции эргономики.
Впервые категория "энтропия" была введена в термодинамике для выражения степени необратимого рассеивания энергии ". Эта категория является одной из научных основ теории устойчивого развития, историческими истоками парадигмы которой была еще французская школа физиократии, а ближе к нашему времени - школа физической экономии, основанная в Украине в конце XIX в. С. Подолинским и продолженная В. Вернадским, М. Руденко, а также другими отечественными и зарубежными деятелями. Кстати, хотя космогенные научные взгляды С. Подоли некого на общественное хозяйство выделяются существенной научной новизной, формировались они именно в русле марксистского экономического учения.
Энтропийными являются процессы использования природных ресурсов в производстве, сопровождающиеся рассеиванием нашей планетарной энергии в космическое пространство. Энтропийность экономики заключается в отношениях отчуждения от природы ресурсов, вовлеченных в производство. Она истощает ресурсы Земли, чем ослабляет ресурсную способность дальнейшего производства удовлетворять материальные потребности людей, а следовательно — снижает эргономичность экономики будущего. Показателями энтропийности выступают объемы и темпы истощения природных ресурсов, зависящие от объемов и темпов динамики производства.