По данным М. Ласко масштабы теневой экономики в постсоветских странах в 1989-1995 гг. могут быть оценены следующим образом (табл. 1).
Таблица 1. Масштабы теневой экономики в постсоветских странах
(согласно методике М. Ласко), %
| Страны | 1989 | 1990 | 1991 | 1992 | 1993 | 1994 | 1995 |
| Россия | 37,8 | 36,0 | 39,1 | 39,2 | |||
| Украина | 28,1 | 37,4 | 47,0 | 54,6 | 52,8 | ||
| Азербайджан | 31,2 | 43,9 | 47,9 | 50,5 | 52,8 | ||
| Беларусь | 21,2 | 33,7 | 40,3 | 44,3 | 46,4 | ||
| Эстония | 16,9 | 22,0 | 32,0 | 37,4 | 38,4 | 38,1 | 35,8 |
| Грузия | 33,3 | 58,0 | 61,3 | 67,1 | 57,0 | ||
| Казахстан | 12,0 | 13,9 | 22,4 | 33,8 | 33,1 | 38,5 | 37,9 |
| Кыргызстан | 12,9 | 14,8 | 16,9 | 27,7 | 36,8 | 39,2 | 35,1 |
| Латвия | 17,3 | 19,4 | 22,6 | 41,7 | 45,5 | 43,1 | 43,7 |
| Литва | 17,6 | 21,0 | 31,7 | 47,4 | 52,2 | 47,6 | 46,0 |
| Узбекистан | 12,0 | 15,7 | 23,7 | 26,4 | 27,5 | 29,4 | 29,5 |
Источник: Иванова Н.Н. Масштабы и динамика развития теневой экономики в постсоциалистических государствах Евразии (обзор зарубежных исследований) // «Экономическая теория преступлений и наказаний» – 2004 – №4. – с.11.
Исследуя влияние на величину теневой экономики развития частной собственности, М. Ласко приводит следующие данные о доле частного сектора и теневой экономики в ВВП в 17 странах Восточной Европы и бывших республиках СССР (см. табл. 2).
Таблица 2. Развитие частного сектора и теневой экономики
в постсоциалистических государствах
| 1989 | 1995 | |||
| Страны | Доля частного сектора в ВВП | Доля теневой экономики в ВВП | Доля частного сектора в ВВП | Доля теневой экономики в ВВП |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
| Болгария | 10 | 23 | 45 | 34 |
| Беларусь | 5 | - | 15 | 46 |
| Чехия | 5 | 22 | 70 | 22 |
| Эстония | 10 | 17 | 65 | 36 |
| Грузия | 10 | - | 30 | 57 |
| Венгрия | 15 | 25 | 60 | 30 |
| Продолжение таблицы 2 | ||||
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
| Казахстан | 10 | 12 | 25 | 38 |
| Кыргызстан | 10 | 13 | 40 | 635 |
| Латвия | 10 | 17 | 60 | 43 |
| Литва | 10 | 17 | 55 | 46 |
| Польша | 15 | 23 | 60 | 24 |
| Румыния | 10 | 17 | 40 | 28 |
| Россия | 5 | - | 55 | 39 |
| Словакия | 10 | 27 | 60 | 28 |
| Словения | 5 | 22 | 45 | 23 |
| Украина | 5 | - | 35 | 53 |
| Узбекистан | 5 | 12 | 30 | 30 |
Источник: Иванова Н.Н. Масштабы и динамика развития теневой экономики в постсоциалистических государствах Евразии (обзор зарубежных исследований) // «Экономическая теория преступлений и наказаний» – 2004 – №4. – с.12.
Из таблицы следует, что в 1989 г., когда рыночные реформы только начинались, во всех странах доля теневой экономики в ВВП была выше, чем доля частного сектора.
В 1995 г. такого единообразия уже не существовало. В одних странах (Болгария, Чехия, Эстония, Венгрия, Россия и др.) доля частного сектора значительно превысила долю теневой экономики в ВВП, тогда как в других (Беларусь, Грузия, Украина, Казахстан) была ниже ее. При этом в тех странах, где первоначальный уровень теневой экономики был более высоким, в последующем темпы ее роста оказались ниже. В странах с переходной экономикой невысоким темпам роста теневой экономики соответствовало значительное увеличение доли частного сектора. Другими словами, чем больше были возможности для развития частного сектора, тем меньшими темпами росла теневая экономика.
М. Ласко отмечает довольно высокую степень зависимости между характеристиками переходного периода (1989-1995 гг.) и ростом теневой экономики. В 18 странах коэффициент зависимости равен -0,81. Характеристики переходного периода включают ключевые институциональные изменения и экономическую политику. Зависимость же между этими характеристиками и ростом частного сектора выражается коэффициентом 0,77(7). Таким образом, существует довольно тесная зависимость между характеристиками переходного периода и изменениями в доле частного сектора и размерах теневой экономики [7, с.12].
Тем не менее, теневая экономика к моменту распада СССР стала уже сформировавшимся экономическим институтом советского общества, она не могла в одночасье исчезнуть даже при самых благоприятных условиях. Напротив, распад единой правоохранительной системы и единого правового поля на территории бывшего СССР не только не привел к разрушению единого пространства теневого сектора экономики, а предоставил ему возможности для дальнейшего развития, чему в немалой степени способствовала «прозрачность» границ между странами СНГ. Так, по данным МВД РФ, в 1990-1991 гг. в теневой экономике России производилось 10-11% ВВП. В 1993 г. эта доля составила 27%, в 1994 г. – 39%, в 1995 г. – 45%, а в 1996 г. – 46%. По тем же данным, в 1998 году с теневой экономикой так или иначе были связаны примерно 58-60 млн. человек.
Несколько иную оценку дает Госкомстат России. За первые годы реформ (1992-1994 гг.) доля теневой экономики в ВВП составляла примерно 9 - 10%, в 1995 г. – 20%, в 1996 г. – 23% [15, с.76]. При этом по различным данным, около 40 тыс. предприятий, половина банков и более 80% совместных предприятий могут иметь связи с организованными преступными сообществами, а по оценкам авторов доклада «Теневая экономика в России», в теневой экономике занято приблизительно 30 млн. человек. При этом стоит отметить, что теневой и легальный виды деятельности сейчас настолько переплелись, что нередко их практически невозможно отличить друг от друга.
Весьма показательны в данном контексте результаты социологических исследований. Так, например, в 1995 -1996 гг., по итогам соцопроса представителей малого бизнеса Москвы, теневая деятельность составляла около одной трети всего объема их деятельности. Аналогичную оценку уровня теневой экономики на предприятиях малого бизнеса дает и журнал «Вопросы статистики» [4, с.32].
Рост теневой экономики в России в первые пять лет реформ был настолько значительным, что приблизительно в 1996 г. он перекрыл сокращение ее легальной части. Компенсация падения производства в легальной экономике за счет увеличения ее теневой части имела место даже в военно-промышленном комплексе, и, очевидно, что аналогичная ситуация складывалась и в других секторах экономики страны.
Приведенные выше данные разноречивы, но, тем не менее, ясно, что масштабы теневой экономики в России на сегодняшний день велики, и, составляя от 30 до 45% ВВП, они значительно возросли с момента начала экономической либерализации и продолжают расти.
Аналогичная ситуация складывалась и на Украине, и в Беларуси после получения этими странами статуса суверенных государств.
Показательно, что первые задекларированные попытки борьбы с теневой экономикой и коррупцией на Украине появились уже «на заре независимости». Так, в декабре 1992 года премьер-министр Украины Леонид Кучма заявлял, что «правительство Украины установит жесткий контроль над незаконными доходами, уже сейчас ведет трудную борьбу с коррупцией…». Постепенно процесс борьбы с коррупцией и теневой экономикой на Украине начал приобретать институционные формы. В ноябре 1993 года был создан Координационный комитет по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. Правовой основой украинского законодательства в указанной сфере стал Закон Украины «О борьбе с коррупцией» от 5 октября 1995 года. В Законе под «коррупцией» понималась «деятельность лиц, уполномоченных на выполнение функций государства, направленная на противоправное использование предоставленных им полномочий для получения материальных благ, услуг, льгот или иных преимуществ». Позднее к закону неоднократно вносились изменения. В частности, согласно с редакцией Закона от 3 апреля 1997 года, к перечню «субъектов коррупционных действий», которые несут за них ответственность, были включены народные депутаты Украины, депутаты Верховного Совета Крыма, депутаты сельских, поселковых, городских, районных, областных Советов народных депутатов, председатели сельских, поселковых, городских, главы районных и областных Советов. Через два года, в феврале 1997 года Президент Леонид Кучма объявил о мероприятиях по борьбе с коррупцией, которые он сравнил с проведенной ранее в Польше кампанией «Чистые руки». 24 апреля 1997 года было объявлено о подписании Президентом Украины указа о создании Национального бюро расследований, а через год вышел указ «О концепции борьбы с коррупцией на 1998-2005 годы». Предполагалось, что этот указ и новая концепция дополнят существующую юридическую базу борьбы с коррупцией и теневой экономикой в целом. Среди ключевых положений указа были мероприятия, направленные на ограничение возможностей использования средств, добытых путем злоупотреблений, прежде всего, т.н. «анализ анонимных валютных счетов». Помимо этого, указ предусматривал «аннулирование депутатской неприкосновенности, обеспечение прозрачности финансирования политических партий, контроль над доходами и расходами лидеров и активистов политических партий», а также проверку избирателями правомерности их доходов и расходов. В июле 2000 года Кабинет министров Украины утвердил план мероприятий, направленных на борьбу с коррупцией и уже на следующих парламентских слушаний были обнародованы результаты данных мероприятий. В частности, в 2000 году специальные подразделения СБУ составили и направили в суд 1089 административных протоколов о коррупционных преступлениях лиц, наделенных властными полномочиями, по 881 из них - приняты судебные решения. Вместе с тем, по данным Генеральной прокуратуры, за коррупционные действия в 2000 году судами привлечены к ответственности 2 тыс. 300 правонарушителей. Всего, по результатам прокурорских проверок соблюдения Закона Украины «О борьбе с коррупцией» в 2000 году и за 5 месяцев 2001 года, было вынесено 463 протеста, 2,6 тыс. предписаний и представлений, к ответственности привлечены 3,7 тыс. виновных лиц. При этом в информации Генпрокуратуры на парламентских слушаниях неоднократно отмечалось, что фактически в каждой области имеют место многочисленные факты закрытия судами административных дел о коррупции по надуманным основаниям (в частности, из-за малозначительности), промедление с их рассмотрением и дальнейшее закрытие по окончании сроков давности. Так, только в прошлом году и только по протоколам прокуроров по таким основаниям было закрыто 767 дел, то есть 30% от всех рассмотренных.