Страну легко и быстро подготовили к жизни в условиях международной изоляции и стране понравилось.
«Теперь-то, когда Россия вспомнила, как дают недругам по морде, она непременно станет сильной-сильной, богатой-богатой, и все будут ее уважать и бояться. Удивительный феномен «нереализованного патриотизма».
Россия страна нереализованных надежд на лучшую жизнь. Конечно, в последнее время кое-что делается и кое-где становится лучше, но все это так избирательно и так медленно, что едва ли многим россиянам доведется на себе когда-нибудь прочувствовать «американское благополучие». Сейчас, когда пропагандисты слегка ослабили нажим на массовое сознание, появились первые признаки отрезвления люди заговорили о проблемах. Отсутствие у нынешней России стран-сателлитов (у американцев они есть) не рассматривается как главная из них. Куда больше беспокоит то, что страна оказалась не готовой к войне: ни к малой, ни уж тем более к большой. Многозначительные намеки военных и штатских начальников насчет «адекватного ответа» обернулись на Кавказе бухаюшими во все стороны танками и авиабомбами, падающими по принципу «на кого бог пошлет». Так, как россияне воевали в Южной Осетии и в Грузии, американцы уже давно нигде не воюют. Мы не увидели «современной армии современной великой державы». Хорошо хоть солдаты на сей раз не смахивали на партизан и не бегали в стоптанных кроссовках и в шапочках от Adidas, как в первую чеченскую кампанию.
В последние дни президент и премьер сделали немало заявлений относительно того, что укреплению обороноспособности теперь будет уделяться повышенное и даже более того! - внимание. Что настораживает в их речах? Никто из них не вспомнил изначальную формулу так и не состоявшейся военной реформы: «Армия сильна благополучием гражданского населения». Похоже, российское руководство хочет повторить советский эксперимент - создать сильную армию в полунищей стране. Но тогда из него ничего не вышло - оборонка, на которую была сделана ставка, не стала паровозом, который тащит за собой всю экономику. В итоге все, от сапожных мастерских до промышленных гигантов, сползло в болото экономической стагнации и социальной разрухи. Неужели в Кремле считают, что теперь из этого выйдет что-то путное? Вторично подобный эксперимент Россия не переживет, тем более что на сей раз рассчитывать на гуманитарную помощь со стороны не приходится, уже не пришлют.
Как бы то ни было, но слово сказано: Россия «уже не та» и «отныне с ней придется считаться». Значит, милитаризация экономики, а следом и общественной жизни из области вероятного переходит в область реального. Нефтегазовые доходы, от которых простому человеку и так-то было немного прока, будут тратиться на создание и закупку новейших вооружений. Разумеется, это вдохнет жизнь во многие оборонные предприятия, у их работников появится заработок, а прилегающие территории перестанут напоминать свалку отходов человеческой жизнедеятельности.
Но «гражданскую» Россию военно-промышленный бум не затронет. Более того, заберет у нее то. на что та рассчитывала до кавказской войны, ибо все теперь будет подчинено «адекватным ответам» Западу, которые, как во времена холодной войны, придется давать даже за тридевять земель от пограничного столба с российским гербом.
Попробуйте сегодня усомниться, в правильности подобных решений — окажетесь с ярлыком коллаборациониста. Кстати, это одна из причин, почему отмалчиваются лидеры российского бизнеса. Их интересы и в России, и на Западе и любое заявление в поддержку или в осуждение кавказской операции и всего, что за ней последовало, отзовется нежелательными последствиями не здесь, так там. Но рядовому россиянину терять нечего. Поэтому он искренен в неприятии американцев, заманивающих наших ближайших соседей, можно сказать, почти родственников, к себе в НАТО. Он уверен: теперь-то, когда Россия вспомнила, как дают недругам по морде, она непременно станет сильной-сильной, богатой-богатой, и все будут ее уважать и бояться. Удивительный феномен «нереализованного патриотизма».
«Нам не впервой», сказал президент Медведев об опасности международной изоляции, и с этим, похоже, согласились многие россияне. Ныне наше общество живет эйфорией военной победы. Но долго ли она продлится, не подкрепленная внутренними достижениями, и каким будет отрезвление? А пока все напоминает ликование футбольных фанатов, которым отведена на безумства всего одна ночь. Попробуйте-ка им в этот момент сказать: «А ведь команда-то слабенькая!» Завтра они и сами об этом скажут, а покуда, прыгая на крышах чужих машин и размахивая триколором с гербом, будут славить победу, и любой, кто осмелится в ней усомниться, враг.
Будем учиться в эконом-классе?
Инфляция заставит менеджеров конкурировать с пенсионерами за дешевые продукты
«Представители среднего класса, если захотят, смогут устроить себе в следующем году даже отрицательную инфляцию. Если начнут ходить в более дешевые магазины»
На фоне таких вещей, как война в Южной Осетии и глобальный кризис, зависимость от которого России признана, наконец, на высшем уровне, магистральные экономические темы прежнего времени становятся в информационном потоке второстепенными. Когда вы, к примеру, в последний раз слышали по центральному ТВ о том, какая у нас нынче инфляция? Между тем в сентябре проклятая уже переползла двузначную отметку, колеблясь, по разным оценкам, в районе 10%. И это без учета вброса на рынок дополнительных триллионов государственных денег, который, даже по консервативной оценке вице-премьера Алексея Кудрина, даст инфляции разгон на I — 2%. Независимые же аналитики утверждают, что по итогам года рост цен может составить 14, а то и 15%.
В частности, по прогнозам главного экономиста Альфа-Банка Натальи Орловой, в этом году инфляция составит 15%, поскольку разрыв между ценами производителей и ритейлеров остается очень значительным. А во втором квартале 2009 года стоит ожидать начала проблем потребительского сектора, если после января не наступит ощущения оттепели в финансовой системе. «В следующем году инфляция может составить 14%», предположила Наталья Орлова в беседе с корреспондентом «Новой газеты».
В прошлом году инфляция застыла на 12%, хотя борьба с ней велась в рамках предвыборных кампаний и сопровождалась широко разрекламированной, но бесполезной, по сути, заморозкой цен. Эти средства, понятное дело, были рассчитаны на широкие слои избирателей, которые из курса экономики усвоили то, что невидимая рука рынка должна быть жесткой и по возможности расти от первого лица
Между тем в условиях кризиса инфляция может стать темой болезненной не только для малообеспеченных граждан, но и для тех, кто еще недавно относил себя к среднему классу. В период экономических успехов эта часть населения приучила себя жить не, но средствам — в том смысле, что недостающий сегодня рубль всегда можно было взять в кредит. Сейчас банки ссужают деньги все менее охотно и все более осмотрительно, кроме того, перспективы менеджеров среднего и высшего звена на рынке труда выглядят не блестящими. «В первую очередь сокращения коснутся инвестиционных аналитиков, оценщиков, риск менеджеров, - говорит Лина Асриян, консультант группы «Финансы» кадрового холдинга АНКОР. - В ближайшее время ситуация скорректируется в пользу работодателей, что в свою очередь повлечет за собой определенноеснижение уровня заработных плат».
Если зарплаты и не упадут, расти быстрыми темпами они тоже не будут: большинству отечественных компаний нужно рассчитываться по долгам с иностранными кредиторами, а значит, расходы на персонал, что называется, оптимизируют.
В итоге средний класс попадает под своеобразные «ножницы»: расходы сокращаются как минимум на ту часть, которую прежде составляли кредиты, а доходы будут расти в любом случае медленнее, чем цены. Следовательно, людям, так или иначе, придется менять свои взгляды на жизнь, или, выражаясь офисным языком, корректировать стратегии потребления.
Этот процесс, по словам президента Гильдии маркетологов Игоря Березина, происходит еще с прошлой осени: «Можно привести в пример белый сахар, который год назад стоил 20 рублей за килограмм, а сейчас - 30. Понятно, что потребителям деваться некуда. Никакой альтернативы нет. А вот темный тростниковый сахар как стоил 100 рублей, так и стоит. Потому что его потребители могут переключиться на белый, если их не устроит цена».
По мнению Игоря Березина, финансовый кризис коснется товаров повседневного спроса и продуктов питания в последнюю очередь. Что касается товаров необязательного потребления, то люди станут экономнее относиться к подобным расходам. В первую очередь стоит ждать существенного сокращения спроса на рынке дорогостоящих товаров, потому что, очевидно, что те, кто был связан с финансовым сектором, если не потеряют свою работу, то вряд ли смогут рассчитывать на различные вознаграждения, бонусы, выплачиваемые обычно в конце декабря, а особенно активно в марте-апреле. Но это не такая уж большая группа людей. Главное, чтобы проблемы финансового рынка не перекинулись на реальный сектор экономики.
В последнее время на полках магазинов можно было заметить появление новых неизвестных марок, товаров, которые продаются по сравнительно низким ценам, но по своему внешнему виду «маскируются» под дорогие. С одной стороны, можно подумать, что они создаются для того, чтобы причинить меньший дискомфорт людям, снижающим планку потребления и переходящим на продукты более дешевых марок. «Скорее всего, это просто результат политики производителя, который в любой ситуации старается привлечь внимание к своей продукции, посылая сигнал потребителю о том, что это качественный продукт, статусный и т.д., полагает Игорь Березин. Стоит обратить внимание на товары nobrand под марками сетей. Сетям не надо тратиться на • разработку упаковки, марки, рекламных акций продукта. Увеличение потребления именно таких продуктов можно будет заметить».