В силу внутренней разобщённости и разнонаправлености своих экономических интересов, а также того обстоятельства, что создателями крупного индустриального производства в стране выступали, помимо буржуазии, государство и иностранный капитал, русская буржуазия не ощущала себе единым экономическим классом, монопольно выражающим индустриальную мощь страны. А потому не могла осознать и чётко сформировать единые политические требования, нередко плелась в хвосте политических событий, «передоверив» решение насущных экономических и политических проблем другим категориям общества.
Пролетариат.
Взятые страной курс на индустриализацию привёл к увеличению численности наёмных рабочих. К началу века в России имелось примерно 13 миллионов наёмных рабочих; из них 2,8 миллионов потомственных пролетариатов, остальные – пролетарии первого поколения. Среди потомственных пролетариев был высок процент грамотных, они окончательно утратили связь с деревней, и являлись носителями городской культуры и образа жизни. Но большинство Российского пролетариата формировалось за счёт крестьянского населения, беднейших слоёв деревни Они не оторвались ещё полностью от деревни, её культуры и психологии. Среди них было много малограмотных и даже неграмотных. Таких людей, находящихся в промежуточном пограничном состоянии между двумя различными классами, социальными группами, называют маргиналами.
Особенностью России была высокая концентрация рабочих на крупных промышленных предприятиях. Это во многом было обусловлено слабой технической оснащённостью производства и экстенсивными способами эксплуатации машин и оборудования. В начале ХХ века около половины рабочих были заняты на предприятиях с числом работающих свыше тысячи человек. Это способствовало росту консолидации рабочего класса, упрощало задачу формирования его классового самосознания.
Вместе с тем превращение пролетариата в мощную революционную силу было обусловлено отсутствием продуманной системы государственных мер в области рабочего законодательства. Специальным законом была установлена максимальная продолжительность рабочего дня для взрослых мужчин в 11,5 часов. Введение 8 часового рабочего дня стало самым настойчивым требованием русского пролетариата. Государство же, выступая в роли совокупного предпринимателя, с не меньшим упорством игнорировало его, полагая, что российский рабочий, в отличие от своего европейского собрата, имеет слишком много выходных дней в течение года.
2 июня 1903 года был опубликован закон «О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно их семей в предприятиях фабрично – заводской и горнозаводской промышленности». По этому закону владелиц предприятия был обязан выплачивать пособие травмированному работнику. Но если несчастный случай произошёл по « злому умыслу» или грубой неосторожности « самого рабочего, последний лишался вознаграждения. Эти оговорки открывали широкие возможности для уклонения от выплаты пособий. Поэтому в рабочих требованиях всё чаще звучало желание иметь государственную систему страхования.
Одним из факторов постоянного недовольств российского рабочего была существовавшая на фабриках система штрафов. Правда, закон о взаимоотношениях фабрикантов и рабочих требовал, чтобы все денежные взыскания, налагаемые на рабочих, поступали в специальный фонд, идущий на выплату пособий самим же рабочим, а размер штрафных вычетов не превышал одной трети заработной платы. Однако закон не регламентировал саму процедуру взимания штрафов, не содержал перечня нарушений, за которые налагался штраф. Взимание штрафов превращалось зачастую в сведение личных счётов мастера и рабочими.
Что касается заработной платы рабочих, то она колебалась в зависимости от пола, и от возраста, и от характера производства, и от профессии рабочего. Например, средняя заработная плата на Путиловском заводе составляла в 1904 году 48 рублей 46 копеек в месяц. При этом рабочие инструментальной мастерской получали 59 рублей 47 копеек, чёрнорабочие – только 18 рублей 59 копеек. Прожиточный минимум в столице для одинокого мужчины составлял в этом же году 21 рубль, для одинокой женщины – 17 рублей, а для семейных рабочих – от 32 до 38 рублей в месяц.
Рабочие проживали, как правило, в помещениях казарменного типа, всю мебель которые составляли двухэтажные нары да длинные обеденные столы и скамейки.
Но особенно возмущало российских рабочих отсутствие у них элементарных гражданских прав. Рабочие были лишены, возможности создавать организации даже для защиты своих экономических интересов. А за участие в стачках и забастовках полагалось заключение от 2 до 8 месяцев.
Поместное дворянство.
Высшей социальной группой, во многом определявший экономическое, но ещё больше политическое лицо России, являлось поместное дворянство. В руках помещиков были сосредоточенны гигантские средства в виде земельной собственности.
В то же время в начале ХХ века даже крупное землевладение утратило свой чисто дворянский характер. По данным статистики 1905 год, более трети крупных поместий принадлежало буржуазным элементам. В этой категории (от 100 до 500 десятин) дворянам принадлежало лишь 46% имений. Таким образом, дворянство постепенно утрачивало многовековую привилегию монопольного владения землёй.
Лишь незначительная часть дворян – землевладельцев сумела привести свои хозяйства на капиталистические рельсы, преобразовав их, а так называемые образцовые имения, с применением сельскохозяйственных машин и наёмного труда сельскохозяйственных рабочих. В 1905 году таких имений было лишь 3%.
Огромная масса помещичьих хозяйств так и не сумела приспособиться к новым условиям. Расходы помещиков, как правило, распродавалось. Разорившиеся помещики пополняли ряды чиновников и интеллигенции.
Крестьянство.
Продолжались начавшиеся после отмены крепостного права изменения среди русского крестьянства. Усиливался процесс экономической дифференциации (расслоение) деревни. Конечно, богатство и бедность были в деревне всегда. Но теперь здесь появились люди, главным источником богатства которых была эксплуатация наёмного труда и торгово-ростовщическая деятельность. Именно таких людей, а не крупных хозяев называли в русской деревне кулаками. К началу ХХ века кулаки составляли 2-3% крестьянского населения. К ним примыкали примерно 15% зажиточных крестьян. Главным мерилом зажиточности было наличие определённого количества скота – свыше четырёх голов лошадей, столько же коров. На другой полосе деревни – безлошадные хозяйства, примерно 25%; крайним проявлением бедности было отсутствие коров – таких хозяйств набиралось до 10%.
4
Крестьянство, как уже отмечалось, продолжало оставаться под влиянием сельской общины. В ней были очень сильны настроения коллективизма, уравнительной справедливости.
Новым для русской деревни явлением стало возникновение избыточного населения, составлявшего в начале века 23 миллиона человек, а 1914 году – 30 миллионов человек. Часть их служила в резервной армии для российской промышленности. Однако возможности последствий были достаточно ограниченными. Это обстоятельство, с одной стороны заставляло крестьян вести хозяйство более рационально, применять удобрения, сельскохозяйственную технику, брать в аренду помещичьи земли, наниматься к помещикам в батраки, но, с другой стороны, всё более твёрдо выдвигать требования передела помещичьей земли.
Чиновничество. Духовенство. Интеллигенция.
В социальной структуре российского общества выделялось довольно многочисленное (более 500 тысяч) армия чиновников (государственных служащих) различного ранга. На содержание бюрократического аппарата уходило 14% государственного бюджета (в Англии – 3%, Франция – 5%, Италия и Германия – по 7%).
Ввиду особой роли государства в экономике страны положение высшей бюрократии было также совершенно особенно. Министерские чиновники решали вопросы предоставления государственных кредитов и субсидий, размещение государственных заказов, закупок на нужды армии и пр. Поэтому частные банки, акционерные компании старались переманить на должность управляющих бывших государственных чиновников, высоко ценя и оплачивая их прежние связи. Не редко крупными финансовыми воротилами становились ближайшие родственники бывших государственных чиновников.
Однако подавляющая масса российского чиновничества, выполняя роль посредника между населением и государством, волочило жалкое состояние. Низкие оклады и совершенное бесправие перед лицом высшего начальства породили самый распространённый тип российского бюрократа – взяточника и самодура, вымещающего на просителях посетителях неудовлетворённость собственной жизнью.
Довольно представительным социальным слоем русского общества являлось православное духовенство. В 1912 году в стране насчитывалось 111 тысяча священников различных уровней и званий; более 1000 монастырей обслуживали почти 100 тысяч монахов и монахинь. В ведении православной церкви находилось 4 духовные академии, 57 семинарий, 186 духовных училищ, более 40 тысяч церковно-приходских школ. Церкви принадлежало более 2 миллионов десятин земель.