Насильственное отчуждение продукта крестьянского труда ставило крестьян в оппозицию к власти, толкало их на вооруженную борьбу с ней. По свидетельству Н.Д. Кондратьева, "на вооруженное насилие деревня, наводненная вернувшимися после стихийной демобилизации армии солдатами, ответила вооруженным сопротивлением и целым рядом восстаний".
В дополнение к этому наблюдению необходимо, однако, сказать, что рядом восстаний дело не ограничилось. В действительности все было гораздо серьезнее. Уже в конце весны и летом 1918 г. огромное количество крестьянских восстаний вспыхнуло по всей стране. Причем в крупнейших восточных районах, где в деревне преобладали антибольшевистские настроения, крестьянство активно поддержало восстание чехословацкого военного корпуса (около 45 тыс. чел) в России и в решающей мере обеспечило ему ряд побед. Именно это, по оценке самого В.И. Ленина, и предопределило "наибольший успех контрреволюционных движений, восстаний, организации сил контрреволюции".
Как следствие, Сибирь, с ее богатыми запасами зерна, Урал и Поволжье оказались отрезанными от Европейской России. И победа контрреволюции в этих районах, достигнутая ею с помощью недовольного крестьянства, стала, по сути, прологом полномасштабной гражданской войны. Что же касается главной антисоветской силы, какой была генеральская (монархистская) и кадетская контрреволюция, то она в это время еще только организовывалась и собирала силы. В вооруженную борьбу против советской власти она вступила позднее - глубокой осенью 1918 г. Тогда же начались и три похода Антанты (в 1919-1920 гг.), с которыми в советской историографии в течение долгого времени связывали понятие гражданской войны в СССР, гражданской войны, осложненной тем, что крестьянские восстания, спровоцированные продразверсткой, смыкались с контрреволюцией белогвардейцев и интервентов и тем самым придавали этой войне еще более ожесточенный характер.
Между тем, придя к власти (октябрь 1917 г) и разогнав Учредительное собрание (январь 1918 г), большевики во главе с В.И. Лениным предпринимали определенные шаги, чтобы избежать гражданской войны: известный тезис о "превращении войны империалистической в войну гражданскую" был заменен лозунгом справедливого демократического мира; во время германского наступления (февраль 1918 г) был издан написанный В.И. Лениным декрет-воззвание СНК "Социалистическое Отечество в опасности!"; с целью предотвращения столкновений с контрреволюцией предпринимались всякого рода примирительные шаги; намечались планы и крупные программы хозяйственного и культурного строительства; и т.д. Все это делалось с надеждой добиться мирного исхода революции. Одновременно историческим фактом является то, что именно в этот период (до начала гражданской войны) В.И. Ленин систематизировал разработанные им меры по непосредственному переходу к социализму в проекте Программы партии (март 1918 г). В нем был дан довольно исчерпывающий перечень конкретных задач, которые, взятые в целом, представляли собой упоминавшийся проект модели "распределительного социализма". В свою очередь, переход к реализации этого проекта определил характер дальнейшего развития событий: "распределительный социализм" спровоцировал (затем катализировал) гражданскую войну, а в ее рамках он трансформировался в так называемый "военный коммунизм".
В истории отечественного рыночного хозяйства "военный коммунизм" стал великим экспериментом, полем которого была вся наша страна, а его участниками - миллионы трудящихся. Причем экспериментом, который, по замыслу его организаторов, поначалу даже не экстраполировался на случай войны. "Военный коммунизм, - писал по этому поводу Н.И. Бухарин, - мыслился нами не как "военный", то есть пригодный только для определенной ступени в развитии гражданской войны, а как универсальная, всеобщая и, так сказать, "нормальная" форма экономической политики победившего пролетариата". Политика эта четко корреспондировала с идеей непосредственного перехода к новому, социалистическому (коммунистическому) строю, а ее главной целью являлось обеспечение прямого и стремительного скачка в такой строй.
В ходе "военнокоммунистического" эксперимента была запущена в действие программа непосредственного и форсированного перехода к социализму (коммунизму), вследствие реализации которой отечественная экономика претерпела серьезнейшие деформации, которые коротко сводились к следующему.
В первую очередь осуществлялись мероприятия по созданию экономической основы нового строя: экспроприировалась частная капиталистическая (и помещичья) собственность и национализировались земля, промышленность, средства транспорта и связи, банки и т.д. Прогрессировала тенденция к насаждению коммун и совхозов на селе. В промышленности были национализированы крупные и средние (а частично - и мелкие) предприятия. Управление промышленностью, организованное через ВСНХ и его главки, было жестко централизовано. На предприятиях утверждалась военная дисциплина.
Из экономики устранялась категория рынка, со всеми присущими ему стоимостными категориями, вследствие чего производство искусственно вырывалось из своего обычного процесса, по природе вещей завершавшегося на рынке.
Введение безрыночной системы хозяйства сопровождалось ограничением и ликвидацией товарно-денежных отношений. В этой связи торговля стала рассматриваться как своего рода антиобщественное занятие. В ноябре 1918 г. она была национализирована и заменена принудительным государственным распределением. Параллельно, в условиях жесточайшей гиперинфляции, осуществлялась замена денежного обращения натуральным обменом. В промышленности стала внедряться система безденежных отношений и расчетов: все предприятия отпускали производимую ими продукцию государственным же предприятиям и организациям по ордерам ВСНХ или местных властей.
Набирая обороты, процесс натурализации неуклонно вовлекал в свою орбиту практически все сферы социально-экономических отношений страны. Так, заработная плата лишилась своей традиционной (денежной) формы и выдавалась (в объеме до 90%) в натуре. Отчуждаемые у крестьян по продразверстке продукты (по твердым ценам за обесцененные деньги), по сути, не оплачивались, а конфисковывались. Частная торговля хлебом и другими продуктами была строго запрещена государственной властью. Все продовольствие распределялось по карточкам. Была отменена плата за продукты, коммунальные услуги, проезд на транспорте, услуги связи и др. Упразднялись денежные налоги с населения. Прекратили функционирование банковская система и кредитные отношения. Банковское кредитование было заменено материально-техническим снабжением.
Наконец, процессы социализации и натурализации нашей экономики, развернувшиеся после Октябрьской революции, привели к деформации денежного хозяйства. Денежная масса, наводнившая страну, исчислялась не миллиардами, а триллионами. Бумажные деньги, потеряв золотую базу, перестали выполнять свою роль мерила стоимости "специфического" товара. Товарное хозяйство (раз оно существовало в подполье) реагировало на это тем, что приспособило для роли денег наиболее подходящий товар - муку, соль и т.п., которые в такой своей функции стали обсуживать местные рынки. Но национализированная промышленность также почти понесла всякий интерес к деньгам: ведь на них ничего нельзя было купить - все распределялось по фондам. Установилась своего рода "натуральная" бухгалтерия, финансирование промышленности через банк стало пустой формальностью, поскольку все дело сводилось к выдаче денежных зеков по утвержденным сметам. В этой сфере хозяйственной деятельности деньги уже играли роль средства учета, но не больше.
В советское историографии "военный коммунизм" в течение длительного времени рассматриваю! исключительно в контексте гражданской войны. Еще в конце 80-х годов в довольно авторитетных изданиях, к примеру, говорилось, что политика "военного коммунизма", железным обручем сковавшая экономику, позволила вместе с тем спасти от голодной смерти города и выстоять в гражданской войне.
Действительно, "военный коммунизм" был вынужден войной и разорением", режим 'военного коммунизма", с его до предела жесткой военно-хозяйственной централизацией, оказался способен обеспечить:
а) сосредоточение всех сил на решении военных задач;
б) поддержание определенной диспропорциональности всей экономики, крайне необходимой в военное время.
Однако это только одна (хотя и чрезвычайно важная) сторона дела. Вместе с тем системный анализ проблемы требуется отметить, что наш "военнокоммунистический" феномен обладал и целым рядом других свойств.
Так, "военный коммунизм" представлял собой разработанную В.И. Лениным еще до начала гражданской войны модель, в которой было определено концептуальное видение социализма (коммунизма) как такового и сделан упор на военно-административные, приказные, насильственные (то есть внеэкономические) методы его строительства. В этой связи на начальном этапе формирования политики "военного коммунизма" она, как уже отмечалось, рассматривалась не в качестве чрезвычайной, временной меры, вызванной к жизни лишь особыми обстоятельствами, а как адекватная модель социализма. В свою очередь, данное обстоятельство означало, что В.И. Ленин и его сподвижники сознательно абстрагировались от того, что со сколько-нибудь адекватными экономическими реалиями политика "военного коммунизма" не корреспондировала. Наоборот, в этом случае реальной действительности волевыми усилиями навязывалась неадекватная модель, не подкрепленная экономическими расчетами. Как писал Н.А. Бердяев, "Ленин утверждал явный примат политики над экономикой". В таком же ключе высказывался на этот счет и М.Н. Покровский: "Характерной особенностью подлинного военного коммунизма 1920 г. было то, что в нем экономика должна была плясать под дудку политики. Забыта была фраза тов. Ленина, написанная в 1916 г.: "Экономике нельзя приказывать"... Весною 1921 г. эта фраза тов. Ленина и оправдалась.