Указ об учреждении Сената содержал пункт о создании неведомой раньше должности — фискалов, Им вменялось "над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, также и о сборе казны и прочего... И буде уличит кого, то половина штрафа в казну, а другая ему, фискалу" Задача фискала состояла не в предупреждении и пресечении преступлений, а в доносительстве. Причем, ложное доносительство не наказывалось. Этот пункт был вписан рукою Петра.
Полная ненаказуемость фискалов породило мздоимство с их стороны. Их ублажали и боялись не только в простом народе, но и в Сенате.
Только три года, спустя от издания указа появилось разъяснение, что и фискалов можно привлекать к ответственности за ложное доносительство. Тем не менее, дело было сделано: боязнь быть оклеветанным и попасть на дыбу, привело к еще большей разобщенности и замкнутости населения. Должность фискала могла возникнуть только в абсолютистском государстве, карающим всякую инициативу и не спрашивающего мнения своих граждан.
Создание Сената и учреждение фискалов положило начало реформам высших и центральных учреждений. Петр начинает заниматься административными преобразованиями. Но нескончаемые войны отвлекали царя от гражданских забот. Разгром русской армии турками на реке Прут принудил царя заключить позорное для него и России перемирие, согласно которому туркам возвращался Азов, из Стамбула выдворялось русское посольство, прерывался союз России и Австрии. Прутское поражение вытекало из целого ряда политических ошибок Петра, а также из его уверенности в непобедимости своих войск, даже при отсутствии провианта и болезней, косивших армию. К решающему сражению, длившемуся 36 часов, Петр выставил всего лишь 40 тыс. человек против 140 тыс. турок.
Прутская конфузия не поколебала основ абсолютистского государства Петра, тем более, что скоро начались его победы на Балтии. При Гангуте (1714 г.) был разгромлена шведская эскадра из 16-ти крупных кораблей ("Кто думал, что будем побеждать на море!" — воскликнул Петр).
В это же время продолжается реорганизация армии. Специальным указом Петр упорядочивает характер военной службы дворян. До сих пор дворяне являлись к армии по призыву царя "конным, людным и с оружием". После завершения компании они разъезжались по домам.
Теперь же все дворяне подлежали воинской службе в армии и на флоте, должны были проходить обучение и участвовать в сражениях. Те из дворян, кто по возрасту или иным причинам не могли участвовать в войнах, несли гражданскую службу в канцеляриях. И та и другая повинность считалась дворянами обременительной и разорительной, так как оставляла их обширные хозяйства без личного надзора. Но говорить об этом громко никто не решался: институт фискалов действовал исправно.
При Петре появился новый вид службы дворян — обязанность учиться. И эта повинность для дворянских детей, проводивших время в лености и развлечениях, была не легче воинской и гражданской.
В 1715 г. Петр учредил Морскую академию, в которую дворяне были обязаны посылать своих детей от 10 до 18 лет. От такой повинности дворянских детей прятали в глухих поместьях. Их вылавливали, а родителей наказывали. В инструкции об Академии есть пункт, написанный самим царем: согласно уставу за учениками должны были присматривать отставные солдаты-гвардейцы с хлыстами, и нещадно наказывать юнцов за безобразия, не взирая ни на какие фамилии. Но еще более тягостным считалось посыл дворянских детей за границу для обучение военному делу и гражданским наукам. Часть волонтеров преуспевала в учении, но многие тратили родительские средства на гульбу и возвращались неучами.
Для вылавливания дворянских детей, отлынивавших от обучения, Петр отрядил специализировавшихся на этом деле фискалов, обещая тем, кто найдет "отказчика" подарить все его имущество. Хлопотная и неэффективная борьба с отказчиками не устраивала Петра и он придумал иной, и куда более быстрый способ образовывать дворянских отпрысков, сделав так, чтобы они сами спешили на воинскую и гражданскую службу. В 1714 г был издан указ о единонаследовании. Это был едва ли не первый указ царя, публикации которого предшествовало изучение положений о наследовании в других странах. "Мореплаватель и плотник" взял в руки перо. Суть указа заключалась в том, что отныне ограничивалось право помещиков распоряжаться имениями и жившими при них крестьянами. Вотчины запрещалось дробить и делить между наследниками. Отныне вся недвижимость после смерти владельца передавалась одному из сыновей, причем, не обязательно старшему, а тому, кому пожелает родитель.
Одна сторона указа имела в виду сохранение крупных владений, но не менее существенным было и то, что все дворянские дети, за исключением одного наследника, оставались без средств и должны были "искать хлеба своего" службою, учением, торговлею и прочим. Этот указ подпирали и другие законы, запрещавшие дворянским недорослям жениться, не овладев основами грамоты и математики. Другой закон запрещал производить в офицеры дворян, не служившими рядовыми в гвардейских полках. Еще один закон позволял приобретать имения только после 7-ми лет на военной или гражданской службе или после 15 лет занятий торговлей. При таких указах дело, конечно, наладилось, но привлечь всех дворянских детей к учебе и службе все же не удалось. На Руси, тогда и теперь, обойти закон при наличии средств, было достаточно просто: неучам выправлялись нужные бумаги о службе и учебе. Среди поместных дворян мало было прозорливых людей, понимавших, что царское принуждение к обучению не только обеспечивало выход России в число просвещенных государств (это их мало заботило), но прежде всего, укрепляло господствующий класс, к которому они принадлежали.
Опуская борьбу с противниками преобразований во главе с царевичем Алексеем, т.к. это напрямую не относится к укреплению абсолютистской власти Петра, остановимся на дальнейших гражданских реформах, проводимым царем.
В 1717 г. издается ряд указов об организации коллегий — центральных учреждений, ведающими различными областями хозяйства и военными делами. Петр полагал, что коллегиальное обсуждение вопросов по одной отрасли принесет более пользы, чем решение дел в приказах, когда всем ведал практически один человек. На практике же дела пошли не совсем так, как хотелось Петру: сохранились волокита и произвол чиновников, страх президентов коллегий не угодить сенаторам...
Но были и очевидные положительные стороны: четкое разграничение сфер управления, распространявшаяся на всю территорию страны.
В 1721 г. Петр реформирует деятельность церкви, которая со времен смерти патриарха Андриана в 1700 г., не имела верховного пастыря.
17 лет Петр медлил с назначением главы церкви, помня о сопротивлении церковников его первым нововведениям и о поддержке ими царевича Алексея, мечтавшего вернуть Россию к старым порядкам. Теперь церковь получила свой высший орган — Синод, состоявший из чиновников на жаловании. Церковному начальству было категорически запрещено вмешиваться в мирские дела. Таким образом, церковь стала послушным придатком создаваемой Петром государственной машины.
Чтобы у церковников на этот счет не возникало сомнений, в регламенте Духовной коллегии было записано: "Его величество есть самовластный монарх, который никому на свете в своих делах ответа дать не должен".
Особое место в центральных органах занимала Тайная канцелярия — карательный орган, наблюдавший за политическими настроениями и неодобрительными отзывами о царе и царской семье.
Еще одним нововведением в делах было появление в Сенате должности генерал-прокурора. Надсмотр за всеми сторонами жизни в стране, как уже говорилось, осуществляли фискалы. Но они должны были только контролировать и доносить, а не вмешиваться в деятельность учреждений. Им запрещалось вносить предложения, опротестовывать решения и т.д.
Теперь эта обязанность возлагалась на генерал-прокурора и его многочисленных ставленников на местах. Новые контролеры осуществляли гласный надзор с правом вмешиваться в обсуждения решений Сената и коллегий, указывая на незаконность того или иного решения. На должность генерал-прокурора Петр назначил П.И. Ягужинского, умного, энергичного и властного человека. Но когда Петр велел ему написать указ, что ежели кем будет украдено на сумму, позволяющую купить веревку, то будет он на этой веревке повешен, Ягужинский возразил:
"Мы все воруем, только один более и приметнее, чем другой".
Петр расхохотался и указ не был написан.
Воровство было подлинным бедствием России: утаскивали все нужное и ненужное, всё, за чем не успевали уследить. Но особенный ущерб наносили чиновные люди, причастные к казенным деньгам на строительствах и снабжении армии. Здесь исчезали неизвестно куда десятки тысяч, если не миллионы рублей. Нечистым на руку был и ближайший друг Петра, светлейший князь Меншиков, имевший даже свои счета в зарубежных банках. С этим злом ни Петр, ни его приемники справится не могли.
Перечислять и комментировать все указы Петра здесь нет никакой возможности: их скопилось в архивах огромное количество. Петр верил в безусловную силу указов, регламентирующих все стороны жизни в огромном государстве. Поэтому и выпускались они один за другим, часто противореча друг другу, запутывая исполнителей и сковывая их инициативу в ожидании указаний из центра. Например, Соликамский воевода писал в Сенат, что местная тюрьма обветшала, и посему испрашивал именного царского указа на ее ремонт. Это не казус, а повсеместная практика региональных властей.
Но среди мелочной регламентации попадались действительно важные указы. Так в 1722 г. обнародован указ о Табели о рангах. Теперь офицеры и гражданские чиновники имели продвижение по службе в зависимости от своих способностей. Продвижение шло по 14 ступеням или рангам. Низший (14 ранг) - коллежский регистратор на гражданской службе и прапорщик на военной. Высший (1-й ранг) - канцлер и адмирал.