Можно увидеть жизнь как вереницу утрат. Тогда будешь ценить не то, что приобрел, а то, что не потерял.
Многие деятели и книги считались несправедливо забытыми. Их вспомнили и вновь забыли, теперь уже справедливо.
Не сожги инквизиция Джордано Бруно, кто бы его помнил сейчас? Но кому какая разница?
Мечта приятеля - пожить собакой в хорошем доме.
Жизнь - это не самолет. Ее можно покинуть в любое время.
Современная пресса не безнадежна. Временами газетчикам изменяет дурной вкус.
В абсолютно справедливом мире будет цениться несправедливость.
Мы не самый глупый народ в мире. Но это лишь гипотеза, т.к. прямых доказательств нет.
Эпитафия - скончавшийся эпиграф.
Лозунг: "Экономика должна быть!" или "Экономика должна".
Хорошо, что служебное положение не позволяет впасть в запой, а то ведь и бутылки не купишь.
Все больше вокруг приятных лиц и все меньше желания их видеть. Годы!
Слова убивают мысль.
Мой словарный запас слишком обширен для имеющихся мыслей.
А кто ни с чем к нам придет, тот от того и погибнет.
Мечом бы ему да по оралу... (митинговая мысль).
Курить вредно. А жить?
"... до основанья, а затем мы свой, мы новый миф построим..." (из гимна Демроссии).
Занимая место под солнцем ты загораживаешь кому-то свет.
Старые книги не умнее новых, но мудрее своей простотой.
Писателем может стать каждый. Нужна бумага и отсутствие более интересного занятия.
Надо бы думать о спасении души, да текучка заедает. И стоит ли такую душу спасать?
Правовому государству нужен современный закон джунглей.
Годы облегчают бремя памяти склерозом.
Меняются моды на прически. Лишь плешь вечна.
Любите собак. Они не задают вопросов.
Старинные книги примиряют с неизбежностью иллюзий как условия существования.
Мы платим, когда что-то покупаем, и мы же расплачиваемся, когда нас продают.
Из выступления на проводах ветерана на пенсию: "Сегодня мы провожаем в предпоследний путь нашего дорогого...".
Бог создал землю за семь дней, а люди расхлебывают эту кашу тысячи лет. Не надо было спешить!
Простые истины - это избитые истины. Не будь и сам прост!
Направление реформы подскажут жизнь или кошелек.
Парадокс это связующее звено между рациональным и абсурдным. Парадоксально само наше бытие.
Приоритет организма перед личностью неоспорим, ибо второе невозможно без первого.
Цинизм - последнее прибежище идеалиста.
Недостаточная образованность, доверие к власти и к старшим, отсутствие привычки думать - гранитный фундамент любой идеологии.
Не надо жить долго, чтобы не искушать судьбу.
Вежливость нам ничего не стоит. Впрочем, как и грубость.
Слишком мало отведено человеку времени, чтобы им дорожить.
Мог бы покаяться только в одном - грешил, но мало.
Если трезво взглянуть на жизнь, то хочется напиться.
Женщины ласкового возраста.
К старости ума не прибавляется, но его и требуется меньше. Невостребованный ум называется мудростью.
Из уголовной хроники: "... задержан. Им оказался нигде не работающий сотрудник одного из академических институтов".
Позади сожженные мосты, впереди разбитое корыто.
Поиск смысла жизни неизменно приводит к бессмыслице.
Совесть шепчет: "Да брось ты меня, дурак! Живи как все!".
Научное микровоззрение.
Дать ветеранам дополнительные права человека.
Стоит ли радоваться наступающему дню? Ведь он унесет еще 24 часа из твоей жизни.
Вечности не нужна пунктуальность.
Рукописи не горят. Горят издатели.
Каждый человек хотя бы раз в жизни решает сказать всю правду. Именно в такие моменты люди отчаянно врут.
Давайте посмеиваться над жизнью. Все равно, она будет смеяться последней.
Часть II. ССАДИНЫ И ЦАРАПИНЫ. 1993-1995 год
За окном темно и, видимо, холодно. Синевато отсвечивают окна - москвичи впитывают очередную порцию телевизионного дурмана. Кто-то смотрит картинки из богатой жизни про любовь, кто-то, затаив дыхание, переживает вместе с американским героем, уничтожившим десяток американских же негодяев, кто-то с доверием взирает на вдохновенно врущего аналитика. Телевидение - ум, честь и совесть нашей эпохи! Хороша эпоха.
Маленький письменный стол перегружен. Вырезки из газет, записные книжки, ручки и карандаши, календари, изящная фигурка ящерицы на зеленом камне, увеличительное стекло, часы, еще одни часы, настольная лампа, ониксовые четки, чашка с недопитым чаем, зажигалки, пепельницы, фотографии, визитные карточки, настольная лампа - все то, без чего человек может прекрасно обойтись. Кроме лампы, конечно.
Там же, на столе, несколько маленьких блокнотов. Разлинованные в клеточку листки, связанные сверху общей пружинкой. Блокноты помещались в карман и на их листках было удобно записывать доверительнейшие беседы.
Жизнь, частью которой были такие беседы, закончилась, чистые блокноты остались.
Довольно быстро протопталась новая тропинка, колея существования, ибо каждый человек идет по какому-то, заданному не им, а обстоятельствами, пути. С точки зрения личной жизни, все налаживалось - семья сыта, есть постоянное общение с коллегами по прошлому бытию. Почти все они вписались в новые обстоятельства, постанывают, жалуются, ругаются и. живут. Никогда раньше, занимая высокие посты в КГБ, МВД, министерстве обороны, ЦК КПСС они не зарабатывали так хорошо и не чувствовали себя так плохо. Одно дело - получать скудную зарплату и знать, что работаешь на великое государство; другое - работать на хищника, который хорошо тебя кормит, но выбросит в любой момент, когда ты ему станешь не нужен.
Слава Богу, у нас нет хозяев. Своей компанией владеем мы сами, зарабатываем скромно, в соответствии с нашими скромными потребностями.
Мне хотелось осмыслить, что происходит с моим народом, моим государством.
И вновь приходилось убеждаться, что попытка найти какие-то общие формулы, разработать концепции (этим занимался и продолжает заниматься легион политологов, социологов, экономистов, публицистов) обречена на неудачу. Для того, чтобы постичь закономерности движения планет, надо было родиться Ньютоном. Россия сложнее солнечной системы. Только непомерное, хлестаковское самомнение могло бы претендовать на безошибочное познание ее судьбы. Хлестаковых оказалось множество - обиженных и торжествующих, взыскующих власти и боящихся от власти оторваться. Директивное единомыслие подвело страну к пропасти, плюралистский разнобой казался предвестником превращения пропасти в гигантскую могилу.
История тем временем не стояла на месте. Российская власть неожиданно раскудрилась на несколько ветвей, самая хищная ветвь пожрала или купила другие побеги, был расстрелян первый свободно избранный российский парламент, принята новая конституция и избрана Дума, русские войска ушли из Германии, провалилась попытка вооруженной рукой расправиться с сепаратистами в Чечне.
Общих формул не было - человек должен иногда признавать свое интеллектуальное бессилие.
Маленькие блокноты на пружинках заполнялись наблюдениями о жизни, заметками о рефлекторной реакции ветерана на окружающую среду. Хронологические рамки заметок определялись единственно емкостью блокнотных листов. Заканчивалась последняя страничка посреди исторического действа и начиналась новая, в новом блокнотике.
Март 1993 - июнь 1993 года
От беспорядка к беззаконию (беззаконие как высшая стадия беспорядка).
Интересно. Чем меньше любит наших вождей народ, тем больше нравятся они Западу.
Доживем ли мы до дешевой и несмертоносной колбасы?
Первый в мире народ, подвергнутый сплошной ваучеризации. Опять мы впереди всех.
С распадом партии и развалом армии единственным организованным элементом общества остается преступность.
Президент намерен выйти на референдум с единственным вопросом: "Ты меня уважаешь?".
В 1919 году Запад не поддержал Колчака и Деникина, так как они выступали за "единую и неделимую Россию". В 1993 году Запад ринулся на помощь Кремлю.
Правомерные мусульмане.
В условиях нарастающей экономической и политической нестабильности особенно тяжело переживается состояние похмелья по утрам в понедельник.
Президент со спикером живут как Сцилла с Харибдой или как Содом с Гоморрой.
Мы идем строго вперед, не обращая внимания на шарахания дороги.
Занятная форма мании величия - прыщи на больном теле пытаются представлять себя смертельным заболеванием.
Демократия могла бы выжить, если бы не демократы.
Провел день дома, наедине с самим собой. От этого еще больше поглупел.
Каждый политик мечтает о том, чтобы его судила история, и опасается суда современников.
О достижениях советской власти напоминает лишь антисоветчина.
На Васильевском спуске гуляют демократы. Надо переименовать это место в Откос российской демократии.
25 марта 1993 г., референдум. Народу дается шанс проголосовать за собственное вымирание.
Избранный общенародным меньшинством.
"Геноцид" - это когда убивают; "плебисцит" - просто обманывают.
Из плохих работников получаются великолепные ветераны.
От референдума к референдуму. Как пьяный от столба к столбу.
Незнание закона, равно как и его отсутствие, не является смягчающим вину обстоятельством.
Россия получила статус развивающейся страны, а ее жители звание аборигенов.
Обещанных ранее 24 миллиардов показалось мало. В середине апреля 1993 года России пообещали уже 43 млрд. Горбачеву столько никогда не обещали.
Сербов бьют, чтобы раз и навсегда поставить на место Россию.
Народ с президентом - хочет того народ или нет.
Наши лидеры крещеные, но в импортной купели.
Перейти в ислам и выгнать всех свиней? Так мог бы размышлять св.Владимир.
Пушкин:
"... живая власть для черни ненавистна",
"живая чернь для власти ненавистна".
У российского интеллигента совесть есть, но ее так мало, что используется она только в зарубежных поездках.