Объяснить существующее положение недостаточным уровнем развития сельскохозяйственной науки также нельзя, поскольку ученые не могут сделать больше уровня, свойственного данному периоду развития самого государства и возможностей науки в целом. Становится очевидным, что напрочь забыты и до настоящего времени не востребованы труды виднейших деятелей-политиков и ученых-аграрников 18—20 вв. К сожалению, очень медленно и с большим напряжением входят в практику сельскохозяйственного производства все имеющиеся нынешние наработки, хотя достижения белорусской аграрной науки очевидны, и не однажды отмечались руководством страны. То, что разработки белорусских ученых находят применение не только на полях и фермах нашей страны, заслуга скорее самих ученых, нежели производителей и функционеров от власти. Их уникальность и новизна, к сожалению, не всегда востребованы. Разработками чаще пользуются там, где созданы условия для их реализации. И тогда сразу возникает законный вопрос: сколько в стране хозяйств, где возможно внедрить разработки ученых? Принципиально — все. Каждое хозяйство без всяких проблем и препятствий может и обязано заниматься выращиванием лучших сортов растений и пород скота, внедрять новейшие технологии и т. д. Тем не менее, подобным занимаются не все, а только те, как мы указывали, у кого есть возможности, а проще — живые деньги. Однако живые деньги есть не у всех, поскольку процесс их появления связан с самыми прозаичными вопросами. Они могут появиться лишь после определенного промежутка времени, необходимого для выращивания конкретной культуры или животного. А это и есть, в основном, те оборотные средства, которые, как указывалось выше, вымываются. Возьмем, например, пивоваренный ячмень, вокруг которого всегда довольно большой ажиотаж, поскольку пиво — это значительные деньги. Любые нерасторопные действия в этом отношении ведут к известным приказам, раздаче «премий», выговорам, инфарктам. Было бы крайне интересно совершать покупку пива и любого другого продукта в магазине, произведенного изначально крестьянином, а деньги отдавать через полгода, которые необходимы для роста и развития растений и животных, в т. ч. ячменя. Впрочем, этот процесс осуществляется с большей частью выращенного продукта на полях и фермах и может продолжаться намного дольше. В связи с указанным необходимо коренным образом пересмотреть систему кредитования сельхозпроизводителя и то бремя, которое возложено на него — максимально уменьшить. Потому и живет крестьянин в «долг». В долг не живут те, кто сам производит, сам дорабатывает выращенное и сам его реализует. Реализуется товар не только по закупочным ценам, а по ценам, сложившимся и устоявшимся в торговле, а это не та цена и не те деньги, которые получает основная масса производителей. Это дает возможность ежедневно иметь живые деньги и использовать их на первостепенные нужды и развития конкретного хозяйства в целом. Перечислять позиции, на которые расходятся деньги, нет смысла. В каждом конкретном случае они сообразны целям и задачам, которые стоят непосредственно перед производителем той или иной продукции. Однако такой цикл есть только у известного количества самых крепких хозяйств Беларуси. Принципиально это хозяева, которые никогда не хотят разориться, которые будут делать все возможное и невозможное для приумножения своего капитала и, как видно, у них все получается довольно прилично. Им не приходится оправдываться, или быстрее придерживаться позиции о высокой себестоимости полученной в их хозяйстве продукции и несоблюдении технологической дисциплины и бесхозяйственности, в чем, большей частью, по неведению винят всех производителей хлеба, мяса и молока. Для них, в принципе, не существует диспаритета цен, о котором со всех сторон и очень настойчиво пишут и говорят (в действительности существующего и присущего определенным формам хозяйственности). Они за счет быстрой и своевременной реализации готовой продукции делают диспаритет «невидимым» для себя и других. По подсчетам специалистов, в Беларуси он составляет, в зависимости от курса валюты, более 1 млрд долларов США в год, а с учетом инфляции и определенных банковских операций — много больше. И даже эти деньги не все остаются в государственной казне, но это отдельный разговор. Остальные производители сельскохозяйственной продукции живут по иным законам, и в принципе, не могут сами решить этот наиглавнейший вопрос, с которого и начинается продовольственная безопасность страны.
Продовольственная безопасность — это и возможность страны экспортировать свой товар за рубеж. Поэтому очень важно серьезно подойти к вопросам продвижения сельскохозяйственной продукции на зарубежные рынки. На них, как известно, по доброй воле не только не пускают, но и создают все «благоприятные» условия, большей частью непонятные для неспециалистов, чтобы продукция конкурентов туда не попала. На конец 2004 г. против Беларуси применялись по сути дискриминационные, антидемпинговые и другие ограничительные меры в отношении экспорта 20 наименований товаров. Продвижение товара за рубеж еще более сильно осложнится после вступления в ВТО. А Республика Беларусь, как известно, по производству некоторых видов продукции значительно превосходит западных производителей. Однако и ту внутреннюю поддержку, которую получают производители, требуют уменьшать. Имеются определенного вида договоренности, которые предусматривают сокращение государственной поддержки сельского хозяйства. Ее уровень, например, по желтой карте в течение шестилетнего периода необходимо сократить с 502,4 до 403 млн долларов США. На наш взгляд, доказывать соответствие поддержки производителя по требованию определенных структур, с ведома которых товар проходит на зарубежные рынки, принципиально необходимо, однако действовать в этом отношении следует исходя из внутренних, а не внешних интересов. Для нашего государства, у которого только товарооборот с Россией в 2007 г., куда составной частью входит сельскохозяйственная продукция, составил около 25 млрд долларов США, это довольно большие суммы. Но дело в том, что поставляемая на экспорт продукция датируется из фонда поддержки сельхозпроизводителя продукции и аграрной науки, и надбавки за нее выливаются в десятки, а то и сотни миллионов долларов США, которые с ростом экспорта также будут расти. Есть ли необходимость в сложившейся ситуации датировать экспорт и поддерживать производителей других стран? Принципиально, в расчете на перспективу — обязательно, что в дальнейшем обеспечит экономически стабильное развитие не только сельскохозяйственной отрасли, но и экономики страны в целом. И, в конце концов, кому нужна сильная и процветающая Беларусь? Поэтому конкурентами не только приветствуются, но и создаются, как мы указывали выше, «благоприятные» условия, способствующие ослаблению позиций сельскохозяйственного производства Беларуси и усилению неурядиц в нем. Таковые имеются у всех, есть они и в нашем сельском хозяйстве. Замалчивать их нельзя, как и нельзя «кричать» о них, что делают различного рода «доброжелатели». Эти в кавычках «доброжелатели», вероятно, хорошо знают, что землевладельцы (крестьяне) самостоятельны в источниках своей жизни, вот поэтому ими делается все, чтобы принизить значимость земли и работы на ней. Нужно спокойно во всем разобраться, сделать выводы, что выгодно стране, а что не выгодно и, как мы указывали ранее, решить эти проблемы по-хозяйски.
На конец 2005 г., например, в Беларуси «…имелось 700 предприятий, уровень рентабельности которых составлял от 0 до 7 %» (Белорусская нива. 2005. 27 дек.). С такими показателями, действительно, решать социальные вопросы очень сложно. Денег не остается не только на расширение производства, их зачастую не хватает на выплату заработной платы. Поэтому «нестратегический» вопрос о рентабельных хозяйствах имеет под собой реальную почву и не только является проявлением «пустого любопытства», но, в связи с нынешней ситуацией, наполнен смысла более тщательного его изучения. Насколько изменилась ситуация за 2007 г. и куда «уходили» деньги, которые выделялись хозяйствам в текущем году, сказать однозначно достаточно сложно. Всем хорошо известно, что сельское хозяйство всех стран датируется. Вместе с выделением денег повсеместно учитываются все возможные положительные результаты и последствия этого явления в экономике. В условиях Республики Беларусь в настоящее время, вероятно, еще не сложились условия, а скорее, четких экономических правил для датирования сельскохозяйственного производства по полной программе нет. Важно понимать, что этот процесс неизбежен, и на наш взгляд, есть все возможности, с учетом мирового опыта, применить разработки белорусских ученых в данном направлении. Определить, что делать и как поступать в данной ситуации — дело белорусских экономистов и, конечно, представителей власти.