Различие между концессионными договорами, СРП и рисковыми контрактами заключается в подходе к определению права собственности на минеральные ресурсы. Контрактные системы предполагают сохранение прав собственности ресурсов на минеральные ресурсы за государством. В концессионных договорах возможна передача месторождении в собственность инвестора. В СРП и СК (сервисных контрактах) право собственности принадлежит только государству. В таблице 1 рассмотрено распределение права собственности в разных моделях недропользования [2, с. 118].
Таблица 1 – Право собственности в разных моделях недропользования
| Возникновения прав пользования | Право собственности на добытую продукцию | Правоустанавливающий документ | Россия |
| Лицензии | У недропользователя | Лицензионное соглашение | Есть |
| СРП | До раздела – угосударства | СРП | Есть |
| Концессионный договор | У недропользователя | Договор концессии | – |
| Сервисный контракт с | По контракту | Договор подряда | – |
| риском |
Вместе с тем частное право собственности на недра в концессионном договоре скорее всего исключение (США), чем правило. Чаще всего право собственности принадлежит государству, которое передает не само имущество, а право пользования им.
Таким образом, можно определить концессию как гражданско-правовой договор особого рода со значительным регулятивным элементом административного характера.
При этом концессионный договор не приводит ни к сокращению государственной собственности, ни к потере контроля над ней. В российских условиях это свойство концессии может помочь избежать печальных последствий приватизации для государства.
Условия соглашения вырабатываются в ходе подготовки к проведению конкурсов или аукционов, и далее путем переговоров с потенциальными участниками для определения разумной цены переуступки прав. Главным образом, этот процесс строится на анализе будущих денежных потоков с помощью методов проектного финансирования.
В основе финансовых условий концессии заложены 3 базовых элемента: концессионная плата, специальный налог и гарантия налоговой стабильности. Концессионная плата выступает в роли налогового бремени, а специальный налог является инструментом изъятия дифференциальной ренты.
По концессионному договору передается не само имущество, а имущественные права во временное пользование. То есть, право собственности на объект остается у государства, что не приводит к сокращению объектов государственной собственности. Имущество лишь временно передается концессионеру. Последнему причитается извлеченная продукция, а концеденту (государству) налоги и рента. В этом и заключается экономический смысл модернизированной концессии.
Вместе с правами на добычу передаются связанные с ней предпринимательские риски. Концессионер на свой страх и риск осуществляет необходимые расходы. Государство впоследствии участвует в прибыли. По истечении срока соглашения имущество может быть передано государству [2, с. 121].
Для Российской нестабильной инвестиционной правовой среды концессионное законодательство может стать «островком для инвестора», так как применяют рентный подход, инструменты проектного финансирования, значительно более качественные гарантии со стороны государства относительно сохранения коммерческих условий проекта. Сейчас объемы инвестиций во много раз ниже потенциальных возможностей инвесторов и ёмкости российского ТЭК. Слишком велики риски для инвестора и не определены гарантии государства в действующей системе недропользования [2, с. 114].
Далее следует рассмотреть основные инструменты изъятия ресурсной ренты в пользу государства – собственника ресурсов.
Бонус(cashbonus) – это хронологически первый, нерегулярный платеж в пользу государства. Он может выплачиваться при получении лицензии, на аукционе, а также при наступлении определенного этапа реализации проекта (открытие новых запасов, повышение добычи и т.д.). Как правило, он не является значительным источником поступления средств в казну, по сравнению с роялти и налогом на прибыль. Однако это самый элементарный способ взимания части ренты с налогоплательщика. Бонус – негибкий инструмент, так после оплаты его уже нельзя корректировать по доходности проекта. Для компании бонус является наиболее регрессивным видом налога, так как не привязан к какому-либо конкретному результату. После уплаты бонуса при получении прав недропользования месторождение может не иметь коммерческого успеха. Риск для компании в связи с этим платежом наиболее высок. Для государства это тоже не самый эффективный способ: денежный аукцион может выиграть компания, предложившая наибольший бонус, но не отвечающая критериям эффективности. Хотя бонус является наиболее регрессивным и негибким платежом, его часто применяют. Он играет определенную роль в получении ренты на раннем этапе [12, с. 50].
Акцизтакже относится к категории легко администрируемых налогов. Не случайно этот сбор в 2003 году составил 77% поступлений по основным налогам от нефтегазовых компаний в доходах бюджета РФ. Они чаще всего взимаются с объема добытой нефти и не зависят от цены продукции. Ставка этого платежа может быть скользящей, но при этом акциз все равно остается негибким инструментом, так как не учитывает, изменений цены на продукцию. Отметим, что для компании акциз легко компенсируется путем перенесения бремени на потребителя. Таким образом, акциз становится неэффективным с точки зрения самой идеи регулирования. Его уместно использовать как дополнительный платеж в целях финансирования конкретных государственных программ: по экологии, инфраструктуре и других. В странах с развитым нефтегазовым регулированием его применение в последнее время заметно сокращается.
Роялти, в отличие от акциза, сфокусирован на выручке компании. Этот платеж назначается в проценте от объема или от стоимости произведенной продукции. Он выгоден государству тем, что не зависит от эффективности работы компании, её рентабельности и прибыли. Его относительно легко отслеживать: контролирующим органам для расчетов нужна рыночная цена на нефть и объем добычи компании. Это вполне прогрессивный платеж, поскольку государство принимает на себя риск отсутствия коммерческого успеха природопользователя с компанией. Но со старением месторождения и ростом себестоимости добычи удельное бремя роялти естественно возрастает. Это обуславливает желание добывающей компании преждевременно остановить эксплуатацию месторождения, что приводит к снижению общего объема извлекаемой нефти. Очевидно, что это, в первую очередь, не выгодно самому собственнику ресурсов. По указанной причине различные страны дифференцируют ставки роялти по таким условиям добычи, которые влияют на себестоимость. Распространенными критериями такой дифференциации являются: возраст месторождения, расположение (шельф / суша), климатические условия, качество УВ, дебет скважины, объем накопленной (или предельной) добычи и т.д. При дифференцированном подходе данный платеж считаетсяболее компромиссным, что делает его весьма популярным.
Налог на текущие сверхдоходыможно считать наиболее прогрессивным согласно приведенным выше критериям. Специальный налог на текущие сверхдоходы – это наиболее гибкий инструмент. В силу прогрессивной шкалы ставок он увеличивает изъятие сверхприбыли при повышении цен на продукцию и исчезает вовсе при отсутствии сверхдоходов. Он вводится при наступлении определенного уровня отдачи на вложенный капитал инвестора.
В практике фискальных систем нефтегазового сектора экономики применяется рентале-арендная плата за исключительное пользование предоставленной земли. Несмотря на то, что она зачастую является элементом в нефтяных фискальных системах, она не имеет прямого отношения к ресурсной ренте, будучи, по сути, земельной, а не ресурсной рентой [12, c. 51].
В набор фискальных систем входят также и другие платежи, в том числе, инструменты общего налогообложения, такие как налог на прибыль. При тщательном рассмотрении, большая часть инструментов представляется производной от классических видов ресурсных платежей, налогов и сборов. Абсолютное же большинство этих платежей к реальному регулированию отрасли имеет лишь косвенное отношение. Некоторые типы представляют собой весьма успешные комбинационные варианты, которые отвечают критериям прогрессивности, нейтральности и админисрируемости и максимизируют при этом изъятие ресурсной ренты [12, с. 52].
Таким образом, существуют различные формы государственно-частных партнерств в недропользовании. Их классификация в российском законодательстве не закреплена. Тот или иной контракт по определенным признакам можно отнести к разновидности другой формы договорных отношений. Так, некоторые авторы определяют сервисные контракты как самую молодую форму концессионных соглашений. При выборе форм недропользования для государства необходимо учесть важнейшие различия между ними, учесть риски для государства и инвестора. Определить, насколько тщательно проработано национальное законодательство для той или иной формы и будут ли работать все условия модели в экономике Российской Федерации. Так, возникает много споров по поводу экономической эффективности заключенных СРП на разработку нефтегазовых ресурсов Российской Федерации. В 2006 году происходил пересмотр условий СРП, что является отрицательным фактором привлечения инвесторов. Возникает необходимость совершенствования законодательства о недрах в части предоставления в пользование участков недр на основе гражданско-правовых механизмов. Российская политика в нефтегазовом секторе будет рассмотрена в следующем подразделе.