Уверенность во всевластии олигархов глубоко проникла в современное российское общество, доминирует в наиболее многочисленных слоях и группах.
Во-вторых, приписывание представителям крупного капитала ведущей политической роли идет рука об руку с ощущением глубокого неблагополучия, убежденностью в том, что развитие ситуации в стране идет в неправильном направлении. По данным ВЦИОМ, в сентябре 2006 г. из числа тех, кто полагал, что события ведут нас в тупик, 52% приписывали олигархам роль ведущей политической силы. В целом пессимистическая оценка вектора политического развития была тесно связана с убежденностью, что власть в стране принадлежит силам, лишенным ответственности.
Если влияние крупного капитала на экономику положительно оценили 25%, а на политику - 17%, то на повседневную жизнь граждан - только 14%. Формирование мнений с опорой на минимальный объем информации усиливает воздействие генерализованного негативного стереотипа, который доминирует в массовом восприятии крупного бизнеса. Похоже, что в общественном мнении крупный бизнес принял на себя роль «козла отпущения», т. е. объекта, на который привычно возлагается ответственность «за все плохое». В этом качестве присутствие олигархов в общественном мнении объективно устраивает представителей политической элиты: значительная доля ответственности за положение дел в стране воле неволей переносится на силу, за которой устойчиво закрепились две негативные характеристики - безответственность и сомнительная легитимность.
Составной частью дискуссии о роли крупного бизнеса стал вопрос об отношениях государства с крупным бизнесом. [18]
Общественное мнение не разделяет официальную версию, согласно которой отношения государства и крупного бизнеса подчиняются принципу равноудаленности. По данным ФОМ, в первой половине июля 2006 г, только 16% считали, что в настоящее время государственная власть относится к крупному бизнесу одинаково. Почти половина опрошенных была убеждена в обратном: по мнению 46% государственная власть относится к крупному бизнесу по-разному: к некоторым лучше, к некоторым хуже.
Вместе с тем стратегии борьбы, сотрудничества и нейтралитета не описывают в полной мере одобряемые общественным мнением типы отношений государства с крупным бизнесом. Прежде всего, выделенные позиции отличаются внутренней неопределенностью: в стратегии борьбы неясной остается конечная цель, а в стратегии сотрудничества - используемые методы. Среди сторонников борьбы 52% соглашаются с официальной версией текущих отношений государства с крупным бизнесом и квалифицируют ее как равноудаленность, а 33% полагают, что отношения строятся на не универсальной основе (к некоторым лучше, к некоторым хуже). В этой группе особенно велика доля затруднившихся дать характеристику текущего состояния взаимоотношений власти с крупным бизнесом.
В группе сторонников сотрудничества преобладают те, кто оценивает текущие отношения государства с олигархами как неуниверсальные (42%), но она также включает и значительную долю тех, кто характеризует эти отношения как равноудаленные (33%). При этом доля затруднившихся с оценкой нынешнего состояния отношений власти с крупным бизнесом снижается (17%). Относительно большей однородностью отличаются лишь сторонники нейтралитета государства: там более половины приходится на тех, кто квалифицировал текущее состояние отношений как равноудаленность (26%). В этой группе удельный вес сторонников оценки нынешних отношений как не универсальных заметно ниже (11%), а доля затруднившихся с ответом снижается до минимального уровня (7%).
Общественный рецепт: принуждение к сотрудничеству. Дополнительную ясность в представления об общественно одобряемом типе отношений государства с крупным бизнесом вносят результаты качественных социологических исследований. По данным фокус-групп, проведенных ФОМ, наибольшую поддержку в общественном мнении имеют две основных стратегии отношений государства с крупным бизнесом, которые условно можно обозначить следующим образом: всех посадить и заставить делиться. Несмотря на полярный характер, в обеих стратегиях, пользующихся поддержкой в общественном мнении, присутствует важный общий элемент, а именно - принуждение.
Таким образом, несмотря на доминирование негативного отношения, общественное мнение не наделяет власть моральным мандатом на борьбу с крупным бизнесом до победного конца. Общественно одобряемую модель отношений государства и крупного бизнеса можно условно назвать принуждением к сотрудничеству. Классическая форма легитимации крупного бизнеса с опорой на экономические функции и закон не признается в настоящее время убедительной общественным мнением. Экономическая роль крупного бизнеса оценивается преимущественно негативно, правовой статус воспринимается с большим скептицизмом и подозрительностью.
Возможность мирного сосуществования крупного бизнеса с государством общественное мнение допускает только в том случае, если он возьмет на себя комплекс дополнительных обязательств, выходящих за рамки обычных правовых норм (оказывать социальную помощь, платить особые налоги и т. д.). Позицию общественного мнения можно сформулировать следующим образом: поведение крупного бизнеса необходимо привести в соответствии с доминирующими представлениями о справедливости и моральных нормах.
2.2 Проблемы в функционировании крупного бизнеса в современных российских условиях
В период рыночных преобразований и приватизационных процессов в России было достигнуто между властью и крупным бизнесом «негласное» соглашение о разделении сфер влияния - политика исключительная сфера власти, экономика отдана во владение очень узкому кругу «назначенных» олигархов. Согласно этому соглашению власть обязалась не «трогать» крупный бизнес, при соблюдении условия «невмешательства» крупного бизнеса в политику.
В результате осуществленного сговора власть получила в монопольное распоряжение государственную политику, без учета политических интересов граждан. [6]
Крупные бизнесмены получили под свой контроль практически все доходные отрасли экономики, без внутренней конкуренции со стороны остального бизнеса.
Мировая история уже не раз свидетельствовала самоуничтожение власти в отсутствии правовых ограничений и контроля со стороны общества. Никакая власть не способна противостоять искушению бесконтрольностью, безответственностью, вседозволенностью и произволом. Неограниченная власть всегда дрейфует от Управления государством к Эксплуатации населения и природно-сырьевых ресурсов. Все государственные функции и полномочия концентрируются в исполнительных органах власти, принцип разделения властей в такой системе управления не действует, за ненадобностью. [13]
Избавившись от исполнения государственных функций власть, рано или поздно, переключается на получение «личной прибыли», соответствующей статусу во властной иерархии. Максимальные прибыли чиновники могут получать в виде «откатов» при распределении «бюджетного пирога» и шантажируя не «чистых на руку» крупных бизнесменов.
В «идиллических» отношениях неограниченной власти и «назначенных» олигархов всегда наступает момент конфликта интересов жаждущих денег чиновников и интересов крупных бизнесменов, нуждающихся в предсказуемой государственной политике и сложившимся «статус-кво».
Крупный бизнес, в свою очередь, получил в результате соглашения с властью индульгенцию на любые средства и методы получения сверхприбылей от эксплуатации природно-сырьевых, технических и трудовых ресурсов. Отсутствие норм и правил промышленно-предпринимательской деятельности, правового регулирования бизнеса сполна компенсировалась невмешательством в бизнес власти и «огрехами и дырами» в законодательстве, позволяющими уводить из-под налогообложения колоссальные деньги. Наличие «бешенных» денег не могло не провоцировать власть на получение большего «куска» от «жиреющих» олигархов.
Усиление давления власти на крупный бизнес сопровождается формированием негативного отношения общества к олигархам, как виновникам преступного перераспределения общественной собственности. [17]
Крупное предпринимательство в современной России было изначально нацелено на максимальное дистанцирование от теневой экономики, хотя по ряду причин (особенности налогового обложения, общая ситуация периода первоначального накопления) оно время от времени частично функционировало в ее рамках. Да и провести четкую грань между теневой и нетеневой экономикой в нынешних условиях зачастую невозможно. Однако все крупные хозяйствующие субъекты твердо ориентированы на сохранение своего присутствия в формальной экономике и, следовательно, на увеличение степени прозрачности своих операций, что принципиально отличает эти компании от «стандартных» агентов теневой экономики.
Если считать теневыми взаимодействия крупного предпринимательства с государством, выходящие за пределы правового поля, то множество противоречий в нынешней законодательной базе непомерно расширяют теневую составляющую. Из-за огромного дефицита законов в России в «тень» попадают отношения, которые в демократических странах считаются абсолютно нормальными.
Давление власти, негативное отношение населения, открытость отечественного рынка, деловое сотрудничество с западными компаниями, выдвинуло на повестку дня необходимость наведения порядка в российском бизнесе, что вступило в противоречие с интересами чиновничества.