Как пишут крупнейшие авторитеты — нобелевский лауреат Милтон Фридмен и его соавтор Анна Шварц в «Денежной истории США», решающий удар в 1931–1933 гг. банкам нанесло обесценение их облигационного портфеля, который был последней линией обороны, последним резервом ликвидности. В частности, крупные банки являлись держателями больших портфелей государственных и иных облигаций стран Латинской Америки и Азии, а выплаты процентов и погашение многих этих выпусков были прекращены. Под давлением изъятия вкладов «банки были вынуждены выбрасывать на рынок свои активы (относительно ликвидные облигации. — А. А.), что неизбежно влекло за собой падение их рыночной ценности, а вместе с тем активов, которые они еще сохраняли в своих портфелях».
Летом 1932 г. многие банки по всей стране пытались правдами и неправдами ограничивать права вкладчиков на изъятие денег. В октябре 1932 г. губернатор штата Невада на две недели закрыл своей властью все банки, чтобы предотвратить их банкротство. Напряжение нарастало и в первые месяцы 1933 г., вылившись во всеобщий банковский кризис, который привел к параличу банковской системы.
Историки считают, что катастрофа началась в феврале 1933 г. в автомобильной столице страны Детройте, где лопнул крупнейший местный банк. Натиск на все банки города и штата заставил губернатора штата Мичиган закрыть все банки, «чтобы сохранить общественное спокойствие, здоровье и безопасность и охранить права вкладчиков без предпочтения для кого-либо». Натиск на банки перекатывался из штата в штат, которые хотя во многих случаях де-факто прекращали выдачу вкладов, но не закрывались, надеясь хоть как-то уцелеть. В конце февраля и начале марта многие штаты в разных формах последовали примеру Мичигана.
4 марта 1933 г. кончилось «междуцарствие» (период между выборами и вступлением нового президента в должность), и президентом стал Франклин Делано Рузвельт, представитель демократической партии, до этого занимавший пост губернатора крупнейшего штата Нью-Йорк. На выборах в ноябре 1932 г. он одержал убедительную победу над кандидатом республиканцев Гувером, который баллотировался на второй срок. Демократическая партия получила также большинство в обеих палатах Конгресса.
Рузвельт — один из самых выдающихся государственных деятелей XX века. Он вывел Америку из Великой депрессии, он малой кровью (потери в десятки раз меньше наших!) заплатил за победу во Второй мировой войне. Поистине за такие заслуги можно ставить памятники.
По-человечески нельзя не уважать Рузвельта и за то, что он всю жизнь с начала 1920-х годов преодолевал тяжелую болезнь (полиомиелит), которая сделала его калекой, способным передвигаться только на инвалидной коляске. Правда, уже в 1931 г. один из первых биографов писал: «Он вскоре обнаружил, что неспособность передвигаться таит в себе и выгоды, которые со временем стали необычайно ценными»: Рузвельт мог избегать ненужных встреч, утомительных совещаний вне его кабинета, мог целиком сосредоточиться на работе.
Франклин Делано Рузвельт (FDR — так его часто называли) происходил из почтенной семьи, предок которой переселился в Америку около 1640 г. из Голландии. По этой линии он приходился дальним родственником Теодору Рузвельту, президенту в 1901–1909 гг. от республиканской партии. Они были родственниками еще по одной линии: жена Франклина — племянница Теодора. В семье младших Рузвельтов Теодора называли «дядя Тедди».
Работа администрации Рузвельта в первые месяцы его президентства напоминает действия пожарной команды. Как экономический кризис получает свои наиболее драматические проявления в сфере финансов, так и борьба с кризисом закономерно сосредоточилась в этой сфере. Задача первостепенной важности состояла в том, чтобы спасти банковскую систему. Действия Рузвельта и его команды в эти мартовские дни составляют печальный контраст с беспомощностью и бездействием российского президента, правительства и парламента после 17 августа 1998 г.
Используя чрезвычайные полномочия, предоставленные президенту по закону, принятому во время Первой мировой войны, Рузвельт закрыл с 6 марта 1933 г. на три дня все банки страны, 9 марта он продлил этот срок. На следующий день Министерству финансов в сотрудничестве с Федеральной резервной системой, учрежденной в 1913 г., было поручено рассмотреть положение каждого отдельного банка и открывать относительно здоровые банки. 11 марта президент выступил перед прессой, а на другой день — по радио, подробно объясняя действия правительства и перспективы банков. В результате паника пошла на убыль.
Уже 15 марта открылись примерно две трети банков, остальным предстояла либо процедура банкротства, либо поглощение более здоровыми банками, готовыми принять на себя их обязательства вместе с активами. Резко активизировалась деятельность Реконструктивной финансовой корпорации по санации (оздоровлению) банков. От принятых мер было еще очень далеко до ликвидации кризиса, но так или иначе за несколько месяцев удалось «расшить» затянувшийся узел и сохранить банковскую систему, паралич которой грозил пустить под откос всю экономику.
Однако оздоровление банковской системы требовало серьезных реформ. С невиданной скоростью был подготовлен и пропущен через Конгресс Банковский акт 1933 г., так называемый закон Гласса–Стигалла, 21 июня 1933 г. подписанный президентом. Этот закон и теперь является фундаментом работы банков США, его главные положения направлены на укрепление стабильности банковской системы и предотвращение банковских кризисов.
Коммерческим банкам запрещалось заниматься операциями с акциями, поскольку такие операции ставят под угрозу сохранность средств вкладчиков. Это означало отделение коммерческих банков от инвестиционных, которые могли осуществлять эмиссию акций для промышленных корпораций и торговать ими, но не могли теперь принимать вклады.
ФРС получила новые права контроля над банками, которым было запрещено выплачивать проценты по текущим счетам, а для размера процентов по срочным вкладам ФРС устанавливала определенные лимиты. Это жестко ограничивало авантюрные действия банкиров, готовых обещать высокие проценты ради выгодных спекуляций. Регулированию подвергся биржевой кредит, сыгравший столь зловещую роль в биржевом крахе 1929 г.
По мнению экономистов, включая таких всемирно известных ученых, как Фридмен и Гэлбрейт, наибольшее значение имело еще одно нововведение: создание Федеральной корпорации страхования депозитов и общенациональной системы защиты вкладчиков. Банки были обязаны отчислять определенную долю вкладов в особый страховой фонд, управляемый этим государственным агентством. В случае банкротства банка из фонда вкладчикам (как физическим, так и юридическим лицам) выплачивается возмещение до установленного законом предела. Заметим, что в настоящее время этот предел весьма высок — 100 тысяч долларов на один счет в данном банке. Имея счета в нескольких банках, можно повысить степень защиты. Успех этой меры был разителен: начиная с 1934 г. число банковских банкротств резко сократилось, а потери вкладчиков стали редкостью.
Вообще, законы сыпались в эти месяцы как из рога изобилия. В мае 1933 г. вступил в силу закон, направленный против сомнительных и жульнических компаний, эксплуатирующих доверие публики; он устанавливал строгую ответственность компании, выпускающей на рынок свои ценные бумаги, за полноту и достоверность информации о ее состоянии и делах. В дальнейшем эти срочные меры были развернуты в систему законодательства с созданием на федеральном уровне Комиссии по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Commission), которая и поныне играет роль центрального инструмента государства в контроле над эмиссией и рынком ценных бумаг. При этом правительству пришлось преодолевать упорное сопротивление олигархов и их людей в Конгрессе и в средствах массовой информации, но в конечном счете, как писал один обозреватель, Рузвельт сумел «поставить своего копа на Уолл-стрит».
В июне 1933 г. для борьбы с экономическим кризисом создана Национальная администрация восстановления (National Recovery Administration); ей предстояло стать посредником между предпринимателями каждой отрасли и работниками. Администрация сыграла известную роль в формировании профсоюзов, способных сотрудничать с правительством и бизнесом.
Особой заботой Рузвельта, который сам любительски занимался фермерством, было сельское хозяйство. В первые же дни пребывания в Белом доме он поручил готовить законопроект о новом подходе к этой важнейшей отрасли, занятость в которой тогда составляла более четверти трудоспособного населения. Принятый в мае 1933 г. закон (Agricultural Adjustment Act) предусматривал систему добровольного сотрудничества фермеров с государством в том, что касается ограничения избыточного производства, вызывающего падение цен и фермерских доходов, и рационального использования земли и других природных ресурсов.
Многое в эти первые месяцы делалось поспешно и неумело. Стремительно разрасталась государственная бюрократия. Но в целом энергия и активность правительства и Конгресса, составлявшие очевидный контраст с годами правления Гувера, произвели на страну сильное впечатление. Люди в какой-то мере почувствовали, что появился свет в конце тоннеля.
К концу 1933 г. пожарные меры стали складываться в систему реформ, которые получили вскоре неофициальное название Новый курс (New Deal). Ни Рузвельт, ни его советники не претендовали на какой-то «план», на идеологическую схему действий. Они руководствовались не схемой, а здравым смыслом и крепким прагматизмом и шли также навстречу настроениям народа, который требовал, чтобы государство отобрало значительную долю власти у магнатов-олигархов, у крупных капиталистов, являющихся, по мнению народа, виновными в катастрофическом состоянии экономики.