Американский исследователь стремится обрисовать будущее общества как возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической базе. Рассматривая историю как непрерывное волновое движение, он анализирует особенности грядущего мира, экономической основой которого станут, по его мнению, электроника и ЭВМ, космическое производство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это — "третья волна" в развитии общества, которая завершает аграрную ("первая волна") и промышленную ("вторая волна") революцию.
Следует упомянуть проекты Тоффлера относительно самообновления капитализма через фундаментальные трансформации общественной системы. К числу подобных проектов относится идея возвышения так называемого "просьюмера". Слово "просьюмер" (англ. — prosumer) создано Тоффлером. Оно образовано от английских слов producer ("производитель") и consumer ("потребитель"). Тоффлер обозначает им производство потребительной стоимости для использования самим работником или членами его семьи, а не для обмена, т.е. натуральную форму хозяйствования. Предсказываемому им новому "возвышению просьюмера" ученый приписывает значение фундаментальной трансформации социальной системы, "массивного исторического сдвига"6. Однако столь далеко идущие выводы все же не совсем обоснованы и вряд ли эта идея осуществима. Если каждый член общества "третьей волны" так или иначе вступает в рыночные отношения, то определенное количественное увеличение "просьюмеризированных" потребительных ценностей и услуг не имеет значения для качественных характеристик общественной системы. Тоффлер предполагает определенную модернизацию современного капитализма при сохранении его качественно неизменной сущности.
В центре внимания исследователя лежат система власти в современном обществе и ее трансформация, масштабы которой позволяют утверждать, что человечество вступило в "эру смещения власти, когда постепенно распадаются все существовавшие в мире властные структуры и зарождаются принципиально новые"7. Отторжение прежних форм авторитета и власти наиболее зримо проявляется на мировом уровне. После второй мировой войны на планете утвердились две сверхдержавы, фактически поделив мир между собой. Каждая имела своих сторонников и союзников, строго соблюдая равновесие сил. Но сегодня этому сбалансированному противостоянию пришел конец. В мировой системе возникли некие вакуумные зоны, впитывающие власть (к примеру, Восточная Европа), которые постараются вовлечь нации и народы в новые — или уже бывшие — союзы и противоборства. Смещение власти происходит настолько интенсивно, что мировые лидеры скорее подчиняются событиям, чем управляют ими.
Изменение властной структуры Тоффлер связывает с новой ролью знаний в обществе, которая выражается в утрате профессионалами монополии на знания и информацию и в распространении интеллектуальных технологий "третьей волны", что, в свою очередь, дало жизнь новому способу собирания общественного богатства. Наиболее существенным шагом в экономическом развитии нашей эпохи стало возникновение новой системы получения богатства, использующей не физическую силу человека, а его умственные способности. В условиях развитой экономики труд и средства создания вещей "превращаются в воздействия людей друг на друга или на информацию и обратное воздействие информации на людей"8.
Изучая рабочего информационного века, Тоффлер отмечает, что он более независим, более изобретателен, что он теперь не является придатком машины. Однако и информационному веку присуща безработица, причем проблема безработицы становится проблемой не столько количественной, сколько качественной. Дело уже не только в том, сколько существует рабочих мест, а в том, какого типа эти рабочие места, где, когда и кто может их заполнить. Сегодняшняя экономика крайне динамична, отрасли, которые испытывают депрессию, сосуществуют рядом с процветающими, и это затрудняет решение проблемы безработицы. Да и сама безработица теперь более разнообразна по своему происхождению.
Тоффлер выделяет семь потоков, которые питают общую безработицу. Прежде всего это структурная безработица, которая возникает при переходе экономики от "второй волны" к "третьей волне". Она затрагивает все мировое хозяйство. Вследствие того, что некоторые традиционные отрасли прекращают свое существование или перемещаются в другие регионы, в индустриальной сфере образуются пустоты и миллионы людей остаются без работы. Из-за этого сдвига усиливаются давление в международной торговле, конкуренция, демпинг, неравномерность, на мировом рынке возникают неожиданные спады и подъемы. Это создает второй поток безработицы — безработицу, связанную с тенденциями развития международной торговли. Далее, существует технологическая безработица, возникающая в результате того, что уровень технологии повышается и для функционирования промышленности требуется все меньше работников. Существует также безработица, обусловленная чисто локальными и региональными причинами — сдвигами в потребительских предпочтениях, слиянием торговых и промышленных фирм, экологическими проблемами и т.д., т.е. "нормальная " безработица, связанная с жизнью и материальным производством, его естественной перестройкой и усовершенствованием.
В последнее время стал более высоким, чем обычно, уровень фрикционной безработицы, когда люди временно не работают в связи со сменой места работы. Еще один вид безработицы полностью является результатом раздробленности информации. Вследствие все более детального разделения труда рабочие места становятся все менее взаимозаменяемыми. Достижение квалификации, соответствующей современным требованиям, становится все более сложным, требует соответствующей системы информации и до тех пор, пока такая система не будет создана, мы можем ожидать высокий уровень информационной безработицы. Наконец, существует безработица, которую Тоффлер называет ятрогенной, — ненамеренная безработица, которая проистекает из неразумности правительственной политики по увеличению занятости. Ученый полагает, что очень большая доля неструктурной безработицы имеет именно такое происхождение.
Можно указать и другие потоки безработицы — их много и все они перекрещиваются и перекрывают друг друга. Тоффлер называет семь только для того, чтобы показать, что проблема безработицы — это, по сути, множество взаимопереплетенных проблем громадной сложности. Так, безработица может быть результатом развития технологии, но и это развитие, в свою очередь, может способствовать созданию новых рабочих мест. Да и само наличие безработицы в то же время означает занятость.
Какой же из перечисленных выше потоков безработицы считается самым важным? Это безработица, которая возникает в результате распада отраслей промышленности "второй волны" и роста новых отраслей, основывающихся на новых профессиях и культурных установках, — структурная безработица. В прежние времена при экономических спадах или депрессиях предприятия и учреждения закрывались, а люди оставались без средств к существованию до тех пор, пока не открывались эти же самые предприятия и учреждения с теми же самыми рабочими местами. Сейчас закрывшиеся предприятия и учреждения нередко уже не открываются вновь, а если и открываются, то, вероятнее всего, там уже не будет тех же самых рабочих мест. Вот почему монетаристские, кейнсианские меры, предлагавшиеся Фридменом и Гэлбрейтом, оказываются неэффективными. Понятие "работа", по Тоффлеру, является анахронизмом, продуктом промышленной революции. Поскольку индустриальная эра заканчивается, понятие работы должно со временем исчезнуть либо оно должно быть реалистически переинтерпретировано путем включения в него представления о других видах деятельности, которые являются производительными, но не оплачиваются. Необходимо переосмысление таких терминов, как "рабочее место", "занятость", "безработица".
Тоффлер полагает, что мы, по-видимому, находимся на грани большой экономической катастрофы. Он говорит об этом, по крайней мере, с 1975 г., когда опубликовал "Доклад об экоспазме". К сожалению, эта книга и сегодня актуальна на фоне все новых сообщений о банкротствах мировых банков и остановках производства.
Но этот кризис, считает Тоффлер, не похож на все предыдущие, в том числе и на Великую депрессию 1933 г. Он обусловлен совершенно другими причинами, и, если мы хотим бороться с ним, то необходимо выявить его отличительные черты. Отличительным в нынешнем кризисе является то, что это — радикальная реорганизация, а не крах. Это — кризис переструктурирования. Если мы не осознаем этого факта и не начнем намечать контуры будущей экономики, то как мы можем надеяться справиться с нашими проблемами? Необходимы новые идеи.